В российском прокате новый фильм Джармуша «Мёртвые не умирают», открывший
в мае 72-й Каннский кинофестиваль. Зинаида Пронченко по просьбе
КИНОТВ рассказывает об этой треш-комедии подробнее.
Мёртвые не умирают, а вот Джима Джармуша вдохновение покинуло, похоже, навсегда. Его новой картиной, напичканной звёздами A-list и несмешными мета-гэгами, начался не только 72-й фестиваль, но и зачем-то основной конкурс (для Канн это скорее редкость, фильмы открытия обычно больше служат гламуру, чем кинематографу). После довольно унылой церемонии, конферанс которой опять обеспечивал franco-français шоумен Эдуар Бэр, ожидаемо спекулировавший на типичном для галльской культуры незнании английского, праздничный Хавьер Бардем и Шарлотта Генсбур в чересчур коротком платье поздравили собравшихся с почином и передали эстафету музам. Однако, как выяснилось, кумир синефилов 1990-х Джармуш с ними давно уже не в ладах.
Действие «Мёртвых» разворачивается в среднестатистической американской глубинке, вымышленном городишке Сентервилль с населением ровно в 738 провинциалов плюс Тильда Суинтон (и в этот раз сыгравшая инопланетное существо, эмигрировавшее то ли из Шотландии, то ли из другой галактики) — новая хозяйка местной погребальной конторы по имени Зельда при самурайском мече и причёске. Билл Мюррей, Адам Драйвер и Хлое Севиньи стоят в Сентервилле на страже закона, который время от времени нарушает Отшельник Боб (Том Уэйтс), подворовывающий у Фермера Миллера (Стив Бушеми), засранца в бейсболке с лозунгом «Make America White Again», куриц и кроликов. В остальном в Сентервилле тишина и покой, как говорится, «только мёртвые с косами». Точнее, набившие оскомину персонажи инди-кино прошлого века: специализирующийся после «Трёх билбордов» на ярких камео Калеб Ландри Джонс прививает детям любовь к артефактам категории Б, торгуя мерчем на заправке, умильный Дэнни Гловер обеспечивает расовый паритет, хозяйка дайнера Сьюзи и её толстушка-напарница Пози путаются на публику в творчестве Фицджеральда. Распад американского мифа заказывали?
По невнятным экологическим причинам в мире стартует зомби-апокалипсис, к несчастью, он затронет и Сентервилль, из могилы выпрыгнет под ручку с Сарой Драйвер Игги Поп, которого даже гримировать не надо, и пойдут клочки по закоулочкам. Но никто, совсем никто ни капельки не удивится. Ведь по заветам Пиранделло герои тут в курсе замысла автора и даже, как Адам Драйвер, целиком читали сценарий. Зато совершенно точно удивятся зрители, которых где-то после получаса подмигиваний и экивоков современной поп-культуре в лице Селены Гомес или рэпера RZA, а также былому и его великим мертвецам — Ромеро, Фуллеру и Хичкоку, начинает терзать пошлый вопрос: к чему всё это? И будут в своем праве. Вымученный актёрский капустник так и не сложится в кинофильм.
Если договориться, что Джармуш на старости лет просто собрал приятных во всех отношениях людей, чтобы похохмить в своё удовольствие, тогда, может, и выйдет смахнуть слезу умиления, типа уважил, красавчик. А вот вчитываться между строк, предполагать высшие смыслы — метафору сегодняшней Америки, захваченной в плен духами прошлого, которое, как писал когда-то Фолкнер, «не умирает и даже не проходит», и заодно эпидемией консюмеризма (какая свежая мысль, Джим) — дело гиблое, пеняйте на себя. Адам Драйвер раза четыре вас предупреждал с экрана: всё это кончится очень плохо, ребята. Так и происходит, только недостаточно быстро. Короткого метра, чтобы засвидетельствовать прогрессирующую деменцию, было бы assez.
