8 февраля 1972-го на экраны вышел фильм Перри Хенцеля «Тернистый путь» (The Harder They Come) — одна из самых важных лент для поклонников и исследователей ямайской культуры вообще и реггей в частности. Анастасия Белокурова — о том, что это было, а главное — зачем.
Фильм The Harder they Come переводили у нас и как «Тернистый путь», и как «Круче не бывает», хотя название — прямая цитата из одноимённой песни музыканта и исполнителя главной роли Джимми Клиффа. Целиком строчка звучит примерно так: «Чем круче они приходят, тем тяжелее падают». Клифф — человек, открывший миру реггей за несколько месяцев до Боба Марли. Прежде многие знали стиль ска, но ска появился, чтобы под него танцевать, реггей создавался для битвы.
Джимми Клифф — парень, не имевший до этого ни опыта в киноиндустрии, ни типичной внешности кинозвезды. Лирика Клиффа незамысловата, но никак не похожа на бред взбудораженного наркомана. Он превратил молодежный данс-холл в стальной боевой эквивалент револьвера. Если до этого рядовой текст ямайских растафарианских песнопений звучал в основном так: «У рек Вавилонских, где мы сидели, где мы плакали, когда мы вспоминали Зайон», то Клифф преподнёс на мировую музыкальную арену не реггей-нытиков, но реггей-воинов, реггей-бойцов. Рифма «Kliff» и «Spliff» (косяк марихуаны) при всей своей красоте не могла быть уместна. Названия ключевых альбомов Клиффа простые и ясные, как выстрел — «Сражающийся мужчина» и «Храбрый воин» — полностью отражали как социальный, так и личный протест. Позднее эту линию продолжили Макс Ромео (альбом «Война в Вавилоне») и группа Steel pulse, название которой говорит само за себя.
«Тернистый путь» в Нью-Йорке впервые показали в 73-м, с лёгкой руки любителя киношных диковинок, энтузиаста Роджера Кормана. Ограниченный прокат с субтитрами (понять диалект персонажей американцам было невозможно) — но для истории он стал эпохальным. Уже через год фильм смогла увидеть вся страна — в течение семи лет он демонстрировался на ночных сеансах — интерес к картине не ослабевал. Во времена, когда роман Джона Болла «Душной ночью в Каролине» и его последующая экранизация еще вызывали ожесточенные расистские споры, а слово «ниггер» употребляли вообще все, американский зритель с удивлением обнаружил, что на Ямайке не просто живут люди, но, люди, способные предоставить вполне конкурентный по международным меркам культурный продукт.
Иная ситуация поначалу сложилась в Англии — на первый показ фильма Хенцеля не явились ни критики, ни зрители. Режиссёру пришлось распечатать тысячи листовок и раздавать их около метро в Брикстоне. Этот нехитрый ход сработал, и картину заметили. А после пришёл и настоящий успех. Отдельную славу заслужил саундтрек фильма, выпущенный в Штатах в 1973 году и достигший 140-го места в чарте Billboard 200. А в 2003-м по версии журнала Rolling Stone альбом занял 119-е место в списке 500 величайших альбомов всех времён. И совсем не случайной в данном контексте выглядит одна из лучших песен группы The Clash «The Guns of Brixton» — словесная отсылка и оммаж ленте Хенцеля. А уже в 2005-м под патронажем того же Хенцеля на основе фильма был поставлен одноимённый мюзикл — постановку осуществил Королевский театр Восточного Стратфорда совместно с Международным театром искусства Великобритании.
Но популярность на Западе не шла ни в какое сравнение с успехом ленты на родине — ямайцы впервые увидели на экране самих себя. Первый показ в Кингстоне вызвал серьёзные общественные беспорядки. Как такового ямайского кино до этой поры попросту не было — страна использовалась американцами исключительно как привлекательная съёмочная площадка, а на собственное кинопроизводство не хватало денег. Если ямайцы и попадали в кадр зарубежных постановок, то лишь в непривлекательных ролях слуг, рабов и второстепенных злодеев.
