Когда-то, вдохновившись «Полтергейстом», литератор Кодзи Судзуки создал «Звонок» — самую известную японскую историю о мстительном духе. Но экранизация Хидео Накаты 1998 года потерялась для поп-культуры после успеха адаптации фильма для западной аудитории Гором Вербински в 2002 году. «Звонок» для поколения зумеров стал пугалкой из детства, синонимом вызова пиковой дамы или Кровавой Мэри ночью перед зеркалом. Но мало кто знаком с японскими фильмами ужасов, которые причудливым образом собирают в себе страхи современной Японии, театральную традицию кабуки и драматическую — Но. Виолетта Власова составила для вас (кино)расписание, благодаря которому вы сможете открыть для себя ужасы Японии.
В этой подборке — лишь снежинке на верхушке айсберга — тщетная попытка рассказать о сокровищах, которыми богат жанр в Японии. Киновед Джей МакРой, автор чего-то вроде классификации японских ужасов, в своих работах выделил фильмы о привидениях, о монстрах, об апокалиптическом духе современности и боди-хорроры — и эта классификацией во многом повлияла на содержание (кино)расписания. Нельзя обойтись без дисклеймера — некоторые фильмы, упомянутые в списке, могут вызвать шок. В Японии не табуировано многое, так что гугл всем в помощь — выбирайте фильмы на свой страх и риск.
Понедельник: Кайдан эйга. «Проклятие» («ノロイ» / «Noroi»), реж. Кодзи Сираиси, 2005
Кайдан эйга — фильмы о привидениях, где потусторонние злые духи сводят счёты со своими живыми обидчиками. В «Проклятии» живых обидчиков нет, потому что злой мстительный дух настолько древний, что уже и сам не знает, за что он мстит. В этом пытается разобраться специалист по паранормальным явлениям, режиссёр документального фильма (для нас — псевдодокументального) Масафуми Кобаяси. Его расследование начинается с жалобы одинокой матери на младенческий плач, который доносится из соседнего дома. Позже все связанные с его расследованием люди начинают погибать при странных обстоятельствах.
Обычно кайдан эйга — это истории об обиженных женщинах, как в том же «Звонке» Хидео Накаты, в антологии «Кайдан» Масаки Кобаяси или даже в «Кинопробах» Такаси Миике. В «Проклятии» злой дух, наоборот, без гендера и связан с давно забытым японским прошлым. Странные исчезновения и самоубийства героев начинаются не потому, что кто-то кого-то убил и разозлил, а потому, что люди попросту забыли о древнем ритуале задабривания демона. Обычаи постепенно стираются в процессе глобализации и секуляризации — религиозные ритуалы потеряли смысл для новых поколений, и в результате такой безответственности возродилось древнее зло, с которым современные японцы просто не знают, что делать. Фильм работает со страхом потери собственной национальной идентичности, который часто становится лейтмотивом японских хорроров. В «Проклятии» зритель наблюдает за тщетными попытками господина Кобаяси восстановить связь с прошлым. Здесь нет места скримерам (которые тоже пришли из Японии), Киёси Сираиси внушает необъяснимый ужас повседневными деталями — узловатые узоры из верёвок, которые жертвы создают в состоянии транса, или «проявление» кричащих отпечатков лиц на плёнке фильма.
Вторник: Дайкайдзю эйга. «Космический монстр Догора» («宇宙大怪獣ドゴラ» / «Giant Space Monster Dogora»), реж. Исиро Хонда, 1964
Интересно, что пока в западных фильмах ужасов сохранялся страх холодной войны, где инопланетяне, как во «Вторжении похитителей тел» (1955), часто становились воплощением страха перед советской угрозой, Японию волновал ужас перед экологической катастрофой. Япония — единственная страна в мире, которая пострадала от прямой атомной атаки, за которой последовали многолетние ядерные испытания в Тихом океане. Из этого загрязнения рождается Годзилла — знаковый монстр Исиро Хонда, воплощающий в себе месть природы и детские кошмары Греты Тунберг.
