Пока все обсуждают «Оскар» (его «ожидаемые» сюрпризы), Виктор Непша проштудировал иностранную прессу и выбрал темы вне премии, о которых говорили в материалах зарубежные коллеги. Как Вупи Голдберг награждала актрис шоколадными «Оскарами»; Мадс Миккельсен не может спокойно купить кока-колу, Супермен Снайдера напоминает Ивана Грозного Эйзенштейна, а «Воспоминания об убийстве» Пон Чжун Хо всё так же хороши.
Вупи Голдберг вспоминает свой «Оскар»
«Оскар» повсюду, но Variety переносятся мыслями на 30 лет назад и посвящают свой профайл Вупи Голдберг, которая получила первую и единственную статуэтку за то самое «Привидение» с Патриком Суэйзи. Половина материала — воспоминания о съёмках фильма. Как режиссёр картины сомневался в касте Голдберг (стоит ли брать комика в «серьёзную» драму?) и как непосредственность и импровизация актрисы оживили и преобразили её персонажа. Другая половина — рефлексия Голдберг по поводу изменившихся правил в «Оскаре»: как было тогда, привело ли к глобальным изменениям её награждение и как она реагирует на премию сегодня.
«[Вупи] не помнит всего празднования после церемонии, но запомнила, как она пригласила на обед группу номинанток [в своей категории] — Аннет Беннинг (“Кидалы”), Лоррейн Бракко (“Славные парни”), Дайан Лэдд (“Славные парни”) и Мэри Макдоннелл (“Танцующий с волками”). Она вручила каждой шоколадного “Оскара”.
“Мы все хорошо поработали, — говорит Голдберг. — Любая из нас могла бы забрать приз, не думаю, что одна бы злилась на другую. Иногда ты смотришь на актёров и [понимаешь]: оу, он зол. Но в нашем случае было просто: кто бы ни победил, он платит за всех остальных”».
Памяти Монте Хеллмана, человека, который открыл зрителю «Бешеных псов» Тарантино
20 апреля скончался Монте Хеллман, режиссёр культовых «Огня на поражение» (с Джеком Николсоном) и «Двухполосного шоссе», широким массам более известный как человек, благодаря которому «Бешеные псы» Тарантино увидели свет (он был исполнительным продюсером и активно продвигал работу дебютанта).
На NYT Уильям Граймс даёт стандартный обзор фильмографии Хеллмана, который за свою долгую и не самую громкую карьеру успел поработать с Джеком Николсоном и Роджером Корманом в 60-е, с Пекинпой в 70-е и Верхувеном в 80-е.
«“У меня репутация человека, который «борется с системой», «не продаётся», «себе на уме», — говорил Хеллман <…> в 1987-м. — На деле я всегда был наёмником. Брался за любую работу, которая мне подходила”».
На Slant Magazine можно почитать одно из немногих поздних интервью режиссёра. Конкретно это — десятилетней давности, вскоре после выхода его последнего фильма «Дорога в никуда».
«[Интервьюер]: Я удивился, когда прочитал, что вы сравниваете себя с Хичкоком, потому что у меня очень интуитивное послевкусие от ваших фильмов, которое как ничто другое отличается от того ощущения, которое остаётся после соприкосновения со строгой раскадровкой Хичкока.
[Хеллман]: “Худой Хичкок” — так я себя называл [смеётся]. Я точно не хочу знать всё, что будет в фильме до начала съёмок. Хочу удивляться путешествию [в процессе работы], в этом смысле я определённо не похож на него. Но, думаю, мне нравятся те же истории, которые нравились ему.
[И.]: Правда?
[Х.]: Конечно, триллеры. Тайны».
Скаут Тафоя для Rogerebert.com тоже обозревает карьеру режиссёра — но скорее как эссеист.
«[У Хеллмана] была чуткость поэта, темперамент отставного моряка и, с этой копной вьющихся чёрных волос, вид художника. Не было никого, похожего на него. На момент смерти ему был 91 год <…>, но мне казалось, что он всегда был здесь, изучая всё, что нужно знать о людях».
На сайте BFI можно почитать архивный текст Квентина Тарантино 1993 года (после выхода «Бешеных псов») и проникнуться восхищением и уважением, которое ныне именитый режиссёр испытывал (испытывает) к своему старшему коллеге и учителю.
«Монте делал вестерны, как не делал никто ни до, ни после него. Он замедлил всё действие так, что сцены шли в режиме реального времени, [это было] неслыханно для вестернов. Эффект такой, будто бы Монте был в проекционной кабине, схватил кусок плёнки, когда она проходила перед лампой, и потянул её вниз, чтобы каждый кадр задержался на подольше».
Барри Дженкинс: профайл режиссёра «Лунного света»
Vanity Fair подготовили профайл оскароносного режиссёра и сценариста Барри Дженкинса («Лунный свет»). Поговорили о расовом вопросе, любимом цвете режиссёра (несложно, если вспомнить гамму «Лунного света») и новом проекте Дженкинса — сериале по роману Колсона Уайтхеда «Подземная железная дорога». Текст злободневный, со всеми вытекающими плюсами и минусами, но для тех, кто хочет быть в курсе голливудского status quo, чтение интересное. А для тех, кто не хочет, — добротное и не приторное.
