В американском журнале Harper's Magazine вышло объёмное эссе о потоковых сервисах и их роли в утрате магии кино. Это, конечно, не рассуждения о настоящем и будущем мира, зато от кого — маэстро Мартина Скорсезе.
В наши дни, считает режиссёр, искусство кино систематически обесценивается, отодвигается на второй план, сводится лишь к одному — содержанию. Ещё 15 лет назад «содержание» обсуждали разве что в серьёзных дискуссиях о кинематографе (и то в разговорах о «форме»), однако постепенно понятие переняли ничего не смыслящие в истории кино боссы медиакомпаний, которых этот вопрос даже не волновал. Тогда то «содержание» стали употреблять в качестве делового термина для всех движущихся изображений, а именно: фильмов Дэвида Линча, видео с котятами, рекламы Супербоула, супергероики и т. д. И связано это с домашним просмотром, а не кинотеатральным.
Скорсезе признал, что выход стрим-сервисов на передний план пошёл на пользу кинематографистам, включая его самого (все мы помним, где вышли «Ирландец» и «Представьте, что вы в городе»). Тем не менее этот процесс создал ситуацию, в которой всё преподносится зрителям на единых «правилах игры»: алгоритм предлагает вам посмотреть следующий проект на основании ваших предпочтений, излюбленной теме или жанре. А какое воздействие это оказывает на искусство кино?
Одной из важнейших фигур в кинематографе Скорсезе считает Федерико Феллини, просмотр чьих фильмов сопоставим с наслаждением от пения Марии Каллас или танцев Рудольфа Нуреева. Сегодня подобное трудно встретить: людей ослепили новейшие камеры и другая техника, которая, как бы того ни хотелось, не способна снять картину за человека. «Всё изменилось — и кино, и его значение для нашей культуры, — подводит Скорсезе к финалу. – Нет ничего удивительного в том, что такие художники, как Годар, Бергман, Кубрик и Феллини, некогда господствовавшие в нашем великом искусстве, со временем оказались в тени. Но мы не можем принимать что-либо как должное. Мы не можем полагаться на кинобизнес, каков он есть, если хотим позаботиться о кино».
Что же такого в современном кинобизнесе, или «бизнесе массовых визуальных развлечений»? Упор в нём делается на слово «бизнес», едва ли не синоним слова «деньги», а ценность произведения определяется количеством денежных ресурсов, которые оно принесёт. Одна из целей тех, кто знает кино и его историю, – в том, чтобы дать понять правообладателям фильмов, что они владеют намного большим, чем собственностью, которую можно эксплуатировать, а после убрать куда подальше.
Эссе развернуло в соцсетях полемику: одни сошлись во мнении со Скорсезе, а другие назвали их притворщиками, выдающими себя за умных антикапиталистов и презирающими всех, кто хоть раз заработал деньги на кино. Со слов вторых также следует, что весь текст не имеет смысла, ведь Скорсезе и другие киноделы просто по-разному определяют для себя «искусство кино». Кроме того, стриминги – отличное решение для начинающих инди-режиссёров, чьи заботы не понять привилегированному Скорсезе (который, впрочем, тоже делал первые шаги не с крупными студиями). Строго говоря, большинство пропустило начало эссе, где говорится об алгоритмах платформ, и перескочило сразу к последним абзацам.
Фото: G Holland/Shutterstock
