В повторный российский прокат выходит «Великая красота» — один из лучших фильмов Паоло Соррентино, принёсший итальянскому автору «Оскар». Сегодня имя режиссёра, наверное, знают все, кто интересуется современным кинематографом. Соррентино снимает о пресыщенных жизнью политиках, расстроенных рок-звёздах на пенсии и юношах, болеющих за «Наполи», но всегда остаётся собой. Его стиль узнаваем, итальянца даже часто называют наследником Феллини. Максим Ершов рассказывает, как быстро понять, что вы смотрите фильм Паоло Соррентино.
Универсальный язык кино
В середине XX века новым веянием в кино стал итальянский неореализм, затем пришла эпоха больших авторов: Федерико Феллини, Пьер Паоло Пазолини, Лукино Висконти, Микеланджело Антониони и не только. Но начиная с 1970-х до окончания 1990-х кинематограф Аппенин переживал не лучшие времена. В разное время были отдельные любопытные режиссёры (Бернардо Бертолуччи, Марко Феррери и Нанни Моретти), но в целом над итальянцами словно бы довлел груз прошлого. Сегодня на родине Пазолини, Висконти и Антониони снова отличная плеяда авторов: Маттео Гарроне, Паоло Соррентино, Лука Гуаданьино, Аличе Рорвахер, Паоло Дженовезе, Пьетро Марчелло и многие другие. Между ними нет ничего общего, так что трудно объединить их в одно течение. Свой интересный почерк есть у Рорвахер и Гарроне, но, пожалуй, локомотивом современного итальянского кино является Соррентино. Он точно самый известный и любимый, не только на родине, актуальный и понятный везде.
Родившийся в Неаполе автор победил на «Оскаре», постоянно участвует в Каннском фестивале и покорил весь мир. Среди всех современных итальянцев киноязык Соррентино лучше всего переносится на новую почву. Итальянец может снимать в Риме, Неаполе, на просторах США, в Ватикане или на альпийском курорте, делать полнометражные фильмы или сериалы — яркий авторский стиль нравится как критикам, так и широкой аудитории. Жирные мазки и ослепляющие цвета, шумные вечеринки и тихие прогулки на фоне зелёных лугов или Колизея, длинноногие красавицы и лысые пенсионеры — кажется, Соррентино такой разный, но при этом зрители безошибочно узнают его работы. Тони Сервилло, любимчик постановщика, появляется не в каждой картине. Изредка фильмы Соррентино снимает не постоянный оператор Лука Бигацци. Например, над «Рукой бога» работала Дарья Д’Антонио. Режиссёр тасует набор любимых приёмов и грамотно подстраивает инструментарий под конкретный материал. Потому ему так легко даётся переход с итальянского на английский, с родных мест — на малознакомую Америку. При этом Соррентино эволюционирует от фильма к фильму.
Декоративность и избыточность
Соррентино часто обвиняют в избыточности, барочности, декоративности. Мол, как и Уэс Андерсон, итальянец выстраивает искусственные миры, мало связанные с реальной жизнью. Конечно, это не так, хотя постановщик, безусловно, перфекционист и формалист. Аналогия с работами Андерсона справедлива и за счёт симметричных, идеально выстроенных кадров.
Соррентино как раз любит сталкивать в своих картинах настоящее и искусственное, молодое и старое. Итальянец часто работает на контрастах, отчего те или иные мысли автора становятся ещё более выпуклыми. Пожилые друзья — композитор Фред и режиссёр Мик — на фоне завораживающих альпийских пейзажей и проходящей мимо «Мисс Вселенная» ещё сильнее чувствуют старость, бессилие перед ускользающим временем и разочарованность в многолетнем творчестве. Инфантильный рок-музыкант Шайенн, только уехав из Дублина и отправившись в путешествие по одноэтажной Америке, разбирается со своими психологическими травмами и узнаёт родного отца. 65-летний писатель Джеп Гамбарделла, автор одного успешного романа и завсегдатай тусовок, посреди громкого празднования собственного дня рождения чувствует душевную пустоту и пресыщенность музыкой, танцами и светскими разговорами.
Знаменитые длинные кадры с пёстрых вечеринок, когда камера облетает сливающуюся в экстазе толпу (что особенно ярко видно в «Лоро»), нужны Соррентино, чтобы затем из потока людей выцепить своего героя, навести на него фокус. Кроме того, одна сцена фресочного типа с десятками персонажей моментально задаёт сеттинг, показывает окружение главного действующего лица. Эпизоды с роскошными развлечениями из «Великой красоты» и «Молодости» заставили сравнивать Соррентино с Федерико Феллини и его «Сладкой жизнью» и «8 с половиной». Современный итальянский постановщик подобных сравнений не боится.
У Соррентино смешное моментально перетекает в грустное и обратно. Только что пожилые богачи веселились как в последний раз, а вот уже мирно сидят в креслах и рассуждают о бренности бытия. Итальянский режиссёр не гнушается гротеска и абсурдной помпезности, чтобы докопаться до истины, самого главного. Характерен Шайенн из «Где бы ты ни был», который прячет уже немолодое лицо за сантиметровым слоем грима. Продравшись через маску, зритель видит его настоящего и испытывает сильные чувства. Без барочности и избыточности подобного эффекта не могло бы быть.
