6 августа 1999 года мировой прокат охватило загадочное ощущение, а точнее — «Шестое чувство» М. Найта Шьямалана, индийского режиссёра, ещё в школьные годы вознамерившегося покорить Голливуд. Но его дебютная картина была «убита» Харви Вайнштейном, и казалось, что путь в большое кино ему закрыт. Однако постановщик сумел доказать обратное: мистическая драма с Брюсом Уиллисом подарила нам один из лучших умных хорроров и непредсказуемый сюжетный твист в истории кино. В честь 25-летия фильма кинокритик Елена Зархина рассказывает, как он создавался.
Путь М. Найта Шьямалана
Существует легенда, что ещё в выпускном классе Шьямалан открыто заявлял окружающим, что намерен покорить Голливуд, а в выпускной альбом вклеил поддельное фото с собой, имитирующее обложку журнала Time с подписью «Выпускник Нью-Йоркского университета берёт Голливуд штурмом». Но пока начинающий кинематографист грезил о славе большого режиссёра, его жизнь сама напоминала голливудский сюжет. После окончания NYU он отправился не в главную мировую Мекку кино, расположенную в Лос-Анджелесе, а ровно в противоположном направлении — осел в Филадельфии.
Там Шьямалан работал над своей «нулевой» картиной под названием «Яростная молитва», в которой, по сути, рассказал об альтернативной версии себя, заодно снявшись в главной роли. Это была история про американского студента индийского происхождения, который отправлялся на родину предков в Индию, чтобы разобраться с историей своей семьи. Вслед за своим создателем фильм попутешествовал по ряду фестивалей, но в широкий прокат так и не вышел.
Иначе сложилась судьба его первой картины, которая всё же дошла до проката, пусть и в урезанном виде. Драма «Пробуждение» также была основана на личном опыте кинематографиста, обучавшегося в католической школе. А главной звездой ленты стала известная в 90-е Рози О’Доннелл. Казалось, что с этой семейной историей можно уверенно заявить о себе, но в судьбу проекта вмешался злой рок в лице Харви Вайнштейна. Картина была снята для руководимой Вайнштейном Miramax, а потому продюсер наделил себя правом перемонтировать фильм на своё усмотрение. Молодой, но упрямый Шьямалан взбунтовался, и ленту отправили пылиться на студийные полки. Только спустя время она вышла в кинотеатрах, но всего в нескольких залах. Казалось, что после ссоры с влиятельнейшим деятелем индустрии о карьере в Голливуде можно забыть. Но Шьямалан не сдался и посвятил себя разработке давно возникшей у него идеи — маленькой сцены на поминках, в которой маленький мальчик разговаривал сам с собой. Так родилась история, впитавшая в себя ключевые столпы творчества режиссёра: образ потерянного героя, обострённая чувственность и пугающий мистицизм.
Импульс «Шестого чувства»
Первые версии сценария Шьямалан назвал очень узнаваемым подражанием «Молчанию ягнят» (потому что главный герой мог видеть не мёртвых вообще, а конкретно жертв серийного убийцы, поиски которого вела полиция), которыми был восхищён. Во многом потому, что картина Джонатана Демме стала культурным феноменом и молодой кинематографист хотел так же.
Ещё во время учёбы в университете Шьямалан определился с тем кино, которое ему интересно не только смотреть как зрителю, но и придумывать как сценаристу и режиссёру.
«Пока все увлекались Годаром, я угорал по “Индиане Джонсу: В поисках утраченного ковчега” Спилберга», — позже признавался он.
Хотя от Годара Шьямалан всё же унаследовал любовь появляться в небольших эпизодах в собственных проектах. А в середине нулевых, уже после выхода «Шестого чувства» и «Знаков», с режиссёром выйдет обложка журнала Newsweek с тайтлом (он, разумеется, не повторил выпускную шутку Шьямалана) «Новый Спилберг». Так круг замкнулся.
Но это будет после, а пока что на дворе середина 90-х, и Шьямалан на творческом распутье. Отбросив идею про мальчика, видящего жертв маньяка, постановщик взялся за фигуру взрослого героя, которого впоследствии сыграет Брюс Уиллис. В изначальных драфтах будущего фильма этот персонаж был не детским психоаналитиком, а фотографом-криминалистом, а маленький Коул был не его пациентом, а сыном, наделённым сверхспособностью. Но история в таком виде буксовала и рождалась не в любви, а в муках.
«Тогда я понял, что прислушивался не к фильму, а к себе. Но фильм сам говорит тебе: я не хочу быть таким, а буду таким. Вот когда ты способен расслышать этот шёпот истории, у тебя начинает получаться», — делился он позже.
