На MGM+ (стриминговое подразделение студийного гиганта и долгожителя Metro-Goldwyn-Mayer) выходит «Институт» — сериальная адаптация одноимённого романа Стивена Кинга, увидевшего свет в 2019 году. Сразу после релиза книги стало известно о её экранизации, но до малых экранов она добиралась добрых шесть лет, за которые многое изменилось. В первую очередь мир, роль детей и взрослых в нём, а также былые представления аудитории о добре и зле — казалось бы, нерушимых основах. Кинокритик Елена Зархина читала книгу, посмотрела три вышедшие серии «Института» и рассказывает, каким получился проект.
14-летний Люк (Джо Фриман), которому в книге было всего 12, пусть и стал в экранизации на два года старше, но проблем своего литературного прообраза не избежал. Юноша растёт не просто одарённым, но гениальным ребёнком. Он экстерном заканчивает школу, поражая своими знаниями всех — от сверстников до учителей. Те в честь сдачи финальных экзаменов обсуждают с отпрыском дальнейшие планы: Люка с нетерпением ждут лучшие вузы страны, для которых одарённый парень — настоящая находка. Однако в разгар эмоционального спора с родителями, которым в силу юного возраста сына придётся переехать вместе с ним, случается нечто, не поддающееся объяснению: со стола слетает металлический поднос, будто сброшенный невидимой силой.
Невидимая сила скрыта в Люке, но, кажется, сам он об этом пока не догадывается. Зато это известно сотрудникам некой организации под названием «Институт». Они похищают сверходарённых детей по всей стране, делая заложников подопытными в опасных и жестоких экспериментах. Заведение делится на Ближнюю сторону, где похищенные дети живут в комнатах, имитирующих их домашнюю обстановку, и на Дальнюю сторону, где «списанные» дети пропадают. Сами они не знают, что их там ждёт, — сотрудники Института в лице суровой и скрытной мисс Сигсби (Мэри-Луиз Паркер) врут, что через Дальнюю сторону лежит путь к свободе. Якобы тем, кто прошёл все испытания и раскрыл свои уникальные паранормальные способности (дети делятся на читающих мысли телепатов и тех, кто владеет телекинезом, то есть умением силой мысли передвигать предметы), стирают память и возвращают домой.
Пополнивший ряды Института Люк, похищенный однажды ночью из собственной постели, быстро понимает, что всё происходящее в бетонных (выбор материала неслучаен) застенках учреждения — страшное отклонение от привычной нормы. Взрослые напоминают очеловеченных монстров, а детей лишают всякой субъектности. Вместе с другими подростками он намерен сбежать из Института, но прежде — разрушить организацию изнутри. Параллельно развивается линия с бывшим полицейским Тимом (Бен Барнс), который переезжает в маленький городок в Южной Каролине. В книге он оказывался на новом месте случайно — во время перелёта из родной Флориды в Нью-Йорк сходил с маршрута, а в сериале — намеренно. Здесь Тим знакомится с местной бездомной, рассказывающей различные небылицы про некий Институт и одарённых детей. Ей никто не верит, но именно Тиму суждено не просто убедиться в правдивости слов женщины, но и стать важной частью уже другой истории — падения Института как места, сконцентрировавшего в себе человеческое зло на земле.
Книжный «Институт» вышел в США в 2019-м, а годом позже — в России: с оригинальной обложкой и наконец-то в достойном переводе. Если западные критики оценили роман Кинга одобрительно, но сдержанно, для российского рынка он стал знаковым и новой точкой отсчёта. Поколениями русскоязычный читатель прикасался к творчеству писателя не так, как должен был: через плохие издания с газетной бумагой, отвратительной печатью и ещё более дурным переводом, сделанным непрофессионалами. Чего только стоит рассказ Дмитрия Быкова (признан иноагентом) о переводе «Кладбища домашних животных»: по незнанию в русской версии sneakers (кроссовки) были переведены как одноимённые шоколадки. Получалось, что в момент автомобильной аварии не с ног ребёнка слетала обувь, что подчёркивало силу удара машины и необратимость трагедии, а из его карманов якобы вылетали шоколадки.
Сейчас такие переводческие оплошности звучат анекдотично, но суть проблемы такова, что отношения отечественного читателя с творчеством Стивена Кинга десятилетиями строились на подобных ошибках и откровенно слабых локальных релизах его книг. Оттого и отношение к Кингу было спорное: если в родной Америке он считался живым классиком, в постсоветском пространстве — не более чем графоманом-беллетристом. Да, захватывающе пишет, сюжеты увлекательные, но какая же это серьёзная литература! «Институт», выпущенный в России пять лет назад, вёл новый отсчёт литературной жизни творчества «короля ужасов»: отныне официальной и с переводческой точки зрения точной (за перевод романа отвечали две Екатерины: Романова и Доброхотова-Майкова). Как оказалось, этот новый путь был недолгим, но всё же не напрасным.
