22 августа в российский прокат выходит боевик «Ворон» — ребут одноимённого готического триллера 90-х с Брэндоном Ли. За основу нового фильма тоже был взят графический роман Джеймса О’Барра, посвящённый рок-музыканту Эрику Дрейвену, который вернулся с того света, чтобы жестоко наказать бандитов за убийство возлюбленной. Роль легендарного антигероя, наделённого силой Ворона, на этот раз примерил Билл Скарсгард. Рассказываем о культовой экранизации мрачного комикса и разбираемся, какой получилась его современная адаптация.
Эрик (Билл Скарсгард) и Шелли (FKA Twigs) встречаются в рехабе, сбегают оттуда и больше не расстаются. Их родственные души тянутся друг к другу и наполняются любовью. Эрик и Шелли наслаждаются беззаботной молодостью, пока тёмное прошлое девушки не настигает пару. Банда преступников жестоко расправляется с музыкантом и его возлюбленной. После смерти Эрик, застрявший между миром живых и миром мёртвых, получает шанс спасти душу Шелли и намеревается беспощадно мстить безнаказанным гангстерам за её убийство. Герой обретает сокрушительную силу Ворона и становится неуязвимым: его не берут ни пули, ни лезвия. Как далеко Эрик готов зайти ради настоящей любви?
Культовая адаптация готического комикса
Жестокий боевик «Ворон» с Биллом Скарсгардом в главной роли — переосмысление культового готического триллера 90-х, поставленного Алексом Пройасом по одноимённому графическому роману Джеймса О’Барра. Мрачная и трагическая картина о мести с того света вышла на экраны в разгар помешательства грустной молодёжи на мистическом и потустороннем. В середине 90-х «Ворона», овеянного слухами о проклятии из-за гибели Брэндона Ли на съёмках, боготворили романтичные готы, которые слушали The Cure, поэтизировали макабрические шедевры Тима Бёртона («Битлджуса» и «Эдварда руки-ножницы») и находили утешение в инфернальных произведениях Эдгара Аллана По. Фильм о воскресшем рок-музыканте Эрике Дрейвене, который вернулся из загробного царства в мир живых, чтобы совершить возмездие за убийство своей невесты Шелли, пришёлся по душе как ценителям альтернативного кино (премьера «Бойцовского клуба» состоится только через пять лет), так и поклонникам комикса Джеймса О’Барра.
Невыносимо печальный «Ворон», в этом году отмечающий 30-летие, стал достойной заменой духоподъёмной супергероике, восхвалявшей подвиги Супермена и Бэтмена. Главный персонаж, напоминавший готическую версию богини Немезиды, привлекал зрителей своей разрушительной яростью и необузданной жаждой отмщения. Неуязвимый для пуль и клинков Эрик Дрейвен, ведомый проводником-вороном, не просто символизировал целую субкультуру, но и обрёл статус легендарного антигероя, в том числе благодаря бунтарской харизме Брэндона Ли (сына великого Брюса Ли). Триллер довольно свободно обращался с комиксным первоисточником (другие обстоятельства смерти Эрика и Шелли, отсутствие коммуникации музыканта с вороном и исчезновение шерифа загробного мира Ковбоя-черепа из итоговой версии картины). Зато фильм тонко передавал спиритическую эстетику произведения О’Барра и старательно копировал его визуальный язык.
Изначально режиссёр Алекс Пройас планировал создать чёрно-белую экранизацию графического романа, чтобы максимально отдать ему дань уважения, но в итоге остановился на торжестве тёмных оттенков и зловещей хэллоуинской атмосфере. Режиссёру удалось главное: бережно перенести на экран глубоко личную трагедию Джеймса О’Барра, осмысленную в формате комикса.
Авторская рефлексия о переживании смерти любимого человека, лежащая в основе «Ворона», придавала графическому роману, а впоследствии и его экранизации, меланхоличную привлекательность. К созданию комикса Джеймса О’Барра подтолкнуло травматическое событие, от которого художник долго не мог оправиться: его невеста погибла по вине пьяного водителя, сбившего девушку насмерть. Сражённый горем автор объединил собственные переживания и неистовое желание покарать виновного с ужасной историей, прочитанной в газете: грабители убили молодую пару, чтобы заполучить 15-долларовое помолвочное кольцо.
В конечном счёте у Джеймса О’Барра получился душераздирающий «Ворон», за экранизацией которого закрепилась дурная слава. Дело в том, что смертельно раненный на съёмках Брэндон Ли скончался за семнадцать дней до собственной свадьбы и, по сути, повторил судьбу Эрика Дрейвена. Совпадение ли это или злой рок — фанаты фильма до сих пор не могут найти ответа.
