Ровно 110 лет назад родился один из величайших французских киноактёров — Жан Маре. Артист, который верил в то, что счастье — оно для всех, а прекрасный человек должен быть прекрасен во всём. О том, как жуткий хулиган рос и благодаря чему стал лицедеем с мировым именем, вы узнаете из нашей новой статьи.
В Париже на площади имени писателя Марселя Эме стоит посвящённый ему памятник — бронзовый незнакомец, застрявший в стене. Этот арт-объект отсылает к самой известной работе Эме — рассказу «Проходящий сквозь стены», а создатель скульптуры — близкий друг литератора, человек многих талантов Жан Маре. Не только лишь актёр, как ошибочно полагают многие.
Толковый психотерапевт в разговоре с клиентом уделяет немало внимания детству оного, так как корнями многие изъяны духа уходят в беззаботные годы каждодневных открытий и шалостей. Так и первые творческие порывы дают о себе знать тогда, когда человек ещё мал и если что-то творит, то творит в потоке, практически неосознанно и без задней мысли. Жан Маре, во взрослом возрасте ставший писаным красавцем, словно сбежавшим из сказки про принца, что скачет навстречу приключениям на белоснежном коне, с самых ранних лет был окружён «сказками»: их сочиняли тётя и бабушка, когда возникала необходимость объяснить отроку, почему его мама подолгу не появляется дома. Мать Жана страдала от клептомании, поэтому очень часто ей доводилось ночевать в отделении парижской полиции.
Отрока Маре тоже тянуло к воровству. Он тащил всё, что плохо лежало, из магазинов, карманов прохожих и крал личные вещи преподавателей из запертой на замок учительской. А ещё мальчуган прослыл отъявленной шпаной: в школе у него была своя банда, и редкий педагог не жаловался директору на его отвязное поведение и бесконечные прогулы. Авантюристом Жан Маре был от природы, но и на экране часто воплощал образы отважных сорвиголов — впоследствии актёр сыграет расчётливого мстителя Эдмона Дантеса в экранизации книги Александра Дюма «Граф Монте-Кристо» (1953) от Робера Вернэ и криминального гения Фантомаса в популярной в наших широтах кинотрилогии Андре Юнебеля (1964, 1965, 1966).
К лицедейству Маре шёл, не смотря под ноги и спотыкаясь об изящные искусства: с детства любил рисовать, самостоятельно обучался искусству скульптуры, ну а примерять на себя маски других людей его вынудила голь. Когда семья 16-летнего Маре оказалась на мели, дебошир и двоечник бросил школу и пошёл искать работу. Ему повезло, что его завидные внешние данные приглянулись владельцам нескольких фотоателье, которые нащёлкали множество фотокарточек молодого человека для продвижения своих заведений. Составив из этих снимков портфолио, Жан обивал пороги киностудий и театров и даже смог сняться в нескольких фильмах, вот только роли ему доставались второстепенные, а в титрах зачастую даже не указывали его имени.
Лицо Маре стали узнавать после того, как начинающего актёра заприметил авангардный режиссёр и видный парижский театрал Жан Кокто. Если выбросить из книги жизни Маре их сложные и противоречивые отношения, которые можно описать фразой «больше, чем друзья», то у нас останется яркая глава о мощном творческом дуэте поэта-визионера и обаятельного исполнителя, по которому сохли все женщины Франции. Примечательно, что именно экспериментатор Кокто сумел не только подчеркнуть внешнюю привлекательность Маре, но и отречься от неё, оставив на суд зрителя только актёрскую выдержку и объёмную игру: в 1946-м вышел фильм-сказка «Красавица и чудовище», где Маре досталась роль заколдованного принца со звериным лицом. Для актёра этот проект стал настоящим испытанием, так как ему приходилось по пять часов ждать, пока ему нанесут грим, а после отрабатывать полный съёмочный день, давясь искусственной шерстью и страшно потея в увесистом одеянии монстра. Вдоволь посветить своим настоящим лицом Маре удалось в другой ленте Кокто — в сюрреалистичном фильме «Орфей» 1950-го, рассказывающем на новый лад античный миф о поэте, что спасает возлюбленную из мира мёртвых. Эту картину не получится назвать «пьесой одного актёра», однако именно Жан Маре, излучающий одновременно твёрдую волю и абсолютную растерянность, смог окрасить эту чёрно-белую историю красками собственной дуалистичной фотогении.
В один момент Маре перестал быть просто ходячим типажом — его диапазон расширился, а в свои проекты на разноплановые драматические и комедийные роли актёра звали и Рене Клеман («Стеклянный замок» 1950-го), и Лукино Висконти («Белые ночи» 1957-го), и Жан Деланнуа («Принцесса Клевская» 1961-го), и Кристиан-Жак («Джентльмен из Кокоди» 1965-го).
При этом Жан Маре вплоть до самой старости, когда здоровье стало всё чаще напоминать о своей хрупкости, продолжал отдавать предпочтение ролям смелых и ловких проходимцев, а также часто появлялся в экранизациях классических литературных приключений.
Под руководством одного только Андре Юнебеля, помимо «Фантомаса», актёр отметился главными ролями в лентах по мотивам произведений Поля Феваля («Горбун» 1959-го), Анри Дюпуи-Мазеля («Тайны Бургундского двора» 1961-го), Эжена Сю («Парижские тайны» 1962-го) и всё того же Александра Дюма (сериал «Жозеф Бальзамо» 1972-го). Эти и многие другие проекты раскрывали в том числе и талант Маре-каскадёра: он всегда сам выполнял все трюки, демонстрируя отменную верховую езду, умелое обращение со шпагой, сумасшедшие прыжки с большой высоты и скоростное преодоление самых разнообразных препятствий.
В середине 1970-х Маре сбавил обороты. Он всё меньше появлялся в кино и всё чаще уделял время своим давним увлечениям. В своём поместье на Лазурном Берегу актёр трудился над самыми разными задумками и постоянно пробовал себя в новых сферах: создавал дизайн одежды, производил духи, ваял и рисовал, проектировал и писал. Именно такого Маре — старика со взглядом орла и спрятанным под грузом морщин давним сожалением — мы увидим в последней роли в его карьере — в «Ускользающей красоте» Бернардо Бертолуччи.
Пожилого искусствоведа, сражающегося с деменцией и старающегося не потерять связь с теми областями мозга, что отвечают за восприятие прекрасного, Жан Маре изобразил в 1995 году. Не стало его 8 ноября 1998-го. Рыцарь в сверкающих латах ушёл на заслуженный отдых, а с нами остались его персонажи с горящими глазами и полыхающим сердцем — греющийся в лучах тосканского солнца седовласый артист, поэт, слоняющийся по запределью, паладины давно минувших эпох и галантные кавалеры, исполненные страсти и мудрости.