Тогда же пазл окончательно сложился — герой Уиллиса Малкольм Кроу стал лекарем детских душ, но в его собственной душе зияла незажившая рана. Семейная жизнь героя начала рассыпаться на части после того, как один из его юных пациентов уже во взрослом возрасте вломился к нему домой поздно ночью, угрожая расправой из-за неспособности справиться с внутренними демонами. Кроу корил себя за случившееся, замкнулся и отдалился от жены. Встреча с девятилетним одиноким мальчиком Коулом, который заявлял пугающую саморазоблачающую вещь «я могу видеть мертвецов», «возрождала» психиатра к жизни. Но пока Малкольм считал, что мальчика терзают галлюцинации на фоне развившегося невроза, выяснялось, что ребёнок не выдумывает и действительно наделён способностью наводить мосты между живыми и мёртвыми. Это умение впоследствии скажется на ключевом повороте сюжета, когда ближе к финалу выяснится, — ВНИМАНИЕ: СПОЙЛЕР! — что Малкольм умер ровно в ту роковую ночь. Однако не осознаёт этого, и только юный пациент способен помочь ему покинуть мир живых.
Любопытно, как Шьямалан подошёл к запуску проекта и продаже сценария, используя свой прошлый неудачный опыт. По воспоминаниям режиссёра, в начале карьеры на встречи с продюсерами он ходил, выглядя как голодный стажёр, находящийся в отчаянном поиске работы. Продавая «Шестое чувство» студиям, Шьямалан кардинально изменил тактику — обновил свой гардероб, поселился в гостинице Four Seasons, а агентов поставил перед фактом, что стартовая стоимость сценария «Шестого чувства» — $1 млн, а ключевое условие — режиссёром проекта будет только он. В итоге эта сумма возросла до $3 млн, а внушительную сумму выложит Disney, к тому моменту уже выкупивший Miramax и освободивший режиссёра от былых обязательств перед компанией. При этом тогдашний руководитель Disney Дэвид Фогель данной сделкой с Шьямаланом фактически подставил себя — договор он подписал, не получив разрешения вышестоящего начальства. А то, прознав о несогласованной сделке, уволило Фогеля.
Как проходили съёмки
Кастинг фильма получился во многом уникальным и будто бы не без толики магии или очень удачного стечения самых разных обстоятельств. То, что роль Малкольма должен сыграть Брюс Уиллис, Шьямалан знал с самого начала — он был восхищён актёром, который уже 10 лет был одной из важнейших звёзд Голливуда. А сам режиссёр хранил дома старый постер первого «Крепкого орешка» — фильма, который во многом определил его путь в кино. Но каковы были шансы, что под конец 90-х звезда калибра Уиллиса согласится сняться в картине вчерашнего дебютанта? Проблему разрешила… беда.
В 1997 году Уиллис в качестве актёра и продюсера взялся за проект «Бродвейский громила», с которым не совладал и к которому быстро поостыл. Спустя 20 съёмочных дней, обошедшихся компании примерно в $10 млн, актёр уволил постановщицу Ли Грант и заморозил проект. Но оказался в долгах перед студией. Чтобы избежать судебного разбирательства, его агенты выступили со встречным предложением — Уиллис восполнит ущерб, снявшись в трёх проектах Disney. Это были будущие «Армагеддон», «Шестое чувство» и драма «Малыш».
Актёр позже вспоминал, что когда добрался до последних страниц сценария и выяснил главный секрет своего героя, испытал шок. Впоследствии он также рассказал Шьямалану на съёмках, что давно не испытывал такого приятного волнения от будущего результата работы.
«Со мной так было лишь однажды — на съёмках “Криминального чтива” Тарантино», — уверял Уиллис.
Когда с главным взрослым персонажем было решено, оставалась задача не менее сложная — отыскать актёра-ребёнка, которому будет по плечу роль диссоциативного мальчика, находящегося на грани нервного срыва. Шьямалан отсмотрел сотни кандидатов, но остановился на десятилетнем Хейли Джоэле Осменте. Несмотря на юный возраст, он имел внушительный опыт в профессии — снимался с четырёх лет, а его самой знаменитой ролью на тот момент была роль сына героя Тома Хэнкса в «Форресте Гампе». Осмент так сильно впечатлил Шьямалана на пробах, что тот заявил кастинг-агенту о намерении отказаться от съёмок, если Осмент откажется от участия.
Вероятно, Шьямалан блефовал и преувеличивал — сделать картину он мечтал всем сердцем. Но и Осмент не просто идеально подошёл на роль Коула, а ни в чём не уступал взрослым коллегам. Например, в сцене, где он признаётся Малкольму, что может видеть мёртвых, актёр самостоятельно заплакал в трёх дублях ровно в нужное время. Этот талант и профессионализм поразили не только режиссёра, но и Брюса Уиллиса.
