Берлинале 2020, день седьмой: нежность Фиалки обманчива — не пробрать её ни Салли Поттер, ни Бурхану Курбани, ни даже Илье Хржановскому со своим «Дау».
Иллюстрации: Катя Гендикова
Среда, 26 февраля, седьмой день фестиваля, просмотренное кино без крепкого алкоголя не пережить. Даже не знаю, за что браться первым делом. За Хавьера Бардема, страдающего Альцгеймером по Станиславскому и обмочившегося по той же методике на глазах у Эль Фэннинг. Или за мультикультурную адаптацию Деблина про выходца из Биссау, последовательно лишающегося руки, беременной невесты и рассудка — автор сей евротрэш-композиции думает, что он дитя кровосмесительного брака Николаса Виндинга Рефна и Мати Диоп, хотя его трёхчасовая сага об африканцах — всего-навсего нелепая карикатура на межрасовое порно, которое не возбуждает. Или, наконец, за «Наташу» из дегенеративного семейства «Дау» — Хржановский совершенно точно занимался все эти годы не искусством, а подглядыванием, но мы почему-то должны к нему киноведческие алгоритмы применять.
Давайте, однако, с претензиями по адресу, не разбрасываясь на ни в чём, кроме бесталанности, не повинных Салли Портер и Бурхана Курбани.
Год назад в Париже я видела из «Наташи» только самый жесткач, посиделки с бутылкой коньяка — сначала её горлышко засовывают в глотку, потом во влагалище — и, в общем, распиаренная правозащитными органами фейсбука сцена меня не травмировала. Я тогда скорее плевалась от новелл с Курентзисом в главной роли. Вторично (Герман с Муратовой представляют), бестолково, нечленораздельно — по вине маэстро, не владеющего ни одним языком, кроме нотной грамоты. Раздражал и супермаркет вокруг фильма. Не более. Кого растлили, запугали, на кого покушались, казалось мне не нашего ума делом, мера весов должна быть едина и для Поланского, и для Хржановского.
Увы и ах, вынуждена, как честный человек, поменять показания. Мария Кувшинова — форева! Вот вам док — чистая фиксация бытия, вот постдок — бытие в предложенных обстоятельствах. А вот новый жанр, придуманный Хржановским, — киновивисекция. Давайте соберём людей, запрём их в декорациях Гулага и скажем: пейте водку, мешайте с пивом, желательно до дна, промискуитет приветствуется, но не забываем предохраняться (презервативы, кстати, аутентичные, без смазки, поэтому осторожнее, не пораньтесь), также деритесь и оскорбляйте друг друга, мы уже видим, что многие друг другу несимпатичны. А мы поснимаем пока, время есть, не на зарплате.
Говорят, без жертвы не бывает преступления, а проститутку и порноактрису невозможно изнасиловать, у них же работа такая, секс за деньги и на камеру.
Наверное. Но ведь эксплуатация людей остаётся мероприятием аморальным, хоть импровизацией её назови, хоть «проектом» «Дау».
Документальное кино индуктивно интересуется человеком, постдок — дедуктивно, что уже, в принципе, не совсем честная игра, этакая презумпция нарратива. «Дау» любопытны не люди, а нелюди, реакции подопытных на горячительные напитки и осуществляемое в их адрес насилие — физическое и сексуальное. Если напоить — проблюётся, будет жалок и смешон? Если ударить — заплачет от боли, сподличает? Если раздеть и простимулировать — испытает оргазм или, сколько ни пыхти, будет лежать пластом, как вобла, которой в избытке в институтском буфете?
Иллюстрации: Катя Гендикова
Впечатляет ли это зрелище? Ещё как! Интересно ли за этим наблюдать? Сил нет! Простые пьяные украинские бабы и бывалые кагэбэшники на пенсии, земля им пухом, похотливые бельгийские учёные и Анатолий Васильев, для которого весь мир театр, хотя свой Лужков отобрал, все они субъекты случки, низведённые Хржановским до предметов прекрасной эпохи. Вседозволенность, она обычно у человека в штанах, пардон, во влажных мечтах, а тут на экране — зернится плёнка, падает снег на Харьков образца 1937 года, ломает голову монтажёр — как бы так всё порезать и оформить в лучшем виде, чтобы из улик получилось искусство, чтобы международному кинокритику стало понятно, о чём весь сыр-бор, без рюмки дешёвой водки на столе театра Шатле, без шаманов и концертов Брайана Ино.
А ведь есть ещё «Саша с Валерой», радуются ценители: там вообще бомжи друг друга пенетрируют — Наташа отдыхает! Чистая правда, кстати. Вопрос лишь один — мне зачем на это смотреть? Потому что всё взаправду — и кровь, и пот, и сперма, униженные и оскорблённые валяются в собственном говне максимально убедительно? Или потому что так изживём в себе совок и эффективный менеджмент И. В. Сталина (не верю в дисклеймер от слова совсем), или потому что до Хржановского ничего подобного не было? Каждый волен выбирать причину самостоятельно. I choose not to choose DAU. I chose something else.