«[Дженкинс]: Это хлопковое поле в первом эпизоде [сериала “Подземная железная дорога”]… стоя там, я подумал, что мог бы купить весь хлопок, который вижу прямо сейчас, и сжечь его дотла. И представил, что люди, стоявшие в этом поле и собиравшие хлопок, не могли вообразить, что наступит такой день. И я, молодой чёрный человек, рождённый в бедности, смогу позволить себе просто сжечь всё это поле целиком]».
Пон Чжун Хо и его «Воспоминания об убийстве»
Параллельно с текущим «Оскаром» — немного о главном триумфаторе прошлогоднего. Criterion пополняет обильно разросшийся за год фонд публикаций о Пон Чжун Хо, а точнее — о его ранней работе «Воспоминания об убийстве». Разбитый на четыре главы материал, несмотря на средний объём, вмещает в себя почти всё необходимое: краткий ликбез о реальных событиях, на которых основаны «Воспоминания» (настоящего убийцу идентифицировали спустя годы, и за это время он успел посмотреть фильм о самом себе), место Пона в современном корейском кинематографе и анализ картины с детальным разбором некоторых сцен, вплоть до поисков отсылок к Набокову.
«“Воспоминания” — жёсткая криминальная сага, которую можно рассматривать — даже с наслаждением — как абсурдистскую комедию ошибок. Сначала то, что должно было выглядеть отрезвляющим анализом места преступления, превращается в хаос, если не в нарочитый парк аттракционов, когда начальник полиции падает с травяного склона, дети проказничают, а водитель беспечно перебирает важные улики. <…> Однако смех прерывается, когда вы мельком видите тело, связанное, с кляпом во рту и одетое в красное, — причина всего перформанса, но не центр внимания».
Иван Грозный Эйзенштейна и Супермен Снайдера
MUBI устами Келли Донг, выдержав небольшую дистанцию, высказывается по поводу «Снайдерката» (им можно и с опозданием). Кажется, временной зазор помог — текст-эссе получился взвешенным и в меру хладнокровным. Тем не менее местами материалу недостаёт масштаба: так, Донг вслед за многими упоминает, что роскошь, подобная снайдеровской, доступна немногим. Куда чаще режиссёрские или близкие к режиссёрским версии попадают в кинематографический лимб (верим, что такой существует и из него когда-нибудь можно будет достать полные версии фильмов Орсона Уэллса). Но нет ответа на вопрос, почему именно Снайдеру досталась такая роскошь, — дело только в сумме факторов и случайности / супергеройской фанбазе / личных почитателях Снайдера? И если дело в фанатах, то за счёт чего эти почитатели смогли обрести такую количественную мощь?
Зато текст порадует сердце отечественного киномана — Супермен сравнивается аж с эйзенштейновским Иваном Грозным.
«Самая изощрённая и занимательная аллюзия в “Лиге справедливости” проявляется в момент долгожданного пробуждения Супермена. Надежда немедленно оборачивается смертельной угрозой, когда воскресший герой воспринимает своих союзников как врагов и атакует их.
Уидон наполняет сцену сардоническими шутками, но Снайдер хоронит её в тишине, нарушаемой ударами. Этот переход напоминает захватывающий выход Ивана IV в <…> “Иване Грозном” Сергея Эйзенштейна. После того как распутные родственники сочли его мёртвым, Иван — представляющий советского “человека из стали” Иосифа Сталина — встаёт со смертного одра. <…> Траектория [героя] Ивана схожа со снайдеровским образом Супермена, от яркого лидера до разрушителя миров».
Давай ещё по одной, Мадс Миккельсен?
Vulture поболтали с Мадсом Миккельсеном, формально — по поводу теперь уже оскароносного «Ещё по одной», фактически — обо всём на свете. Молодость в качестве профессионального танцора, предпочтения в теннисе (Мадс за Федерера), мнение о Рефне, «Догме 95» и датском кино, воспоминания о съёмках в клипе Рианны — интервью вышло даже слишком большим, но, к счастью, Миккельсен, в отличие от большинства своих персонажей, кажется открытым и весёлым собеседником. Поэтому скучно не будет.
«[О славе:] Внезапно мир стал другим. Меня все узнали. Я был уже в возрасте на тот момент, 30 с чем-то. С тех пор я ни разу нормально не купил кока-колу. Было либо “Вот ваша кола, мистер Мадс”, либо “Забирай свою грёбаную колу и убирайся из моего магазина”. Больше никаких нейтральных кока-кол».
«[О плохих концовках:] Не то чтобы мне не нравились более яркие, обнадёживающие концовки. Но, думаю, во мне есть определённый страх, что иногда мы выбираем лёгкий путь».
Киносписки и бонусы:
– Все победители премии за лучший фильм от худшего к лучшему на Rotten Tomatoes (правда, томатометр сбивается ближе к финалу)
