13 марта в повторный прокат выходит «Суспирия» Дарио Ардженто — культовый мистический хоррор и образец итальянского джалло. В нашей подборке напоминаем, почему стоит пересмотреть ленту итальянского классика на большом экране, и советуем интригующие триллеры от коллег Ардженто по жанру.
«Суспирия», реж. Дарио Ардженто
Дарио Ардженто начал карьеру с провокации. Вместо чёрно-белой манеры законодателя джалло Марио Бавы Ардженто использовал кислотные цвета и неестественное освещение. Артистичными визуальными приёмами он превращает действие фильмов в насыщенную жутью иллюзию, напоминающую то ли один из уровней ада, то ли эротический кошмар. Но «Суспирия» — не эксперимент, а зрелое произведение осознанного режиссёра, чья визуальность и темы в результате стали трамплином в развитии жанра. В фильме используется привычный для джалло вообще и Ардженто в частности троп чужестранца, прибывающего в новый дивный мир. Чтобы подчеркнуть чужесть Сьюзи, Ардженто превращает новую для неё среду в ирреальную сцену, фокусируя внимание на насыщенном деталями, психологически давящем пространстве и драматизме архитектуры. Разглядеть это величие позволяет камера оператора Лучано Товоли, призрачно витающая по зданию, проникая в спальни, воспаряя к потолку и пристально наблюдая за героинями.
В «Суспирии» юная балерина Сьюзи (Джессика Харпер) прибывает из США в Германию, чтобы учиться в балетной академии, и замечает в стенах учреждения присутствие злых сил. Девушки умирают зловещей смертью, напоминающей жертвоприношение. Присущая джалло детективная линия больше напоминает расследование в духе оккультных американских хорроров 1970-х. Ардженто заигрывает с элементами готики — архаичными ритуалами, ведьминскими шабашами, женским безумием и волнением, — рисуя возвышенный фильм ужасов о травмоопасности переходного возраста, противостоянии молодости и старости, девичьем томлении и мизогинии. Однако его преданность джалловым истокам всё-таки выдаёт эстетизированное насилие. Режиссёр превращает мистическое убийство в зрелище, почти что оперу. Саундтрек, написанный группой Goblin, напоминает мелодию из музыкальной шкатулки: стоит повернуть ключик, как одна из балерин академии закрутится в смертельной пляске.
При создании «Суспирии» Ардженто вдохновлялся сказками, палитрой классических диснеевских мультфильмов и цветовой искусственностью техниколоровских фильмов. «Суспирия», к слову, снималась с использованием этого устаревшего метода, через наложение зелёной, красной и синей плёнок друг на друга. Цвета сплетают разные реальности в едином пространстве. Зелёное свечение становится порталом, метафорично переносящим в загробный мир, синий — лейтмотивом кошмаров и ночи, цветом оккультных сил. А красный, падающий на силуэты девушек, словно омывает их перед сакральным жертвоприношением.
«Дрожь», реж. Дарио Ардженто
Эгоцентричный американский писатель Питер Нил (Энтони Франчоза) прибывает в Рим для продвижения своего нового сексистского романа «Дрожь». И город сразу накрывает волна садистских убийств. Маньяк побуквенно воспроизводит сюжет из «Дрожи», жестоко расправляется с женщинами при помощи острой бритвы и запихивает в их глотки страницы книги. Жизнь писателя оказывается под угрозой. Маньяк подкладывает ему под дверь письма, звонит с угрозами и убивает его знакомых. За дело берётся полиция, но Питер Нил начинает собственное расследование.
Через дуализм писателя и маньяка, цветовые контрасты и изобретательную детективную линию Ардженто переносит реальность в иной регистр: вымысел и действительность теряют различия, жестокая психическая жизнь навязывает внешнему миру свою извращённую природу. Ардженто писал сценарий на основе личного опыта. Режиссёра преследовал озлобленный поклонник: звонил и обвинял фильмы Ардженто в разрушительном воздействии на психику, а вскоре перешёл к угрозам расправы.
В «Дрожи» режиссёр проводит ревизию джалло и собственной фильмографии, перечисляя как главные компоненты стиля, так и свой вклад в его становление. Здесь есть всё: брызги пламенно-красной крови, кислотные неоновые тона, юношеские психические травмы, вуайеристская камера и сексуальное наваждение, близкое к патологии. Режиссёр отказался от мистики, присущей предыдущим его фильмам, «Суспирии» и «Преисподней», и вернулся к фабуле дебютной «Птицы с хрустальным оперением». Действие вновь разворачивается с перспективы американского писателя, вновь в Италии орудует спятивший маньяк. Но на этот раз Ардженто кровожаднее и свободнее играет на нервах аудитории. Тревожит непристойным сочетанием садизма и сарказма, зеркальными поверхностями, в которых едва не отражается сам зритель, навязчиво фиксирует взгляд на фетишистских фотографиях с мест преступлений и разнузданных сценах убийств.