Несмотря на то что в «Космическом монстре Догора» существо — это угроза из космоса, виновник его появления — тоже человек. Излучение от спутников создало благоприятную среду для появления новой угрозы человечеству — монстра, похожего на огромную медузу. Исиро Хонда в «Космическом монстре Догора» — это безжалостный критик капитализма, он обращает внимание зрителя на неудовлетворённые аппетиты алчности и жадности человека.
Среда: Апокалипсис сегодня. «Взорванный город» («爆裂都市» / «Burst city» / «Bakuretsu Toshi Bāsuto Shiti»), реж. Сого Исии, 1982
Панк-рок-мюзикл и ещё один фильм-восстание против любой формы истеблишмента. «Взорванный город» Сого Исии — это взрывной монтаж из кадров повседневной жизни панков в антиутопической вселенной Токио, где герои находятся в хаосе без собственного места под солнцем. Во многом это своя «Стена» (1975) японских панк-рокеров The Roosters, The Rockers и The Stalin.
Намеренно или нет, Сого Исии воспроизводит «Стачку» Сергея Эйзенштейна в новых декорациях андерграунда — тут вам и столкновение с корпорацией, и хаотическое ультранасилие. Разве что здесь нет места пропаганде, потому что действие фильма и его героев не подчиняется ни одному закону — всем правит анархия. Энергия разрушения — внутреннего и внешнего — захватывает жизнь персонажей и устройство фильма. Фатализм свойственен японским ужасам, особенно тем, которые сталкиваются с неистребимым злом. Отсюда — апокалиптическое настроение: у героев нет будущего, они запрограммированы на самоуничтожение и смерть. Это же настроение есть в фильмах «Вихрь» Хигучинского или в том же «Клубе самоубийц» Сиона Соно.
Синергия между музыкальной индустрией и кино в Японии сделала популярными мюзиклы. Как ни странно, к этому жанру обращаются и авторы ужасов, например, такие как Такаси Миике в «Счастье семьи Катакури» или Сион Соно в «Бандах Токио». Сого Исии задолго до них пользуется музыкальными элементами, и именно благодаря этому фильм вошёл в историю как своеобразный манифест японской панк-рок-культуры.
Четверг: Боди-хоррор. «Сплэттер: Голая кровь» («女虐: NAKED BLOOD» / «Naked Blood: Megyaku»), реж. Хисаясу Сато, 1996
Главный герой «Голой крови» — вундеркинд-подросток Эйдзи. Вместо школьного домашнего задания мальчик создал экспериментальный препарат — MySon. Он попросил свою мать, эксперта по тестированию новых медикаментов, показать ему, как проходят эксперименты, на что та ему, естественно, ответила отказом. Поэтому он обманом добавил в капельницы подопытных свой препарат и начал тайно фиксировать наблюдения. Через какое-то время у девушек появилось маниакальное желание вредить себе — вместо боли они начали чувствовать удовольствие.
В «Голой крови» исследуется страх перед фармацевтической индустрией как страх вмешательства в личное пространство и нарушения границ собственного тела. Это ужас перед угрозой биологического контроля, изменения внутреннего против собственной воли. Японские боди-хоррор-фильмы отличаются от творчества Кроненберга или Клайва Баркера. В «Голой крови» нет как такового монстра от Другого, неизвестного. Препарат — это рукотворный продукт человека. С другой стороны, мы наблюдаем за тем, как женщина снова теряет власть, сын решает против её воли захватить пространство лаборатории. Так что это ещё и реванш патриархата, одна из любимых тем японских ужасов.
Пятница: Киберпанк и техно-хоррор. «Пиноккио √964» («√964 Pinocchio» / «ピノキオ√964»), реж. Созин Фукуи, 1991
Здесь проблема телесности выходит на глобальный уровень. Это постгуманистическая фантазия о том, как секс-киборг вышел из строя и сошёл с ума. В постгуманизме нет разницы между человеческим телом, компьютерной симуляцией, кибернетическим механизмом, биологическим организмом — это новая ступень эволюции. Киборг Пиноккио — это постгуманистический Франкенштейн. Пиноккио также сталкивается с человеческой жестокостью, только здесь зло — владелицы с перманентной сексуальной неудовлетворенностью. В какой-то момент он ломается, и его создатели решают просто забыть о существовании своего детища — выбрасывают его на улицу.