«Ворон» Алекса Пройаса заложил основу для целой готической франшизы. Однако все последующие адаптации комикса Джеймса О’Барра (три полнометражных фильма и телесериал) были обречены на забвение, в отличие от бессмертной классики с Брэндоном Ли.
Новая версия «Ворона» провела пятнадцать лет в производственном аду и всё это время переходила из одних режиссёрских рук в другие. К брутальной адаптации графического романа успели прикоснуться не особо выдающиеся хоррормейкеры Хуан Карлос Фреснадильо («28 недель спустя»), Ф. Хавьер Гутьеррес («Звонки») и Корин Харди («Проклятие монахини»), но ни один из них не завершил начатое. После многолетних творческих разногласий и долгих поисков «идеального» Эрика (среди претендентов на роль были Том Хиддлстон и Джейсон Момоа) режиссёрское бремя на себя взвалил британец Руперт Сандерс, а образ беспощадного мстителя примерил Билл Скарсгард.
Каким получился ребут «Ворона»
С самого начала новая интерпретация «Ворона» вызывала худшие опасения у поклонников культового комикса и готического триллера с Брэндоном Ли. Фанатов настораживал не главный актёр, ведь Билл Скарсгард давно доказал, что блестяще справляется со злодейскими и деструктивными ролями (Пеннивайз из «Оно» и маркиз Венсан де Грамон из «Джона Уика 4» тому доказательство), а гневные протесты режиссёра Алекса Пройаса против современного ребута.
«“Ворон” — это не просто фильм. Брэндон Ли умер, и это кино было завершено как свидетельство его утраченного блеска и трагической потери. Это его наследие. И оно должно им оставаться», — писал режиссёр в соцсетях.
Вдобавок сам Билл Скарсгард остался недоволен финалом нового фильма и в целом довольно прохладно отзывался о съёмках. Но, как известно, надежда умирает последней, поэтому «Ворону» Руперта Сандерса всё же стоило дать шанс. Тем более что создатель ревизионистской «Белоснежки и охотника» называл свой авторский перезапуск независимым кино, а не голливудским блокбастером. Кроме того, ещё в трейлере читалось следование символизму комикса, поэтому боевик как минимум вызывал исследовательский интерес.
Фильм Сандерса начинается со сцены с белой лошадью (почти как во сне Раскольникова): маленький Эрик тщетно пытается спасти раненое животное, в то время как его безучастный отец, неравнодушный к выпивке, дремлет в гостиной сельского дома. Первое столкновение со смертью и осознание своей неспособности изменить законы мироздания формируют саморазрушительный характер главного героя — одинокого, отверженного и сломленного. Наркозависимость, реабилитация в рехабе, депрессивные татуировки по всему телу (даже цитата из «Ворона» Эдгара По мелькает на теле героя), аутсайдерские замашки вроде неумения ладить с людьми и отчаянная вера в неземную любовь — основа бытия свежей инкарнации Эрика Дрейвена. Билл Скарсгард подлинно воплощает печального эмо-боя под стать покойному Lil Peep или процветающему Machine Gun Kelly, а антураж фильма вызывает ассоциации с творчеством Post Malone (достаточно вспомнить хоррор-клип на его трек Goodbyes). С оригинальным комиксом картину связывают символические отсылки вроде образа белой лошади и участия загробного властелина в посмертной инициации Эрика (только в этой версии персонажа зовут не Ковбой-череп, а Кронос), но от готического духа графического романа не остаётся и следа.
Отличительной чертой старого доброго «Ворона» 1994 года была замогильная энергетика, от которой по всему телу бегали мурашки. Действие фильма Алекса Пройаса разворачивалось в охваченном пламенем «Ночи дьявола» Детройте, чем-то похожем на криминальный Готэм. В городе грехов безжалостные гангстеры абсолютно обезумели от чувства безнаказанности, а невинно убиенный буквально восстал из могилы в канун Дня Всех Святых, чтобы вершить правосудие. «Ворон» с Биллом Скарсгардом слоняется по стерильным клиникам для наркозависимых, светлым европейским улицам (на ум приходит Вена или Берлин), техно-рейвам, попмезным операм и особнякам бандитов.