В центре сюжета — уставший от жизни немолодой мужчина
За вечеринками, снятыми как клипы, странноватыми перформансами в духе Марины Абрамович и краткосрочными романами можно не заметить режиссёрскую иронию и глубокое одиночество главного героя. Ни писатель Джеп, ни композитор Фред, ни рок-музыкант Шайенн не смогут точно сказать, в какой именно момент их жизнь пошла не по плану. Ясно только, что уже слишком поздно, персонажи оказались в точке невозврата, в глубоком экзистенциальном кризисе. Больше ничего интересного уже не будет, резко изменить траекторию судьбы не получится. Остаётся только прятаться за цинизмом или гримом, устало прикрывать глаза и силиться делать вид, что всё хорошо.
Но есть и другой герой — Сильвио Берлускони из «Лоро» — настолько плотно слившийся с властью, роскошью, женщинами и развлечениями, что трудно разглядеть душу. Может быть, там тоже пустота, но о ней не знает ни сам персонаж, ни зрители. Ещё интереснее, когда весельчак и балагур превращается в разочарованного и уставшего мужчину. Трюк проделывает вышедший в тираж пожилой певец Тони Пизапиа из дебютного фильма Соррентино «Лишний человек». Как мы видим, Тони Сервилло годами оттачивал мастерство изображения героя, сожалеющего об ушедшей молодости и боящегося скорой смерти.
Галерея экстравагантных персонажей
Итальянский режиссёр также знаменит созданием объёмных миров, чему помогают запоминающиеся персонажи второго плана. В «Молодости» это вышагивающая к джакузи и сражающая всех наповал «Мисс Вселенная», уныло чеканящий мяч сильно потолстевший Диего Марадона, стареющая звезда Бренда и знаменитый лишь по одной роли робота актёр Джимми Три. В «Руке бога», единственной автобиографической картине Соррентино, главного героя Фабьетто окружает чумовая семейка: мудрый папа-банкир, любящая приколы, но в то же время очень заботливая мама, мечтающий о большой актёрской карьере старший брат, вечно сидящая в ванной комнате сестра, неприлично красивая тётя, в которую племянник влюблён. Яркие герои второго плана окружают и Джепа из «Великой красоты».
Фильмы Соррентино интересно смотреть, потому что режиссёр всегда знает, чем увлечь зрителя. Если не стремительным развитием сюжета, так хотя бы персонажами на грани карикатуры. Но в то же время автор к ним ко всем относится с любовью. Через окружение Соррентино ещё пристальнее вглядывается в главных героев.
Уважение к искусству прошлого
В открывающей «Великую красоту» сцене японский турист выходит на смотровую площадку Джаниколо, чтобы сфотографировать панораму Вечного города. Под звуки хорала он настраивает камеру, прицеливается и падает замертво. Фильмы Соррентино наполнены нечеловеческой, ужасающей, губительной красотой. Она повсюду, и до неё легко можно достать рукой. Квартира Джепа Гамбарделлы находится ровно напротив Колизея. И пожилой джентльмен то и дело прогуливается рядом с памятником древности, да и другие герои фильмов Соррентино бродят среди произведений искусства. Всё это неудивительно: Италия — страна невероятных эстетических богатств, в которой настоящее тесно переплетено с прошлым. Соррентино осознанно ведёт непрекращающийся диалог с творцами разных лет.
В фильмах итальянца чувствуется наследие мастеров режиссуры с Аппенин, но ещё более важную роль играют музыка, живопись и даже скульптура. Картины постановщика отличают эклектичные саундтреки: Антонио Вивальди, Дэвид Бирн, Марк Козелек, Бет Ортон, Владимир Мартынов, Арво Пярт, а рядом рок-группы Mogwai и Cake и неопознаваемый клубный дискач. Не зря многие герои у Соррентино — композиторы или певцы: музыка их буквально окружает. В «Изумительном» — вольном байопике многократного премьер-министра Италии, христианского демократа Джулио Андреотти — герои современной политики застывают в сценах шедевров эпохи Возрождения «Тайная вечеря» и «Поцелуй Иуды», получаются забавные стоп-кадры. Или же картины висят на заднем плане, добавляя моменту масштабности и комичности. А папу Пия XIII из сериала «Молодой Папа» сопровождают на экране не только средневековые полотна, в кадре появляется странная фигурка Венеры Виллендорфской. В другом эпизоде святой отец картинно падает в обморок, повторяя композицию «Пьеты» Микеланджело Буонарроти.
Мир фильмов Паоло Соррентино богат во всех отношениях. Это и попросту насыщенное разнообразными красками изображение, и чудаковатые люди, и отсылки к произведениям искусства, и диковинные предметы. Картины Соррентино — всегда нагромождение смыслов и слоёный пирог из сюрпризов. Не хочется ничего упустить, но режиссёр всегда на шаг впереди зрителей.
