В Выборге продолжается фестиваль «Окно в Европу», успевший удивить самыми разными картинами, различными как по принципу творческих подходов, так и по сюжетным, жанровым и стилистическим особенностям. Программа конкурса пополнилась стилизованной под нуар детективной драмой, отечественным постхоррором, комедией по сценарию Александра Рогожкина и новым якутским экспериментом с элементами хоррора, боевика и множеством других, казалось бы, несочетаемых жанров. Кинокритик Валерия Косенко рассказывает о новых фильмах игрового конкурса.
«Моя девочка»
Девушка Майя кончает жизнь самоубийством, выпав из окна многоэтажки в попытке убежать от преследователей. Узнав о потере единственной дочери, Егор (Гавриил Попов), деревенский охотник, едет в город с целью отомстить тем, кто довёл Майю до кончины. Совершив задуманное (на это герою понадобилась всего пара минут экранного времени), Егор случайно встречает в баре молодую девушку Киру, чем-то напоминающую ему дочь, интересуется ей и начинает преследовать, несмотря на сопротивление и побои. В конце концов между ними завязывается дружба, плавно перетекающая в нечто большее.
«Моя девочка» — сумасшедший эксперимент, объединивший целый букет жанров, штампов и бесчисленных киноотсылок. На экране, говоря репликой из фильма, разворачивается «какой-то бредовый сексуальный абсурд», но всё это настолько странно и нелепо, что оторваться невозможно.
В турбулентные 20-е один из основателей якутского кинодвижения режиссёр Сергей Потапов снимает лютейшее кино в стиле клипов 00-х с трудночитаемыми анимационными хокку.
Здесь «Олдбой» Пак Чхан-ука встречается с «Верным сердцем» Жана Эпштейна с заходом на территорию Станислава Говорухина, а якутский блокбастер с характерными хоррорными примесями оборачивается инцестуальной драмой, сохраняя претензию на философско-мистическую притчу.
Есть в мире условный «Хамон, хамон» Бигаса Луны, пародирующий всевозможные мелодраматические клише, — у нас же эту нишу готовится занять «Моя девочка» Сергея Потапова, пережёвывающая самые разные киношные тропы. Ну а типажный актёр-дебютант Гавриил Попов, весь фильм угрожающе статичный на экране, рискует стать нашим Дэнни Трехо или Уиллом Сэмпсоном, найдись на него Родригес или Форман.
«Наступит лето»
Никита (Микита Воронов), сбежавший из провинции в Москву детдомовец с вайбами Тома Рипли, встречает другого сироту — мажористого парня Дэна (Марк Эйдельштейн) с замашками криминального лидера, щедрого на купюры и глубокомысленные откровения. Найдя жилье, Никита узнаёт, что делит квартиру с взбалмошной эгоцентричной девушкой Сашей (Тина Стойилкович) — фам фаталь отечественного разлива, в которую герой, конечно же, влюбляется. Дэн, закатив шикарную вечеринку в честь своего дня рождения, одаривает каждого, включая Никиту, щеголяет утончённой спутницей и дирижирует рассадкой по образу «Тайной вечери», а иногда запугивает гостей игрой в русскую рулетку. Дружба с таким опасным типом не сулит ничего хорошего, а значит, и Никиту, сблизившегося с Дэном, впереди ждёт немало серьёзных неприятностей.
«Наступит лето» — чёрно-белая стилизация под нуарный детектив от режиссёра-дебютанта Кирилла Султанова. Реакция публики на фильм успела прослыть самой неоднозначной за конкурсную программу. С одной стороны, картину уличали в чрезмерном подражании новой волне, увлечениях годаровскими репликами при плохой игре, а Кирилла Султанова обвиняли в пренебрежении смысловой частью во имя напыщенного эстетизма. С другой стороны, практически всё то же самое, помимо критики, снискало море комплиментов, благодарностей и поддержки.
Авторская попытка придать хьюстоновского лоска плохо склеенному криминальному триллеру засчитывается как минимум за старания.
В сегодняшнем кино не так уж много дебютантов, рискующих и пробующих нащупать свой киноязык. При всех просчётах «Наступит лето» — достойное упражнение в жанре.
На ум приходят сразу несколько не самых очевидных ассоциаций. Во-первых, детский мюзикл «Багси Мэлоун» Алана Паркера, стилизованный под взрослую гангстерскую драму: у «Наступит лето» чересчур претенциозная интонация, на деле оборачивающаяся той же игрой в нуарные разборки в духе шуточной драмы со стрельбой из кремомётов. Во-вторых, уход в ч/б и манерная эстетизация напоминают «Тетро» позднего Фрэнсиса Форда Копполы: здесь напрашивается схожий диагноз — изящный визуал при отсутствии крепкого сюжета. Пара интересно поставленных кадров не есть хорошее кино — тем более если оно распадается на части. Однако творческие амбиции у дебютантов — вещь полезная и нуждающаяся в поощрении, так что вполне вероятно, у выпускника МШК Кирилла Султанова впереди ещё немало проб и творческих свершений.
