4 февраля 85 лет со дня рождения Джорджа А. Ромеро — режиссёра, изменившего курс американского независимого кино и оказавшего колоссальное влияние на поп-культуру вообще и в частности на жанр ужасов. В историю Ромеро вошёл благодаря серии фильмов про живых мертвецов, которая началась с его революционного малобюджетного дебюта в 1968 году. Однако наследие Ромеро не ограничивается почётным званием «отца зомби». На его счету практически два десятка работ, в которых автор мастеровито вшивал социальные метафоры в плотную ткань жанрового кино. Вспоминаем фильмографию Джорджа Ромеро в трёх главах.
Зомби, зомби, зомби!
Всё началось с голого энтузиазма компании единомышленников. Будучи студентом питтсбургского университета, молодой Джордж Ромеро делал первые шаги в киноиндустрии, снимая короткие рекламные ролики. Затем вместе с другом Расселом Страйнером (будущий продюсер) и сокурсником Джоном Руссо (будущий сценарист) они создали маленькую компанию Image Ten с целью производства фильма в жанре ужасов. Этим фильмом и станет «Ночь живых мертвецов» — веха не только в летописи мирового хоррора, но и в истории независимого американского кино. Деньги собирали чуть ли не всем Питтсбургом и в итоге наскребли приличную сумму в 114 тысяч долларов (практически миллион по нынешним меркам).
Вдали от Голливуда, независимо от каких-либо студий, не имея ни одного соглашения на дальнейшую дистрибуцию, прокат или показ по телевизору, Джордж Ромеро лепил будущую классику из палок и шоколадного сиропа, который в чёрно-белом фильме выполнял функцию крови. Бюджетные ограничения диктовали и сюжетный минимализм: группа людей оказывается запертой в небольшой хижине в лесу и из новостей по радио узнаёт о зомби-апокалипсисе. Тем временем со всех сторон дом подпирают живые мертвецы — их, к слову, сыграли артисты питтсбургского драмкружка за гонорар в один доллар и футболку с надписью «Я играл зомби в “Ночи живых мертвецов”».
Вопреки всем опасениям, фильм имел ошеломляющий успех, особенно в Европе, куда, тоже сильно рискнув, картину привёз небольшой прокатчик, специализирующийся на арт-драмах. «Ночь живых мертвецов» собрала в 30 раз больше своего бюджета, после чего голливудские продюсеры моментально переключились на поиск независимых режиссёров из других регионов страны (во многом благодаря этому появился «Беспечный ездок» Денниса Хоппера). В культурном плане у дебюта Ромеро огромное наследие: фильм вдохновил Сэма Рэйми, Эдгара Райта, Роберта Киркмана и целые поколения авторов, кто когда-либо касался темы зомби.
«Ночь живых мертвецов» примечательна ещё и тем, что Джордж Ромеро уже в своём дебюте предстаёт как мастер социального кино в жанровой обёртке. Поместив галерею разношёрстных персонажей в замкнутое пространство заколоченного дома, режиссёр делает срез американского общества тех времён в миниатюре: общества, травмированного Вьетнамской войной (есть только «мы» и «они») и парализованного напряжением на расовой почве (смелый режиссёрский ход в 1968 году сделать выраженно положительного главного героя чернокожим).
Десять лет спустя Ромеро выпускает сиквел — «Рассвет мертвецов», где бюджет позволил и съёмки в цвете, и сложный грим, и более масштабные планы. Группа выживших из четырёх людей (два спецназовца, работница телестудии и пилот) находит убежище на крыше торгового центра. Постепенно они зачищают его от зомби, чтобы там обосноваться. «Рассвет мертвецов», снятый по модели сиквелов Джеймса Кэмерона («больше размах, больше зрелища»), укрепил статус Ромеро как одного из главных хоррор-мейкеров своего времени (этот фильм особенно повлиял на индустрию видеоигр, в частности, вдохновил серии The Last of Us и Left 4 Dead). Благодаря итальянскому прокатчику слава режиссёра распространилась по всей Европе, что, естественно, вылилось в большой кассовый успех.
Выбрав сеттингом торговый центр, Джордж Ромеро без лишних слов и жестикуляций изобразил гениальную, не устаревающую по сей день метафору общества потребления. Особо актуально пересматривать «Рассвет мертвецов» в преддверии новогодних праздников, когда в моллах люди натурально превращаются в зомби, бесцельно бредущих по магазинам в поисках подарка.