«Аромат дамы в чёрном», реж. Франческо Барилли
Учёная Сильвия Хакс (Мимзи Фармер) живёт богемную жизнь в роскошной квартире в окружении красивых подруг и ухажёра. Но что-то не так. У могилы матери она чувствует, что за ней следят. По коридорам дома бродят странная маленькая девочка и чёрная кошка. Её пугают разговоры о ритуалах вуду и жертвоприношениях. Сильвия чувствует себя проклятой, осквернённой. Паранойю усиливают незабвенные воспоминания из детства: ей видится, как в её постель пробирается мужчина, изнасиловавший её много лет назад. Обезумев окончательно, Сильвия хватается за нож и начинает убивать всех, кто её нервирует.
Параноидальный триллер о женском одиночестве и безумии легко сведёт с ума и зрителя. Томные взгляды, неспешный ритм, долгие паузы, беспокойная пустота пространств и чарующая красота Мимзи Фармер дезориентируют. В отличие от привычных джалло про маньяка, жертв насилия и случайных свидетелей преступления, Барилли с большим интересом заигрывает с техникой сюрреализма. Он внимает внутреннему миру Сильвии, позволяя нам вжиться в её органы чувств и мироощущение, заставляя потеряться в её страшных фантазиях и, как она, вслушаться в окружающие запахи и заметить присутствие нот из мрачного прошлого. Режиссёр маниакально истязает женщину видениями, заставляя бедняжку подчиняться мистическим кинематографическим силам, потеряться в лабиринте зеркал и поддаться обманчивой жажде крови.
«Шесть женщин для убийцы», реж. Марио Бава
Историк кино и критик Роберто Курти считал, что фильм Марио Бавы вдохновлён немецкими «кримис» — криминальными фильмами, снятыми по мотивам бульварных романов детективщика Эдгара Уоллеса. Но Бава чаще работает с нуарной традицией, используя архетип коварной фам-фаталь, эротический подтекст, экспрессивные крупные планы и игру теней и света.
Историк кино и критик Роберто Курти считал, что фильм Марио Бавы вдохновлён немецкими «кримис» — криминальными фильмами, снятыми по мотивам бульварных романов детективщика Эдгара Уоллеса. Но Бава чаще работает с нуарной традицией, используя архетип коварной фам-фаталь, эротический подтекст, экспрессивные крупные планы и игру теней и света.
Через сочетание разных тенденций Бава и стал законодателем джалло. А «Шесть женщин для убийцы» отражают одно из важнейших правил джалловой формулы: преданность вульгарности и эстетству.
Неслучайно Бава разворачивает историю в мире моды — царстве эстетики и гламура. Кружева и шелка рвутся в клочья, красивые убитые манекенщицы застывают в неестественных мёртвых позах. Неоновый свет, синие и розовые тени мерцают в такт учащённому сердцебиению испуганной женщины. На лицах жертв отражаются жар раскалённого металла или красной телефонной трубки. Всё до мелочей здесь прекрасно и выразительно, даже ужасы преступлений. Бава сохраняет интригу, орудуя не сильным детективным сюжетом, а отточенной режиссёрской техникой и декоративностью жанра. Он обманчиво приближает и резко оттягивает развязку, до финала упиваясь чудовищной красотой жестокости.
«Странный порок госпожи Уорд», реж. Серджо Мартино
Сногсшибательная Джули Уорд (Эдвиж Фенек) вместе с мужем-дипломатом приезжает в Вену, где некоторое время орудует маньяк, убивающий бритвой красивых женщин. Страшные известия заставляют тело Джули вспыхнуть от жгучих воспоминаний о её бывшем парне Жане (Иван Рассимов) — садисте, мучителе и насильнике, а вместе с тем — искусном любовнике, дарителе постыдного удовольствия. Когда Жан внезапно выходит с героиней на связь, она теряет самообладание и, спасаясь от самой себя, падает в объятия богатого Джорджа (Джордж Хилтон). Но страстный роман лишь подогревает её тревогу. Убийца продолжает свой террор, и Джули — следующая в его списке.
Фильм открывает цитата Зигмунда Фрейда: «Все мы происходим из непрерывной цепи поколений убийц». Фраза не подсказывает развязку детективной истории, скорее обращается к зрителю, напоминая о дремлющих в нас инстинктах, бессознательной жажде кровавых сюжетов и образов. Но также слова психоаналитика выдают эксплуатационный характер фильма, перегруженного насильственными сценами секса, кровью и обнажёнными телами.
«Странный порок госпожи Уорд» — вторая работа молодого режиссёра Серджо Мартино, остро чувствующего специфику джалло. За иронично длинным названием скрываются темы противостояния смелой женщины и малодушного маньяка, красоты жизни и уродливости смерти, сексуальных фантазий и неудовлетворяющей реальности. Подражая классикам — Баве и Ардженто, — Мартино использует вуайеристскую съёмку и переключает точки зрения, наблюдая за событиями глазами Джули и невидимого убийцы. Что важно, во многих джалло форма превалирует над содержанием: немотивированное насилие нередко интереснее самого расследования. Но у Мартино всё наоборот: композиции, ручная камера, завывающий и манящий саундтрек работают на раскрытие сексуального томления и ужаса женщины. Визуальное повествование подчиняется героине, насыщается страстями и опасностями, а к финалу сражает чередой неожиданных плот-твистов.
