Есть мнение, что мир пошёл под откос, когда Вуди Аллен перестал снимать по фильму в год. Эта впечатляющая серия держалась целых 36 лет ― с 1982-го по 2018-й, когда не вышло ни одной работы американского мэтра. А что случилось дальше, мы помним: ковид, войны, отмена третьего сезона «Охотника за разумом», релиз «Minecraft в кино»…
Но Вуди Аллен, которому сегодня исполняется 90 лет, несмотря ни на что, продолжил снимать и в 2023 году всё-таки добил свою фильмографию до 50 полнометражных фильмов. К его последним работам у публики отношение неоднозначное, но тому есть множество причин. Мы же склонны полагать, что поздний Вуди Аллен всё так же хорош. Вадим Богданов перечисляет пять причин почему.
Творчество Вуди Аллена, как любого классика, принято раскладывать на периоды. На заре своей карьеры постановщик увлекался стендапом и слэпстик-комедией до тех пор, пока в 1977 году не снял оскароносную мелодраму «Энни Холл». Начиная с этого момента Вуди Аллен вошёл в свою «золотую эру» и стал одним из главных комедийных, а затем и драматических авторов Нового Голливуда: вплоть до 1990-х годов его работы редко оставались незамеченными критиками, академиками и зрителями.
После небольшого спада в 2005 году наступил новый виток карьеры Вуди Аллена: он отправился в турне по Европе. За этот международный период вышли британский «Матч поинт», испанские «Вики Кристина Барселона», французская «Полночь в Париже», итальянские «Римские приключения» ― многие из этих картин пополнили галерею лучших работ постановщика. Позднего Вуди Аллена определяют два важных события: контракт со стриминговым сервисом Amazon Prime Video в 2015 году, который вскоре разорвали на фоне протестов против режиссёра со стороны движения MeToo, и последующее за этим скандалом изгнание из Голливуда. За последнее десятилетие у Аллена вышло шесть проектов: первый телевизионный сериал («Кризис в шести сценах», его мы опустим) и пять полных метров, большинство из которых были недооценены или же даже бойкотированы американскими прокатчиками на общем негативном фоне.
Но справедливо ли репутационный кризис приравнять к художественному кризису? Уместен ли последний в контексте позднего Вуди Аллена? Попробуем опровергнуть на примере пяти сцен.
Чутьё на актёрскую органику — «Светская жизнь» (2016)
Сцена: Племянник крупного голливудского продюсера приезжает в Беверли-Хиллз 1930-х в надежде влиться в местную богему и построить там свою карьеру. Но прежде Бобби (Джесси Айзенберг) поселяется в небольшом придорожном мотеле. К нему приходит девушка по вызову, Бобби суетится, мельтешит, быстро тараторит и узнаёт, что девушка никогда этим не занималась, ей просто нужны деньги. Вскоре нервный разговор перерастает в беседу по душам: в какой-то момент девушка всё-таки уговаривает Бобби лечь с ней из жалости, но в процессе раздевания выясняется, что она тоже еврейка. «Первая еврейская проститутка в мире», ― удивляется Бобби и выпроваживает её с деньгами из номера.
Многие персонажи Вуди Аллена напоминают самого Вуди Аллена, даже когда их играет кто-то другой: например, Хоакин Феникс («Иррациональный человек») или Оуэн Уилсон («Полночь в Париже»). Это такой типаж ― язвительные интеллектуалы-невротики, обязательно евреи, которые складно мыслят и привлекают красивых девушек. Много раз их играл сам Вуди, но в «Светской жизни» в подобном амплуа мы видим Джесси Айзенберга, который здесь похож на Аллена даже больше, чем сам Аллен: настолько родным для Айзенберга ощущается образ романтичного еврея-невротика.
Даже в преклонном возрасте режиссёр не растерял своего уникального чутья на актёрскую органику. Да, его сюжеты зачастую повторяют друг друга, но разыграны они всегда безупречным актёрским ансамблем. В той же «Светской жизни» можно с ума сойти от Кристен Стюарт, сидящей за рулём кабриолета в лёгкой летней блузке, стильных чёрных очках и с укладкой волос как у звезды староголливудского кино. Аллен повысил Стива Карелла с должности босса в «Офисе» до руководителя огромной киностудии, и снова стопроцентное попадание.