Несмотря на кассовые успехи и мировое признание, Ромеро остался верен независимому кинематографу и продолжал снимать фильмы про зомби без поддержки крупных голливудских студий. Третья часть вышла в 1985 году под названием «День мертвецов». Её темой стал конфликт военных с учёными, на примере которого Ромеро наглядно показал, к чему приводит дефицит простого человеческого взаимопонимания. Как автор фильмов о живых трупах, Джордж Ромеро до конца своей карьеры считал, что даже во время зомби-апокалипсиса единственным гниющим организмом будет общество людей. Во всех его хоррорах людские поступки всегда страшнее укусов зомби, отсюда конец света является, по сути, закономерным наказанием для цивилизации, переставшей ценить свою человечность.
Казалось бы, на таком выводе можно отлично завершить франшизу. Но в 2004-м Зак Снайдер выпускает ремейк «Рассвета мертвецов»: зомби снова оказываются в моде, а оригинальная серия фильмов Джорджа Ромеро восстаёт из могилы. В 2005-м выходит «Земля мёртвых» — самый дорогой и амбициозный фильм франшизы, где впервые снялись известные актёры (Джон Легуизамо и Деннис Хоппер, не считая камео Саймона Пегга и Эдгара Райта), а также появились компьютерные эффекты. Антиутопический сюжет ярче подчеркнул социальную подоплёку: теперь зритель наблюдает не за истреблением зомби, а за классовой борьбой. Бедные выживальщики пытаются штурмом взять город-крепость, где богачи спрятались от проблем всего мира.
В пятой главе Джордж Ромеро, чтобы оживить франшизу, решает её перезапустить в качестве формалистского эксперимента. «Дневники мертвецов» (2007) сняты в стиле любительского видео (по чистому совпадению в тот же год Мэтт Ривз выпустил «Монстро») и таким образом запечатлевают хронику начала апокалипсиса от первого лица. Ромеро, не спуская пальца с нерва времени, избирает подобный киноязык в качестве комментария на тему роста популярности новых медиа, где скорость и форма подачи информации порой ценятся больше содержания.
Финальным фильмом зомби-франшизы и всей фильмографии Джорджа Ромеро стала его попытка антимилитаристского манифеста. Действие «Выживания мертвецов», попавшего в 2009 году в конкурс Венецианского кинофестиваля, разворачивается на удалённом острове, где люди могли бы счастливо жить во время конца света, если бы не их неконтролируемая тяга к саморазрушению и разжиганию войн. Возможно, как фильм ужасов «Выживание мертвецов» откровенно слаб, однако его антивоенный посыл, кажется, не утратил актуальности.
Кинг, Савини и Ардженто
Как известно, таланты притягиваются. Со Стивеном Кингом Ромеро познакомился в середине 1970-х, когда на экраны выходила экранизация «Кэрри» Брайана Де Пальмы. «Отец зомби» и «Король ужасов» быстро сошлись на почве общих жанровых интересов. Их сотрудничество началось с забавного камео в фильме Ромеро «Рыцари-наездники», где Кинг появился на пару секунд, чтобы смачно съесть сэндвич на камеру (это его первая актёрская работа). Затем по сценарию Кинга была снята хоррор-антология «Калейдоскоп ужасов» (1982), а через десять лет Джордж Ромеро сам экранизировал роман «Тёмная половина», в котором Кинг рассказал историю писателя, чьи тексты мистическим образом оживают. Самое забавное камео писателя — в «Дне мертвецов»: чтобы пробудить у зомби воспоминания о прошлой жизни, Ромеро предлагает ему почитать роман Кинга «Участь Салема».
Легендарный художник по гриму Том Савини должен был работать с Ромеро ещё над его дебютом «Ночь живых мертвецов», но увы, Савини призвали в армию и отправили во Вьетнам в качестве военного фотографа. Свой опыт наблюдения в том числе и за искалеченными телами Савини использовал в создании грима к «Рассвету мертвецов», за что получил всеобщее признание. Савини плодотворно сотрудничал с Ромеро, не только работая над пугающе реалистичным пластическим гримом, но и снимаясь в качестве актёра. В 1990-м Савини дебютировал как режиссёр с фильмом «Ночь живых мертвецов», ремейком классики Ромеро, и таким образом закрыл свой давний гештальт.
