На российские экраны выходит залежавшийся на голливудских полках фильм Вуди Аллена с уже открестившимися от режиссёра Тимоти Шаламе и Эль Фаннинг в главных ролях. Это грустная и ностальгическая сказка о потерянном времени, демонстрирующая, что режиссёр всё ещё в форме и готов работать в прежнем темпе, если ему не мешать. Анастасия Сенченко рассказывает о картине подробнее.
У Вуди Аллена время течёт по-своему. Герои «Дождливого дня в Нью-Йорке» — подростки, но их мысли занимают кино и герои пятидесятилетней давности. А ещё они не пользуются мессенджерами, не слушают музыку на смартфонах и приходят на интервью с блокнотами. Режиссёру уже не требуется, как в «Полночи в Париже», какое-то фантастическое происшествие для переноса персонажей в прошлое. В своём 49-м фильме он просто устранил время как несущественный элемент.
Итак, Гэтсби (sic!) Уэллс (Тимоти Шаламе) — ньюйоркец из обеспеченной семьи. Он любит азартные игры, джаз и не планирует строить карьеру. Стараниями матери золотой мальчик устроен уже во второй «достойный» колледж где-то в северной части штата. Все потому, что его чуть не исключили из первого. Происхождение смешного претенциозного имени герой объясняет тем, что его мать «бросалась на культуру как на амбразуру». У Гэтсби есть подружка Эшли (Эль Фаннинг) из семьи банкира, выросшая где-то в провинции Аризоны. Эшли предстоит взять интервью на Манхеттене у знаменитого режиссёра Роланда Поларда (Лив Шрайбер) для студенческой газеты. Гэтсби видит в этой поездке отличный шанс показать возлюбленной родной город. Он планирует для них идеальный уикенд на выигранные в покер деньги, но мы-то знаем, что обычно происходит с такими уикендами.
Кадр из фильма «Дождливый день в Нью-Йорке», реж. В. Аллен, 2019 г.
Вуди Аллен живёт вне актуального контекста и экранизирует американскую классику, любимые книжки детства. Говорящие имена наводят на ложный след. Гэтсби скорее герой Сэлинджера, чем Фицджеральда. Он, как Холден Колфилд, бродит в непогоду по родному Нью-Йорку, боится встречи с родителями и не знает, чем занять своё время, когда остаётся один. Оператор последних фильмов Аллена Витторио Стораро и в дождь снимает город в тёплых ностальгических тонах. Это оптика влюблённого. Камера фиксирует только то, что дорого и сопровождало главного (окей, одного из двух главных) певца Нью-Йорка всю жизнь: жёлтые такси, Центральный парк, лобби-бары старых отелей с роялями, музеи, зоопарк, улицы. Не оживлённый современный мегаполис, а почти необитаемый вечный город, где за каждым поворотом поджидает знакомый или сосед. Подросток Уэллс — это альтер-эго восьмидесятитрёхлетнего режиссёра. В какое время их ни помести — там не будет для них места, да и чёрт с ним.
К современности, тем не менее, режиссёр относится с особым презрением. Он язвит над хипстерами, что осваивали один модный район за другим, пока все они не стали настолько дорогими, что детям-модникам пришлось вернуться к родителям. Смартфоны в «Дождливом дне» всё-таки есть, но они всегда звонят не вовремя и всё портят. Все приметы нового времени режиссёр сравнивает с туристами, которых смывает в дождь. Герой Сэлинджера оказался в знакомых ньюйоркских местах и обнаружил, что они ничуть не изменились, в отличие, увы, от него самого. Герой Аллена и сам остаётся прежним. Режиссёр прячет своего Гэтсби в гробницах и грозится превратить в мумию, но сегодня и там может неожиданно зазвонить телефон. «Дождливый день в Нью-Йорке» — тихий бунт против «всё меняется». Всё остаётся на своих местах, все остаются при своих кумирах.
Реальность не важна, важны привычки. В вечности останутся только любимые. Как говорил Колфилд в финале своего нью-йоркского приключения: «По правде говоря, я и сам не знаю, что думать. <...> Знаю только, что мне как-то не хватает тех, о ком я рассказывал».
