На Apple TV+ вышло шоу со странным названием и не менее странным наполнением. Отцы и дети, чудо-дрель, драмеди, криминал и абсурдная американская субурбия конца 1960-х. Стоит ли вообще приступать к просмотру этой диковины и успевает ли она заразить своей атмосферой за четыре относительно коротких эпизода — читайте в рецензии Сергея Чацкого.
Представьте, что два Андерсона — Уэс и Пол Томас — сняли свой «Фарго». Точнее, его более гротескную и сюрную версию. С визуальными финтифлюшками и знойными калифорнийскими фриками.
Пожалуй, на такой вот краткой характеристике с описанием вкусовых качеств «Американского сыра» и стоит временно остановиться. А вот на чём не будем останавливаться, так это на попытках расшифровать заголовок этого причудливого сериала от Пола Хантера, видного клипмейкера — сотрудничал со Снуп Доггом, Джей Ло, Тимберлейком, Фарреллом Уильямсом и не только — и совершенно незначительного кинорежиссёра — в начале нулевых он снял комедийный экшен «Пуленепробиваемый монах» со звездой гонконгских боевиков Чоу Юнь-Фатом и смешанными отзывами из разряда «“Крадущийся тигр, затаившийся дракон” для фанатов “Американского пирога”».
Собственно, оригинальное название шоу — Government Cheese. «Правительственным сыром» в США называли дешёвый плавленный сыр, который с конца Второй мировой и вплоть до начала нового миллениума поставлялся в столовые школ и армейских казарм, а также выдавался малоимущим в центрах социальной поддержки. Впоследствии government cheese трансформировался в сленговое выражение, обозначение чего-либо дешёвого, низкокачественного и, как правило, на халяву предоставленного нуждающимся властями.
За первые четыре (из десяти запланированных) эпизода «Американского сыра» разжёванный выше термин упоминается всуе лишь единожды: вскользь проговаривается, что мама главного героя, только-только отмотавшего срок чернокожего горе-семьянина, умудрялась делать из этого «постного» продукта очумелые сэндвичи. Судя по всему, именно эти бутеры, а точнее умение матери протагониста делать конфетку почти из ничего, и послужили причиной посадки того за решётку. До попадания на кичу герой зарабатывал деньги для своей жены и двоих сыновей без замаранной трудовой книжки — не то чтобы из воздуха, однако достаточно нестандартно для среднестатистического американца второй половины 1960-х: подделывал чеки, закладывал всякое в ломбард, грабил частные владения, вскрывал сейфы, а после освобождения из тюрячки изобрёл «волшебную» самозатачивающуюся дрель. С этим чудо-сверлом он надеется не только заработать кучу денег (возможно, первых серьёзных легально добытых долларов в своей биографии), но и вернуть расположение домочадцев, за время папиного отсутствия, казалось бы, окончательно разлюбивших последнего без права на реабилитацию.
Но не всё так просто в калифорнийском ретрокоролевстве: криминальное прошлое всё ещё ошивается на пороге протагониста, угрожая прополоскать его тело тесаками за неуплаченный бандитской династии долг, жена крутит служебный роман с богатым белым менеджером, ребёнок номер раз хочет примкнуть к индейцам племени чумаши, а второй вместо поступления в Гарвард или ЭмАйТи, где того ждут с распростёртыми объятиями, мечтает читать занудные научные книжки без учительского наказа, а в свободное от духовного просвещения время прыгать с шестом.
Вот здесь, в момент, когда всевозможных дрязг на пытающегося быть порядочным гражданином главного героя сваливается больше, чем так необходимых ему здесь и сейчас денежных знаков, в игру врывается ещё один жаргонизм, этимологически тоже относящийся к «сыру». «Чизинг» — выражение, пришедшее в наш мир из мира видеоигр. «Чизингом» называют такое поведение геймера, когда он случайно находит максимально эффективную, при этом максимально тупую тактику победы, после чего начинает нещадно её эксплуатировать. В более широком смысле «чизинг» — применение несправедливо лёгких алгоритмов и действий для достижения своих целей.
Каждая новая сцена по-братски, как давний кореш, словно обращается к зрителю репликой одного из персонажей сериала, что утверждает, будто бы время — рабский конструкт, придуманный господствующим классом для глобального порабощения.
Понятия не имеем, знаком ли Пол Хантер с геймерскими словечками и вкладывал ли в заголовок Government Cheese именно такой дополнительный смысл или просто сделал «Американский сыр» «Американским сыром» точно так же, как Буковски сделал «Хлеб с ветчиной» «Хлебом с ветчиной». Однако факт остаётся фактом: именно «чизинг», причём максимально далёкий от нормальной жизни и максимально приближенный к преступной среде, протагонист «Американского сыра» и выбирает для решения всех нависших над ним неприподъёмных проблем.
А может быть, и не выбирает — по прошествии достаточно коротких дебютных эпизодов (не менее 25 минут, не более 45 минут) зритель получил лишь затравку. Шоу обрывает повествование на крайне интересном моменте, при этом раскрываясь как произведение весьма неординарное и заслуживающее того, чтобы мы таки врубили пятую серию, как только она релизнется.
«Американский сыр» — это задорный сценарий о роковых случайностях, а также о смирении с тем, что уже случилось, и о готовности взять ответственность за то, что только предстоит сделать. «Американский сыр» — это вербально насыщенное и красивое кино, которое замешивает буквы из Библии с мудростями индейцев, эстетику абсурдной субурбии шестидесятых — с артхаусными операторскими ракурсами, харизматичный актёрский ансамбль — с продакшеном, который не прыгает выше головы, однако безмерно радует своей общей сыгранностью. Каждая новая сцена по-братски, как давний кореш, словно обращается к зрителю репликой одного из персонажей сериала, что утверждает, будто бы время — рабский конструкт, придуманный господствующим классом для глобального порабощения. В его парадигме бытия единственный существующий миг — это текущее мгновенье, а самый главный совет, которым он, как и весь «Американский сыр» в целом, может поделиться с кем угодно, когда угодно в какой угодно ситуации, — банальное «притормози».
С самокопаниями наших внутренних тревожников-творожников, так и быть, притормозим. С дальнейшим просмотром «Американского сыра» — нет и ещё раз нет.