Итальянский режиссёр Дарио Ардженто стал одним из первых фанатов творчества Джорджа Ромеро, увидев его дебютную картину, — а когда узнал, что готовится сиквел, то тут же вписался в производство: стал активным продюсером, нанял в качестве композиторов итальянских рокеров — группу Goblin, писавшую музыку к «Суспирии» и другим фильмам Ардженто. Наконец, полностью взял на себя европейский прокат, начав, конечно же, с Италии. Затем, в 1989 году, Ромеро и Ардженто на двоих экранизировали Эдгара Аллана По в сборнике «Два злобных глаза»: Ромеро ожидаемо снял новеллу про зомби, а Ардженто — историю с Харви Кейтелем про чёрного кота в стилистике джалло. Жаль, авторы решили не выходить из зоны комфорта и не стали меняться методами: увидеть, каким могло бы быть джалло в постановке Джорджа Ромеро, было бы куда интереснее.
Ведьмы, Носферату и прочие Безумцы
Между первыми и вторыми «Мертвецами» Джорджа Ромеро пролегло десятилетие, так как режиссёр не хотел, чтобы его имя ассоциировалось у зрителей только с зомби (ну-ну). В тот период он много экспериментировал с жанровой оболочкой. Картина «Время ведьм» открывается гипнотической сценой в лесу, где женщина следует за мужем, но тот, будучи впереди, не оборачивается и не придерживает ветки деревьев, которые в итоге бьют героиню по лицу, оставляя кровавые раны. Яркая метафора семейного несчастья, намекающая на абьюзивные отношения, — выйти из которых, например, можно с помощью ведьминских чар. Сейчас бы «Время ведьм» назвали феминистским постхоррором и прокатывала бы его какая-нибудь студия А24. В 1972-м кино так и не распробовали.
В 1977-м выходит вампирский арт-хоррор «Мартин» про подростка, который пьёт людскую кровь: его дядя не догадывается о занятиях подопечного, но всё-таки принимает душеспасительные меры, развешивая кресты и время от времени называя бледнолицего племянника «Носферату». «Мартина» трудно однозначно охарактеризовать как хоррор (кино вполне логично считывается как история о душевнобольных людях, возомнивших себя теми, кем они не являются), впрочем, как и «Время ведьм» (героиня всё внушила себе сама). Оба фильма — яркие примеры социальной притчи в хоррорной обёртке: один — про роль женщины в патриархальном мире, другой — про чувство отчуждённости и скуку городской жизни.
Куда заметнее выражен социальный подтекст в двух других фильмах Ромеро того периода. В «Безумцах» мы видим, как маленький городок охватывает паника из-за эпидемии бешенства: граждане томятся в неведении, правительство скрывает правду, полиция делает то, что им говорят сверху. Страшнее всего оказываются не люди, сошедшие с ума из-за вируса, а атмосфера тотальной паранойи, нависшей над Америкой в 1970-е. В «Парке развлечений», снятом в 1975-м, но утерянном вплоть до 2019 года, Джордж Ромеро снова опередил своё время и снял жутчайший хоррор про эйджизм.
Всё самое иррациональное и сверхъестественное автор помещает в пространство снов. Тут Мартин из одноимённого фильма сосёт кровь у своих предков из других эпох (потому что в жизни он, возможно, не вампир), во «Времени ведьм» героиня сбегает от суровой реальности в сюрреалистичный мир сновидения, а для главного героя хоррора «Обезьяна-убийца», парализованного студента Аллана, сны — единственный способ выйти из дома. Впрочем, в этих снах он видит всё глазами своей натренированной обезьянки, которая была призвана помогать ему в быту, но не удержалась и начала убивать людей. Не просто так: всему виной опыты человека над животными, над этичностью которых размышляет Джордж Ромеро.
Самым же необычным, лиричным и даже в какой-то мере личным фильмом Джорджа Ромеро стал амбициозный боевик «Рыцари-наездники». Главные герои — те ещё безумцы: они колесят по стране в средневековых доспехах на мотоциклах и разыгрывают на потеху публики рыцарские турниры времён короля Артура. Главный герой (Эд Харрис) самозабвенно верит в своё дело, отказывается от коммерческих предложений, даже несмотря на финансовые трудности, и относится к своему анахроничному, не шибко востребованному ремеслу как к акту искусства. Чем не метафора творческого метода самого Ромеро, для которого фильмы про зомби стали его персональным Камелотом, что он бережно, по кирпичику отстраивал всю свою жизнь.