Сразу же после выпуска книги стало известно о её адаптации — логичная судьба для почти что всякого произведения Кинга, одного из самых экранизируемых писателей в истории. Изначально за адаптацию был ответственен опытнейший продюсер Дэвид Э. Келли, неоднократно переносивший книжные бестселлеры на малые экраны: «Презумпция невиновности», «Большая маленькая ложь», «Отыграть назад», «Девять совсем незнакомых людей». Однако по итогу за сериал отвечают Джек Бендер и Брэд Тернер. Бендеру тоже не привыкать работать с творчеством Кинга: прежде он выпускал сериальные «Под куполом» и «Мистера Мерседеса». На последний есть отсылка внутри книжного «Института», поэтому кажется, что в каком-то смысле круг замкнулся.
Бендер и Тернер действительно, на своих местах: с романом они обходятся уважительно, позволяя себе небольшие и невредительские изменения. Оживший под их чутким руководством «Институт», как и задумывалось, выглядит местом зловещим: последняя точка, оказавшись в которой нет пути назад, концентрация зла — причём зла от рук взрослых. Роман Кинга можно обвинить во вторичности, как и многие другие произведения писателя из его «позднего» периода. Кажется, что свои лучшие вещи он написал много лет назад, а сейчас лишь в той или иной степени повторяется. Но, как всякий одарённый автор, повторяется тоже талантливо.
В «Институте» есть его излюбленный сюжет про подростков, предоставленных самим себе в отрыве от мира взрослых. А всякое соприкосновение с последними оборачивается физическими увечьями и откровенными пытками. То, что в «Оно» или в «Воспламеняющей взглядом» обозначалось лишь пунктиром, в «Институте» достигло невиданного масштаба. Наделённые сверхспособностями дети, притом лишённые всякой жажды разрушения с помощью своего дара, намеренно противопоставлены взрослым, которые этим даром хотят завладеть как раз таки из желания увидеть мир в огне.
Неслучайно романный и сериальный Люк (у Джо Фримана и его главной противницы в исполнении Мэри-Луиз Паркер лучшие роли) так ошарашен увиденным. Через подростковую оптику сильнее ощущаешь, как перевёрнут с ног на голову мир в застенках этого страшного учреждения. Местные надзиратели упиваются властью и правом мучить детей, учёные-исследователи желают зла юным пленным и друг другу, а мисс Сигсби вовсе напоминает тирана. Вокруг неё плотным кольцом выстраиваются заговоры со стороны коллег, неясно, какое над ней начальство и есть ли оно вообще, а врёт она так искусно, что сперва охотно веришь в обещание «всё будет хорошо».
Хорошо уже не будет, Дальняя сторона — место, в которое лучше не попадать, а словам узурпаторов не стоит верить. Стивен Кинг в 2019 году эту страшную перемену «перевёрнутого мира» ловко уловил и переложил в текст. На поверхности «Институт» — неплохой, но не выдающийся роман писателя, который может лучше. Но под первым слоем скрыт другой — тот, что отражает нашу действительность: мир и правда стал злее, черствее и беспощаднее. На взрослых надежды нет, напротив — именно от них исходит основная опасность для следующего поколения: детей, которых принято считать «цветами жизни». Но цветы не прорастут в гнилой земле и отравленном воздухе. «Как-то неэкологично», — говорит Люк новому другу по несчастью, наблюдая за копотью из труб на Дальней стороне Института. Парень пока не понимает, в отличие от взрослых, чудовищную параллель этого с образами с «лагерями смерти» времён Второй мировой.
Выходит, что времена меняются (хотя и это спорно: не ходит ли человечество кругами), но люди — не очень. Меняются только формы Институтов и униформы тех, кто в них работает. Сериальная адаптация Бендера и Тернера старается передать эту суть романа, и поэтому выход проекта в 2025 году, спустя шесть лет после релиза книги, выглядит пугающе злободневным. Шоу на первый взгляд может показаться медлительным и несколько несобранным. Но это же роднит его с главными героями — растерянными подростками, вырванными из их привычного мира и помещёнными в страшное зазеркалье. Как и роман, сериальный «Институт» — не выдающееся произведение, но странным образом точно попадающее в дух времени и резонирующее с ним.