До премьеры The Harder They Come островитяне довольствовались голливудским кино и спагетти-вестернами. Как писал впоследствии автор по своему выдающейся литературной адаптации данной кинокартины Майкл Телвелл, известной всем людям доброй воли под названием «Корни травы» — «молодые, черные, бедные, „страдальцы“ и дети „страдальцев“, они образовали аудиторию настолько чуткую и восхищенную, настолько впечатлительную и некритичную, что их самоотождествление с героями было почти полным». И неслучайно персонажи носили прозвища — Богарт, Кэгни, Питер Лорре — Голливуд транслировал с экрана понятную любому ямайскому пацану истину — смерть лучше бесчестья, смерть — это красиво. Теперь же у них появился свой герой — парень из соседнего двора, типаж, знакомый до боли, обуреваемый теми же страстями и проблемами, что и рядовой зритель. Не менее важно и то, что сюжет ленты Хенцеля был частично основан на истории Винсента Мартина — ямайского рецидивиста, орудовавшего в Кингстоне в середине 40-х.
В The Harder They Come мы видим, как экранные «ревущие двадцатые» отлично укладывались в колею криминализированной ямайской столицы. Модель поведения выбиралась героями безукоризненно. Но Кингстон — это отнюдь не Нью-Йорк. Связавшись с наркобизнесом, главный герой Айван продемонстрировал стиль, но, увы, не доблесть. Приехав из деревни покорять музыкальный олимп, парень быстро оказался на наковальне большого города — месте, где далеко не каждый способен пережить весьма болезненные молотильные «удары по кумполу». Но всё могло бы сложиться совсем по-другому, если бы не воскресные развлечения в кинотеатре, куда кингстоновская молодежь захаживала не просто скрасить вечерок, но и найти ответ на известный вопрос «быть или не быть?» И если быть, то как?
И здесь, помимо гангстерского Голливуда отношение к жизни формировал ещё один жанр — спагетти-вестерн. Феномен влияния на ямайских музыкантов фильма Серджо Корбуччи «Джанго» (1966) — а этот факт практически документально запечатлён в фильме — был воистину уникален, и до сих пор остаётся неразрешимой загадкой. Гениальный безумец, легенда ямайской музыки (и, что удивительно, живой по сей день) — Ли Скретч Перри в 1969 году выпускает альбом Return of Django. На обложке пластинки красуется чернокожий двойник Франко Неро, прототип тарантиновского Джанго, уверенно оседлавший белую лошадь. Скрытым за кажущейся внешней безмятежностью напряжением веет от данного изображения. И восклицание «Django Laion!» на определённый период становится ключевым. Следующий альбом Перри носил название «Clint Eastwood Rides Again» (1970), и об этом тоже стоит задуматься всерьёз.
Что же касается героя Клиффа, то он полностью реализовывает реплику «Герой не может умереть до последнего кадра!» В финале он с каким-то особенно поразительным надломом пытается соответствовать увиденному на экране персонажу, но, в отличие от киношного Джанго, быстро гибнет под каскадом пуль полицейских. «Низкий, одобрительный, утробный гул раздался в зале, превращаясь в радостный, истерический, горловой рёв счастливого избавления и восстановленной справедливости, когда Джанго, один, с хмурым лицом, само олицетворение праведного возмездия, окинув взглядом убийц в масках, стал осыпать их от бедра заслуженными пулями из своего револьвера». The Harder They Come стал культовым, потому что до последней неосушенной слезы был правдив.
Особо упёртые поклонники реггей сегодня считают Джимми Клиффа чуть ли не коллаборационистом. Он был послом Мира от Ямайки. Активно сотрудничал с западными музыкантами — например, с Джо Страммером и Тимом Армстронгом. Поговаривали, что он разменял черный цвет на белый и предал сакральные идеалы островитян. Ну, и попросту продался, ведь, как известно, — Babylon is dangerous. Но Клифф стал первым ямайцем, кто волею судьбы отправился в космос мировой музыкальной культуры. И отмахнуться от этого факта уже не сможет никто.