«Поводок»
Судья Ирина (Анна Бегунова) сбивает на трассе ретривера, лишается работы, приезжает на зимовку в родительский особняк и встречает знакомое токсично-беспардонное отношение матери, указывающей дочери на её ошибки. Находясь в острой депрессивной фазе, героиня решает отвезти мёртвого пса владельцам, обнаруженным благодаря ошейнику. На пороге большого частного дома девушку встречают мужчина и семилетний мальчик. Ребёнок Дима (Нил Бугаев) не разговаривает вот уже много месяцев со дня смерти матери, а Миша (Владимир Данай), его отец, кажется, готов на всё ради исцеления сына. После встречи с незнакомкой речь волшебным образом возвращается к Диме: мальчик принимает Иру за погибшую мать и больше не намерен выпускать её из своих объятий. Потакая сыну, Миша силой удерживает Иру, делая из женщины пленницу в огромном доме.
«Поводок» — концептуальный триллер, стилизованный под скандинавский постхоррор.
Фильм активно манипулирует ожиданиями, провоцируя зрителя на эмоциональные импульсы. Всё в истории выглядит странно и нелогично: пленённая героиня с завидным нахальством угрожает сроком похитителю, игнорируя потенциальную угрозу насилия или убийства, вопреки всему сближается с семьёй, наконец, пытается понравиться своему маньяку, что вполне определённо отдаёт стокгольмским синдромом. Искать среди героев «Поводка» здоровую голову — гиблое дело. То же касается и возникающих на экране эпизодников вроде мамы Иры и неудачливого грабителя. Однако такая патологическая непоследовательность героев объясняется не столько неудачами сценария (что тоже имеет место), сколько созданием аутентичной нездоровой атмосферы внутри фильма.
«Поводок» — кино, не лишённое шероховатостей, часто проседающее в драматургии и открыто цитирующее сцены из мирового фонда. Например, кадр с переодетой Ким Новак из хичкоковского «Головокружения» воссоздан режиссёром даже с тем же освещением. Юлия Колесник, прежде специализировавшаяся на драмах, пошла на сложный опыт с не самым популярным на родине жанром. Хотя бы этим фильм выделяется на фоне одноформатных триллеров, а значит, прокатные новости не заставят долго ждать.
«Особенности национальной больницы»
Вернер Мюллер, немец, прибывший в Россию без знания языка, сталкивается с необходимостью получить справку, разрешающую ему вести педагогическую деятельность. Попав в санкт-петербургскую больницу, Вернер заключает соглашение с пронырливым доктором Штейном (Алексей Розин) и на целый день становится волонтёром, убирая и ухаживая за проблемными пациентами. Знакомство с обитателями больницы, от санитара Виктора, привлекательной суицидницы (Мария Лукьянова) до заведующей по кличке Мымра (Виктория Исакова), раскрывает не только потенциал Вернера, но и широту души каждого маленького человека, работающего вместе с ним.
«Особенности национальной больницы» — бодрая и динамичная комедия режиссёра Станислава Светлова («Ада»), спродюсированная Алексеем Учителем и поставленная по сценарию Александра Рогожкина. Прежде фильмы Рогожкина дважды побеждали именно на фестивале «Окно в Европу» — «Особенности национальной охоты» в 1995-м и «Кукушка» в 2002-м, а значит, и премьера новой картины должна была состояться именно в Выборге.
«Особенности национальной больницы» отличаются хлёсткими диалогами и яркой галереей персонажей, но при всём уважении к Рогожкину, снявшему уникальную национальную франшизу из «Охот» и «Рыбалок», у хороших сценариев тоже есть срок годности.
Появись картина лет десять назад — была бы отличная ситуационная комедия, коих не так много. Но сегодня что-то выглядит забавным, а что-то — уже серьёзно устаревшим.
Гэги, основанные на межнациональных различиях и русских народных стереотипах, потеряли актуальность лет десять как, не говоря о совсем бумерском решении пригласить к участию в картине композитора Аркадия Укупника. Если что-то и делает это кино современным, то только кульминационная сцена спасения под коллективные песни: стать «своим» возможно только через условный подвиг, однако даже это не избавит отношения персонажей от лёгкой снисходительной интонации в обращении с запутавшимся Вернером. Впрочем, грядущий прокат вряд ли способно что-либо испортить: картина имеет все шансы стать народным хитом, так что вполне вероятно, что уже в октябре нас ждут новые кинотеатральные рекорды.
