В конце октября у одного из главных российских кинокритиков, Станислава Зельвенского, вышла вторая книга, в которой он собрал список из 100 фильмов ужасов. Если вы хотите кратко ознакомиться с хоррорами, разобраться, что же такое слэшер, сплэттер и саспенс, а ещё составить свой личный топ, то эта книга точно для вас.
Особенно ценна и разнообразна подборка фильмов, выпущенных в 70–90-х, — тут и «Ближайший родственник», который стал популярен благодаря Тарантино, и «Мартин», режиссёрская версия которого, надеемся, дойдёт до зрителя.
В подборку вошли культовые кинокартины — «Молчание ягнят», «Твин Пикс: Огонь, иди со мной», «Птицы», но таких немного, автор намеренно сократил платиновый фонд, ведь до этих фильмов зритель, как правило, добирается самостоятельно.
Кроме вечной классики, в подборку вошли относительно недавние работы — «Пэрл», «Мы» и «Пустой человек».
«Ведьмы»/Häxan (1922)
Режиссёр: Беньямин Кристенсен
Ужас: инквизиция
Рассказ в семи главах о том, зачем в Средние века преследовали ведьм, как проходили шабаши, почему женщине опасно быть старой и уродливой (но молодой и красивой тоже) и при чём тут Зигмунд Фрейд.
Снятый на шведские деньги немой блокбастер датского актёра и режиссёра Кристенсена — отчасти экранизация «Молота ведьм», отчасти лекция, отчасти памфлет. И поразительный авангардный эксперимент: это бурлящая смесь документального и художественного кино, метатекстуальное киноэссе, в котором автор говорит (титрами, конечно) от первого лица и легко ломает четвёртую стену. Например, в отрезке, посвящённом орудиям пыток, в кадре вдруг оказывается актриса не в образе, якобы решившая поиграть с одним из приспособлений. «Не буду пересказывать ужасные признания, которые я выбил из молодой леди меньше чем за минуту», — сообщает Кристенсен, который появляется, как и подобает режиссёру, в роли дьявола.
Урок со слайдами плавно перетекает в инсценировки: вот ведьма помогает женщине приворожить обжору-монаха любовным зельем, вот участницы шабаша выстраиваются в очередь, чтобы поцеловать Люцифера в зад, вот монашки, обезумев, устраивают что-то вроде рейва. Самый длинный фрагмент обстоятельно иллюстрирует охоту на ведьм на примере частного случая. Комментарии Кристенсена остроумны и весьма прогрессивны: он трактует предмет через призму социального и гендерного угнетения и вовсю пользуется модным психоанализом, делая акцент на «истерии». В финале автор прямо ставит знак равенства между инквизицией и современной ему карательной психиатрией.
Средневековые сценки, страшные и комические, — фестиваль постановочной фантазии, которую не сдерживают ни практические ограничения, ни цензура. Иногда это похоже на «Монти Пайтон», иногда на nunsploitation, иногда на фолк-хоррор. Старуха рожает от дьявола чудовищ, волшебные монеты исполняют танец, проклятый хам навсегда остаётся с открытым ртом, флотилия ведьм взмывает на мётлах в небо; невозможно поверить, что этот игривый и нарядный фильм не так давно отпраздновал столетие.
«Вампир»/Vampyr (1932)
Режиссёр: Карл Теодор Дрейер
Ужас: французская глубинка
Молодой человек по имени Ален Грей (Джулиан Уэст), большой любитель сверхъестественного, в своих странствиях забредает во французскую деревушку Куртампьер. В поместье неподалёку живёт господин с двумя взрослыми дочерьми; старшая, Леон, больна загадочным недугом, к которому, возможно, имеет отношение старуха, повелевающая на руинах фабрики усатым доктором, одноногим солдатом и множеством теней.
Первый звуковой фильм Дрейера, сделанный в основном ещё по канонам немого кино; крайне вольная экранизация готических новелл Шеридана Ле Фаню, в том числе знаменитой «Кармиллы». Весь материал, невероятно для тех лет, был отснят на французской натуре. Платил молодой светский лев барон де Гинцбург — взамен Дрейер снял его под псевдонимом в главной роли. Играть барон совсем не умел, но отлично справился с задачей ходить с ошалелым видом. «Вампир» провалился и заставил великого датчанина замолчать на целое десятилетие, и лишь позднее был дружно признан одним из его шедевров.