Во многом Осменту помогал его отец — театральный актёр, который лично разобрал с сыном сценарий, а, чтобы не пугать ребёнка, утаил от него, что это фильм ужасов, и объяснил замысел как «историю об утрате коммуникации между людьми». Кстати, на роль Коула также пробовался звезда «Скотта Пилигрима» Майкл Сера.
Роль мамы Коула, воспитывающей его в одиночку и тяжело переживающей утрату собственной матери, досталась Тони Коллетт. Приглашение в проект стало для неё поворотным событием в карьере, вселив уверенность, что у неё всё получится. Сложнее было с исполнительницей роли супруги Малкольма, Анны Кроу. На партию претендовала американка Мариса Томей, но М. Найт остановил свой выбор на британке Оливии Уильямс. Она рассказывала, что съёмки очень сблизили их с Брюсом Уиллисом в эмоциональном плане: он приступал к работе в разгар болезненного развода с Деми Мур, а Оливия пыталась прийти в себя после разрыва с женихом. Это уязвимое эмоциональное состояние помогло артистам лучше понять своих героев и убедительней вжиться в их образы.
«Шестое чувство» покоряет мир
Лента вышла ровно в 29-й день рождения М. Найта Шьямалана, который переживал за кассовую судьбу проекта. И, кажется, не он один: дата релиза, установленная на начало августа, считалась неудачной, а это прокатное окно кинематографисты между собой называли «кладбищем фильмов». Тем более что двумя неделями ранее в прокат вышел псевдодокументальный хоррор «Ведьма из Блэр», ставший настоящей сенсацией и составившей внушительную конкуренцию проекту Шьямалана.
«Шестое чувство» обошлось в $40 млн, и режиссёр ещё до релиза, ощущая нервное напряжение продюсеров, молился лишь об одном — чтобы фильм хотя бы окупился, и тогда Шьямалан не прослывёт неудачником и сможет продолжить снимать кино. И очень странно, что режиссёр, привыкший мечтать масштабно, так скромно оценил возможные сборы картины. «Шестое чувство» заработало в мировом прокате феноменальные почти $800 млн, став одним из самых кассовых и важных фильмов десятилетия. Этому результату предшествовал памятный тестовый показ, на котором присутствовал режиссёр, сидя с остальной аудиторией в зрительном зале.
«Рядом был какой-то парень, которого я буквально хотел придушить. Он постоянно отпускал какие-то шуточки. Сейчас я уже знаю, что зритель часто сражается с фильмом, сопротивляется ему, пока тот не завоюет его внимание всецело и не заставит умолкнуть. Тогда же я стал засекать время тишины между шутками парня — сперва 10 минут, потом 20, а потом воцарилось полное молчание. А на выходе из зала в опроснике он поставил фильму “отлично”. Я же ликовал», — вспоминал он.
Ликовал Шьямалан и несколькими месяцами позже, когда проект стал собирать внушительное количество номинаций на главные кинопремии мира. «Шестое чувство» получило шесть номинаций на «Оскар», две номинации на «Золотой глобус», четыре номинации от британской киноакадемии BAFTA и три номинации от канала MTV. И, за исключением премии MTV, это был редчайший случай, когда ужастик был номинирован в самой престижной категории «Лучший фильм». Всего таких картин, по иронии, тоже шесть: «Изгоняющий дьявола», «Челюсти», «Молчание ягнят» (хотя отнести его к хоррору можно с большой натяжкой), «Шестое чувство», «Чёрный лебедь» и «Прочь».
Наследие «Шестого чувства» сложно переоценить — фильм стал знаковым проектом эпохи и вписал себя в историю. Невозможно представить, как сложилась бы его судьба, если бы хоть что-то пошло не так: роль Коула сыграл бы другой, менее убедительный и трогательный ребёнок-актёр, а Уиллис не был бы по уши в долгах и занят на другом проекте, или Шьямалан бы не рассчитал точный баланс в финальном твисте истории, который шокировал аудиторию, но мог и разозлить, и разочаровать её, или сама аудитория проявила бы меньшую сдержанность и разболтала бы развязку картины другим зрителям.
В этом уравнении достаточно неизвестных и вероятных развитий событий. Но важно, что накануне нового тысячелетия, буквально за несколько месяцев до миллениума и всеобщей паники о возможном дефолте компьютерных систем по всему миру, вышел фильм, который внушал страх, но и помогал с ним справляться. Фильм, который удачно объединил семейную драму и мистический хоррор, представив миру ужастик в неожиданном виде: уязвимый, болезненный и с человеческим лицом. Шьямалан оказался прав — он взял штурмом Голливуд и последовал примеру «Молчания ягнят», создав не просто фильм, а культурный феномен. И если юный Коул, наделённый способностью видеть мёртвых, примирял в фильме разобщённых взрослых, то сама история помогла нам вглядеться внутрь себя и не испугаться тому, что нам там открылось.