Забежим вперёд: в «Колесе чудес» блистает Кейт Уинслет, однако каждый раз, как на экране появляется Джеймс Белуши в майке-алкоголичке, всё внимание приковывается к его медвежьей органике. Очевидно, что Белуши многое подсмотрел у Гандольфини: порой кажется, что одной лишь искорки не хватает, чтобы персонаж вспыхнул пламенем праведного гнева. А «Великая ирония» и вовсе полна таких приятных неожиданностей, доказавших, что Аллен может не только работать с уже известными американскими звёздами, но и отыскивать таланты в других странах. Исполнительницу главной роли Лу де Лааж потом взяли в международный проект «Этуаль» от создателей «Удивительной миссис Мейзел».
Острый глаз на красивый кадр — «Колесо чудес» (2017)
Сцена: Молодая девушка по имени Кэролайн (Джуно Темпл) после длительного отсутствия и неудачного брака возвращается в отчий дом на Кони-Айленд. Там она встречает Джинни (Кейт Уинслет), новую жену отца, подрабатывающую в кафе на пляже. Мы видим их первую встречу на закате дня, свет проникает через всё пространство кафе и насыщает светлые кудри обеих девушек так, будто у них вместо волос тонкие золотые нити, озаряющие всё вокруг. Перед нами два воплощения женской красоты ― та, что ещё только восходит, и та, что уже близится к закату.
«Колесо чудес», будучи одним из самым слабых фильмов в репертуаре Вуди Аллена, тем не менее также является одним из самых красивых фильмов 2010-х годов. Поздний период творчества американского режиссёра характеризуется также плотным сотрудничеством с легендарным итальянским оператором Витторио Стораро, который снимал «Апокалипсис сегодня» и «Последнего императора». Стораро называют гением светотени именно за его выдающуюся работу с постановкой кадра, подбор освещения, блокинг на съёмочной площадке. Конкретно в «Колесе чудес» Стораро блистательно манипулирует световой эклектикой парка аттракционов, на территории которого живут герои, поэтому каждый кадр здесь ― мини-произведение искусства. Кроме того, оператор частенько купает актёров в тёплом рассветном и закатном свете, что вызывает ассоциации с живописью Куинджи.
Визуальное совершенство свойственно всем фильмам позднего Аллена, потому что все пять фильмов им созданы в сотворчестве с Витторио Стораро. В «Дождливом дне в Нью-Йорке» есть невероятные по красоте сцены, собственно, дождя, через который пробиваются лучики солнца. А в «Великой иронии» режиссёр вместе с оператором находит особый романтизм в пейзажах осеннего Парижа.
Тонкое чувство места — «Дождливый день в Нью-Йорке» (2019)
Сцена: На дальнем плане возвышаются бесчисленные небоскрёбы Манхэттена. На переднем ― карета неспешно везёт героев по Центральному парку. Девушка Эшли (Эль Фаннинг) из семьи аризонского банкира жалуется своему бойфренду Гэтсби (Тимоти Шаламе), выходцу из состоятельной нью-йоркской династии, что ей всю ночь не давали спать сирены за окном. Тот, выдержав паузу, просит остановить повозку и поворачивается к Эшли со словами: «Ты возвращайся, а я останусь в Нью-Йорке. Я не выживу без выхлопных газов. Мы разные существа: тебе нравится пение сверчков, а мне — грохот такси. Ты расцветаешь под солнцем, а по мне, чем серее небо, тем только лучше».
Место действия всегда играло большую роль в фильмах Вуди Аллена. Будь то шумный Рим или романтичный Париж, города никогда не служили постановщику пустой декорацией, а были самостоятельными героями истории. В большинстве случаев этим героем являлся Нью-Йорк, город, который прославил Вуди Аллена, а тот в своих работах не переставал признаваться ему в любви. Возможно, тяжелее всего для Аллена была не потеря многомиллионного контракта с Amazon, связей в Голливуде и возможности работать с суперзвёздами, а вынужденный разрыв с городом всей его жизни. Нью-Йорк без Вуди Аллена ― до поры до времени это попросту было невозможно вообразить.
В 2019 году, когда проходили съёмки «Дождливого дня в Нью-Йорке», а в прессе вовсю разгорались новые подробности отношений режиссёра с его бывшей музой Миа Фэрроу, Вуди Аллен уже понимал, что, скорее всего, это будет его последний фильм в родном городе. То признание в любви к Нью-Йорку, что мы слышим в исполнении Шаламе, очевидно, становится прощальным взглядом на «Большое яблоко» самого Вуди Аллена. В этом взгляде много грусти и столько же благодарности за все те годы, проведённые вместе. Он уже вряд ли когда-нибудь вернётся в Нью-Йорк, однако его персонажей оттуда никто и никогда не прогонит.