Снятый оператором, будущим режиссёром Рудольфом Мате через отрез прозрачной ткани, фильм тонет в белой дымке: странный, тревожный сон, с первых же сцен сложенный не столько из элементов сюжета, сколько из символов и впечатлений. Мужик с косой, сосед с изуродованным лицом, мужчина в пушистом халате, который среди ночи вдруг заходит в номер Грея, чтобы оставить ему книжечку про вампиров. Тени, которые не в пример людям живут насыщенной самостоятельной жизнью. Утверждая логику кошмара, автор всё время тасует точки зрения, запутывая время и пространство. В грандиозном отрезке герой как бы отделяется от тела и наблюдает за собственным погребением одновременно со стороны и изнутри гроба. Дрейер славен своими крупными планами, и невозможно забыть, например, жадный, порочный взгляд, которым больная Леон, оскалившись, провожает испуганную до смерти младшую сестру. Многие композиции здесь срисованы с живописи XIX века, но это чистейшее, заговорённое гипнозом кино. Проснувшись, оно никогда уже не будет прежним.
«Старый страшный дом»/The Old Dark House (1932)
Режиссёр: Джеймс Уэйл
Ужас: смех на чердаке
Во время бури где-то в горах Уэльса трое горожан, семейная пара (Рэймонд Мэсси и Глория Стюарт) и их легкомысленный друг (Мелвин Дуглас), находят убежище в обветшалом особняке. Вскоре к ним присоединяются ещё двое путников, бизнесмен (Чарльз Лотон) и его содержанка — танцовщица (Лилиан Бонд). В особняке живёт семейство Феммов: вечно испуганный джентльмен (Эрнест Тесиджер), его набожная сестра (Ева Мур) и кто-то ещё на верхних этажах. Дворецкий (Борис Карлофф) — бессловесный детина, который склонен выпить и побуянить.
Название указывает на популярный в готической литературе поджанр хоррора о неудачном ночлеге, который здесь пародируется и в то же время искусно переводится на язык кино: от «Дома» отталкивается множество фильмов про устрашающие семейные гнёзда, подозрительных слуг, скрипящие лестницы и запертые чердаки. Среди них, например, «Шоу ужасов Рокки Хоррора»: в 1970-е Джеймса Уэйла открывали заново, выделяя в его классических работах элементы кэмпа. При этом ещё в середине века картина считалась утерянной, а в 1963 году вышел более остросюжетный, но бледный ремейк студии Hammer.
Весёлый щёголь Мелвина Дугласа — ветеран войны: роман Дж. Б. Пристли, по которому поставлен «Дом», соединяет развлекательный жанр с наблюдениями о британском «потерянном поколении». Но в фильме этот мотив приглушён — возможно, как раз потому, что сам режиссёр знал Первую мировую не понаслышке. Мелодраматические клише Уэйл густо замешивает с фарсом: один герой не говорит, другая не слышит, третий безостановочно заливается злодейским смехом. Кодекс Хейса ещё не заработал, и всё весьма фривольно: Глория Стюарт (её пенсионные годы перевернёт «Титаник») ходит в нижнем белье, патриарха Феммов играет женщина, в стылом воздухе клубятся туманные, но недвусмысленные сексуальные намёки, в том числе инцестуальные. Экспрессионист Уэйл вычерчивает тени на слабо освещённых стенах, растягивает лица в зеркалах, а музыку успешно заменяет раскатами грома и завываниями ветра. А также мычанием Карлоффа, которому снова достался франкенштейновский монстр; «Даже валлийский так звучать не должен», — замечают неблагодарные гости.
Многие из ранних представителей жанра стоит вспомнить и пересмотреть. Больше не самых очевидных, но заслуживающих внимания фильмов ужаса вы найдете в полной версии книги.
Фрагмент опубликован с разрешения «Кинопоиска».