В кино Сандерса отсутствует единая эстетика, которая, по идее, врезается в память и западает в душу. Режиссёр вытаскивает на первый план обречённые отношения Эрика и Шелли, о которых в старом фильме можно было судить лишь по болезненным флешбэкам главного героя, да и речи об аддикциях в «Вороне» 1994 года не шло. Романтические приключения двух «красиво поломанных» одиночек начинаются в реабилитационном центре, но по большей части взаимодействие героев напоминает отрывки из приторно-сладкой мелодрамы родом из 2010-х (вроде «Трёх метров над уровнем неба»). Характеры персонажей определяют их противоречивые черты. Британская певица FKA Twigs чутко связывает хрупкость Шелли с тяжёлым грузом её горького прошлого, а Билл Скарсгард проявляет трепетную уязвимость в сочетании с сокрушительным гневом.
Картина о паре зависимых людей не превращается в нравоучительную «Кэнди» (2006), а существует в фантастической плоскости, где деструктивные привычки скорее объединяют и делают сильнее, нежели сводят в могилу. Интимные сцены, в которых Эрик и Шелли признаются в чувствах и демонстрируют друг другу шрамы, выглядят трогательными, но особо не цепляют из-за сентиментальной концепции фильма. Если «Ворон» 90-х покорял сердца зрителей самобытной стилистикой и кладбищенским драйвом в духе «Металлики», то «Ворон» 2020-х попросту играет в имитацию. Трагическая и глянцево красивая лав-стори утопает в бесконечных подражаниях «Джону Уику», зубодробительным азиатским боевикам, олдскульным сплэттерам и мрачной супергероике DC.
Странствия Эрика из мира живых в загробный преподносятся в лучших традициях комиксов про детектива-оккультиста Джона Константина, но зашкаливающее количество кровавого экшена и графического насилия (лица врагов разбиваются в фарш дробовиком, головы отсекаются катаной) разрушает потустороннюю магию картины.
Новый «Ворон» мечется между романтической балладой и суровым боевиком, всё больше склоняется ко второму и теряет эзотерическую хватку.
Руперт Сандерс, очевидно, снимает фильм для современного поколения 20-летних, ориентируясь на их философию и увлечения. По мнению постановщика, явно неравнодушного к «Эйфории», парни и девушки бесцельно прожигают свою жизнь, совершенно не задумываются о завтрашнем дне, делают парные татуировки и быстро сгорают от пагубных привычек. А ещё сочиняют пессимистичные стихи и перекладывают их на не менее грустную музыку. Иными словами, поколение это потеряно.
Тем не менее режиссёрское чутьё подводит Сандерса: линия взаимоотношений молодых влюблённых утяжеляется сатанинским беспределом в городе (зачем?), а трансформации Эрика Дрейвена в неуязвимого антигероя с силой Ворона не хватает изящности и трагизма легендарного перевоплощения Брэндона Ли. В новой экранизации комикса трагический персонаж расправляется с мучителями Шелли изощрённее, чем прежде, сеет хаос в преступном мире европейского города и бросает вызов финальному боссу, чья линия получилась беспомощно карикатурной. Личность неуловимого карателя Эрика едва ли обрастает мифической таинственностью: по крышам тот не порхает, огненных меток с птицей на земле не оставляет. Скорее зритель встречает безбашенного двойника Брюса Уэйна из «Бэтмена» Мэтта Ривза (вспоминаем эмо-макияж Роберта Паттинсона), застрявшего в мире «Джона Уика». Эрик пропускает через себя пули и ножи, раны от которых сразу затягиваются, носит кожаный плащ и делает фирменный грим Ворона (на классический вариант макияжа, кстати, ориентировался Хит Леджер, когда рисовал себе лицо Джокера). Образ антигероя складывается не из следования готическому канону, а из копирования стиля эмо-рэперов. Перезапуск «Ворона» раскрывает истинную суть сверхспособностей именитого персонажа, чего недоставало фильму 1994 года, но стремительно несётся в пропасть под меломанский саундтрек из The Cure, эйсид-хауса, Tokio Hotel и Шуберта.
Стремление Руперта Сандерса развеять миф о проклятии мрачной франшизы похвально, но его авторская изобретательность оставляет желать лучшего. Интеллектуальные вставки вроде модерновой адаптации оперы «Роберт-дьявол» доставляют эстетическое удовольствие и в то же время подсвечивают общую шаблонность фильма. История о бессмертной любви, ради которой не страшно отправиться в ад, заслуживала лучшего прочтения, а не предложенной Сандерсом мультижанровой мешанины. И всё же в качестве одноразового развлечения за неимением достойной альтернативы в официальном прокате новый «Ворон» вполне сгодится.