Для сравнения, в остальных поздних фильмах постановщика центральная локация тоже крайне выразительна: калейдоскопический Кони-Айленд в «Колесе чудес», богемный Лос-Анджелес в «Светской жизни», пропитанный кинематографом Сан-Себастьян в «Фестивале Рифкина», атмосферный осенний Париж в «Вечной иронии».
Любовь к кино — «Фестиваль Рифкина» (2020)
Сцена: Пожилой нью-йоркский критик Морт Рифкин (Уоллес Шоун) приезжает на кинофестиваль в Сан-Себастьяне. В какой-то момент он решает прогуляться по парку вдоль фестивального дворца и вспоминает, как раньше преподавал мировое киноискусство молодым режиссёрам. Как только он проговаривает про себя имя Феллини, всё вокруг становится чёрно-белым, а сам герой оказывается в фильме «8 с половиной», только окружают его люди из собственного прошлого в экстравагантных нарядах. Например, появляется его учительница английского, спрашивает, как пишется его роман, и даёт важный совет: «Главное — поменьше пафоса».
Вуди Аллен всегда благоговейно относился к творчеству Ингмара Бергмана и Федерико Феллини, не раз цитируя их в своих картинах. И «Фестиваль Рифкина» в этом плане становится сборником лучших хитов. Кино остроумно помещает зрителя в сознание человека, который всю свою жизнь смотрел фильмы, и теперь все его страхи и переживания преобразуются в тревожные фантазии или кошмарные сны по мотивам «Гражданина Кейна», «Седьмой печати», «На последнем дыхании» и прочих шедевров мирового кино.
Отсылками на классику пестрят и другие его фильмы позднего периода: в «Светской жизни» есть оммаж на «Четыреста ударов», а в «Великой иронии» ― на «Жюля и Джима» того же Франсуа Трюффо.
Нестареющая ирония — «Великая ирония» (2023)
Сцена: Охота на оленей в конце фильма, где чеховские ружья стреляют в самых неожиданных местах.
Очевидно, что эту сцену без спойлеров и, следовательно, пересказа главного панчлайна всей истории описать попросту не получится, поэтому ограничимся лишь обозначением конкретного момента. Вуди Аллен славится своим чувством юмора, который состоит из обязательных шуток про евреев, здоровой доли цинизма, лёгкого сарказма, интеллектуальных ремарок, метких наблюдений за жизнью общества и, конечно же, иронии во всех её разновидностях. Чаще всего катализатором сюжетов Вуди Аллена становится ирония судьбы, как, например, в его последнем фильме: замужняя Фанни (Лу де Лааж) случайно встречает школьную любовь, ныне писателя Алана (Нильс Шнайдер), и влюбляется в него, хотя раньше в упор не замечала. Тем временем ревнивый муж Фанни, мутный бизнесмен Жан (Мельвиль Пупо), нанимает частного детектива, чтобы тот проследил за его женой. Финал истории анекдотичен, остроумен и (разве это не высшая похвала для 50-го фильма в карьере любого режиссёра?) совершенно непредсказуем.
В «Колесе чудес» и «Светской жизни» по иронии судьбы образуются любовные многоугольники, а вот в «Фестивале Рифкина» и «Дождливом дне в Нью-Йорке» отчётливо проглядывается авторская самоирония. Например, в первом фильме через закадровые размышления Морти американский комик высмеивает снобизм своих собственных предпочтений в искусстве, а в «Дождливом дне» Лив Шрайбер играет роль малоприятного режиссёра-интеллектуала со слабостью к молодым девушкам. Да-да, Вуди Аллен в своих карикатурах не щадит даже самого себя.
Аллену исполнилось 90, но он продолжает работать. В сентябре на европейских прилавках появилась его новая книга What's With Baum?, также осенью состоялась премьера постановки его новой пьесы «Чистое безумие» в Будапештском национальном театре. По состоянию на 31 октября 2025 года Вуди Аллен собирается снимать новый фильм в Мадриде. Администрация города готова выделить режиссёру деньги с условием, что в названии картины будет как-то фигурировать столица Испании. Впрочем, обещанных денег (это около 2 миллионов долларов) для полноценного фильма будет мало («Великая ирония» стоила около 10 млн). Никто не знает, увидим ли мы ещё один фильм Вуди Аллена, но цифра 50 ― это уже определённо красивый восклицательный знак в конце столь плодотворной режиссёрской карьеры.
