Хит анимационной студии Science SARU («Ину-О», «Твой цвет») продолжает набирать обороты: второй сезон «Дандадана» только подошёл к концу, а в Сети уже появился анонс новых эпизодов. Над последними 12 сериями режиссёр Фуги Ямасиро работал в тандеме с испанским аниматором Абелем Гонгорой, ответственным за порвавший все чарты опенинг первого сезона.
Киновед Валерия Куприна рассказывает, удаётся ли продолжению удерживать планку оригинала, при чём здесь меха, кайдзю и как второй сезон деконструирует собственный жанр.
Второй сезон стартует с точки окончания первого: старшеклассники Момо Аясэ и Кэн Такакура выдвигаются в горную деревню на помощь Дзидзи — другу детства Момо, который утверждает, что в его доме завёлся злой дух. На то есть свои основания: родители парня внезапно слегли с неизвестной болезнью, а в округе творится всякая чертовщина. В общем, дело идеально подходит для медиума-психокинетика и уфолога со способностями Турбо-бабки.
День в деревне начинается размеренно, как это принято в филлерах: пока Кэн и Дзидзи играют в футбол, меряясь силой своих чувств к Момо, последняя отправляется отдохнуть от токсичной маскулинности на горячие источники. Но мужское эго находит школьницу и там. Оказывается, людей приходится опасаться не меньше монстров, да и те не дремлют — очень скоро товарищам предстоит столкнуться с духом по имени Злой глаз, криптидом Оглой-Хорхоем, Годзиллой и даже настоящей инопланетянкой. Главное — сохранять баланс: на фоне кайдзю и ёкаев слишком просто позабыть о насущных проблемах и собственных чувствах.
Читайте также: Как «Дандадан» влюбляет в аниме
Если первый сезон рвался с места в карьер и сразу окунал зрителей в бешеный ритм постоянно сменяемых сюжетов, то второй предпочитает неспешный темп и постепенное развёртывание фабулы вместе с полноценным раскрытием взаимоотношений героев. Условно его можно разбить на две части: одна посвящена непосредственно Злому глазу (с которым фанаты аниме заочно познакомились на полнометражке, вышедшей в кинотеатрах) и попыткам его усмирить, вторая — незакрытому гештальту с золотыми тестикулами, который так и останется (в некотором смысле буквально) висеть в воздухе.
Такая смена тональности понятна: при всей находчивости работающей над «Дандаданом» команды, эффект новизны от динамичных сцен имеет свойство стираться. Тогда им на смену приходит более детальная проработка персонажей, их развития, взаимодействий и лора. Так, все во втором сезоне следуют канону сёнэнов — хотят стать надёжнее и сильнее. Пока Дзидзи пытается познать энергию ци посредством медитаций, Момо отправляется на подработку в мэйдо-кафе. А Турбо-бабка находит своё призвание в менторстве: становится тем самым сенсеем, который обучает молодых оболтусов — Кэна и Айру.
При этом нельзя сказать, что второй сезон напрочь лишён динамики оригинала. Скорее — она выдаётся порционно, по нарастающей. Жанровый регистр зачастую сменяется не непосредственно внутри, а с началом каждого нового эпизода. Фуги Ямасиро и Абель Гонгора грамотно обозначают эти перемены колебанием визуального ряда: если тусклые цвета первых серий, где действие разворачивается в провинциальной глуши, работали на создание атмосферы фильмов ужасов (и массы отсылок, от «Кайдана» до «Звонка»), то середина сезона с её яркими, уже привычными красками Камигоэ погружает зрителей в умиротворённое состояние, близкое к жанровым характеристикам slice of life.
Эта размеренность позволяет шокировать на поворотах: ровная перцепция резко прерывается то бешеным обрядом экзорцизма, выполненным в формате рок-концерта («Хаяси» — «Грешники» 2.0), то внезапно ушедшей в ч/б картинкой, где только импакт-фреймы отдают всполохами цвета. Но жонглирование жанрами никуда не девается. «Дандадан» всё ещё полон трешового юмора, мемных гэгов («Блин, ребята, я на что-то нажала, и там что-то отлетело») и скабрёзных ситуаций (нельзя обойтись без драки школьников в одних трусах), которые перемежаются то с драматичными эпизодами, подёрнутыми спецификой пубертата, то деконструкцией вообще всех канонов вместе взятых.
Читайте также: Чем интересно аниме в жанре киберпанк
Так, «Дандадан» без обиняков выходит в плоскость сначала кайдзю, потом мехи — куда главному сёнэну последних двух лет без Евангелионов и Годзиллы. Он один за другим выдаёт оммажи и отсылки вроде знаменитого кадра с глазом ящера в панорамном окне или управления антропоморфным роботом под возгласы «Выдвигаюсь!». Но затем уворачивается от всякого жанрового пафоса сменяющейся тональностью: собранный из нано-кожи робот принимает вид проапгрейднутого Будды в солнцезащитных очках, а никаким мастер-классом вроде «Мобильного воина Гандама» и не пахнет — меха разваливается на куски, грохается лицом в землю, а потом и вовсе принимает традиционную позу буддистского монаха.
Очевиднейший флешбэк перед смертью, испокон веков носящий в жанре слезодавильный характер, тоже выворачивается наизнанку — преодоление и мотивировка в «Дандадане» абсолютно другая. Тем более когда Годзилла оказывается ничем иным, как продвинутым инопланетным кигуруми, а из него на поверхность выбирается марсианская копия Рей Аянами.
Продолжение не обходится и без автоцитат. Параллель окончания сезона с первой серией оригинала считывается мгновенно: Фуги Ямасиро знает, как показать и подрывной миг зарождения любви, и сжигающую всё на своём пути ревность. В финале зритель остаётся в таких же смешанных чувствах, что и Момо Аясе, — на этот раз новый сезон наверняка предстоит ждать дольше полугода. В чём можно быть уверенным наверняка — заданную планку он точно не опустит.