Вернуть Пиноккио человечность помогает девушка Химико, но, когда они пытаются заняться любовью, сюжет слетает с катушек: Химико теряет себя и теперь сама становится похожей на своего нового друга, а Пиннокио сходит с ума. Это сюрреалистический рассказ о эксплуататорском отношении человека ко всему, что можно купить и эксплуатировать в своих интересах, поэтому человек-киборг с ограниченным самосознанием тоже вынужден стать игрушкой. Если учесть, что киборги уже среди нас (всё механическое, вживлённое в тело, делает человека киборгом), «Пиноккио √964» становится интересным наблюдением о современности. (Бонус: «Любовь к резине» 1996 года Созина Фукуи — это неофициальный приквел к «Пиноккио √964», который даст ответы на некоторые сюжетные вопросы.)
Суббота: Пыточное порно. «Лес любви» («愛なき森で叫べ» / «The Forest of Love») реж. Сион Соно, 2019 / «The Forest of Love (Deep Cut)», 2020
В кинематографических кругах гуляет такая байка: как-то раз актёр Чарли Шин на вечеринке посмотрел один из фильмов культовой японской франшизы «Подопытная свинка» и принял происходящий ужас за снафф (видео, где людей убивают без спецэффектов). Бедный Чарли о**** (обалдел) от увиденного так, что вызвал федералов проверять кассету.
Короче говоря, в Японии любят крепкие извращённые издевательства над человеческими телами. Сион Соно в «Лесе любви» бережно обращается с наследием этого поджанра: здесь зрители на протяжении трёх с половиной часов (или шести в deep cut версии) наблюдают за издевательствами серийного убийцы Мураты. В сюжете фильма есть съёмочная группа, которая все эти издевательства документирует, снимая настоящий снафф, от которого у Чарли Шина бы точно волосы дыбом стали.
Издевательства над женскими телами, как в фильмах «Подопытной свинки», и разрушение семьи с устаревшими ценностями в «Лесе любви» — всё это ужасы, возникающие перед ослабевающей силой патриархата, где мужчина агрессивным образом возвращает себе власть (во всяком случае, так эти ужасы трактуют культурологи). «Лес любви» — это ещё и сборник самоцитат Сиона Соно, так что это a must для тех, кто давно хотел познакомиться с творчеством автора.
Воскресенье: Серийные маньяки. «Слепой зверь» («盲獣» / «Mōjū»), реж. Ясузо Масумура, 1969
В этой категории должен был быть Киёси Куросава с его «Исцелением» или «Ангельская пыль» Сого Исии. Но с творчеством Киёси Куросавы знакомы многие, а Сого Исии вошёл в подборку с «Взорванным городом». «Слепой зверь» — это hidden gem японских ужасов. Это история о слепом маньяке Мичио в исполнении Эйдзи Фунакоси, который выбирает своей жертвой модель с идеальным, на его вкус, телом. Но не для того, чтобы убить девушку. Здесь маньяк — это художник-скульптор, практика которого сосредоточена на исследовании женского тела, и эта одержимость немного выходит за пределы нормального. Поэтому его студия заполнена скульптурами фрагментов женского тела огромного размера.
Попытка побега девушки сопровождается кризисом скульптора в его отношениях с матерью. Между персонажами развязывается эдипов конфликт, который разворачивается неожиданным образом. В какой-то степень «Слепой зверь» — это парафраз «Женщины в песках» Тэсигахары. Если там женщина выступала демонической фигурой, то здесь мужчина насильственным образом завладевает женщиной, и это уравновешивает их неравные силы в обеих картинах, делая их ещё одним высказыванием о страхах, связанных с гендерными проблемами в Японии.
