Все говорят об «Ирландце» Мартина Скорсезе, но в 2019-м был снят как минимум один гангстерский фильм, способный побороться за статус главной «мафиозной» картины года. В прокате — «Предатель» итальянского классика Марко Беллоккьо. Зинаида Пронченко рассказывает подробнее.
У всего есть начало, у всего есть конец. Только мафия бессмертна. Так, без сомнения, полагал «варвар» Тото Рино из семьи Корлеоне или приверженец вечных ценностей Пиппо Кало из старой Коза Ностра, а Томмазо Бушетта, будучи простым «солдатом», вряд ли задумывался о происхождении мира. Его жизнь состояла из контрабанды сигарет и из женщин, конечно. Ну, может, ещё из белоснежных приталенных костюмов, в которых он был неотразим и укладывал синьорин в постель уже на первом свидании. Хотя неизвестно, Armani или Beretta обладали большей харизмой.
Ничто не угрожало этой многолетней агенде — от портного к оружейных дел мастеру, пройду по виа Данте, сверну на виа Ноче — кроме жадности некоторых боссов, замахнувшихся к началу 1980-х годов на наркотик потяжелее никотина. И вот Бушетта, никогда не задававший вопросов — ни себе, ни звёздному небу, вдруг оказался сильно южнее Палермо, в Рио, даром что белые штаны из тончайшего итальянского льна там очень к месту. И пока он любовался пляжами Копакабаны тёплыми тропическими вечерами, пока поднимал бокалы веселья под ритмы босса-новы, на малой родине грохотали «пушки» и красная-красная кровь заливали ступени Мартораны или «Астории», орошала лобовое стекло бесчисленных мерседесов классической модели W-123, наконец, стекала густыми каплями по стенам легендарной фокаччерии «Сан-Франческо». В том числе и кровь сыновей Бушетты. Ибо у всего есть конец, особенно у человека.
Кадр из фильма «Предатель», реж. М. Беллоккьо, 2019 г.
40 лет спустя, в 2019-м, великий Марко Белоккьо вернулся жечь своим беспристрастным рассказом о процессе «макси» сердца людей. Читай жертв. Ведь у мафии конечности длиннее, чем у спрута, она многоголова, как гидра, и принимает любые обличья, приспосабливаясь к каждой новой эпохе, будь то хмельная дискотека восьмидесятых или похмельное афтепати десятых. Сегодня Италия, да чего уж там, вся наша многострадальная планета как никогда прежде нуждается в политическом кино. Том самом, что протягивает зрителю руку помощи с экрана, погружая перст прямиком в глубокую рану. Если не благословляя на геройство, сопоставимое с отвагой судьи Джованни Фальконе, заплатившего за истину собственной жизнью, то хотя бы напоминая: молчание не золото, а пепел, терпение не заслуга, а смертный грех.
Томмазо Бушетте тоже пришлось вернуться, хотя он и божился не оглядываться. Вида третьей супруги, болтающейся над Атлантикой буквально на волосок от гибели, ему хватило, чтобы сесть в самолёт Alitalia и через 12 часов забытья и моральных терзаний — между омертой и вендеттой — приземлиться в Фьюмичино, уже готовым вершить правосудие, точнее, быть оружием в его деснице.
Таким интерконтинентальным маршрутом «Предатель», стартовав от декораций мыльной оперы, достиг подмостков опера сериа. Судебные слушания открылись впечатляющей сценографией: словно на арене театра Марцелла Бушетта невозмутимо восседал в стеклянном пуленепробиваемом боксе, а в клетках по периметру рвали и метали, бесновались, как дикие звери, бывшие соратники. Кто с сигарой во рту, а кто с нитками, стягивающими пасть — протоакционизм слову-воробью помеха. Разворачивался мифологический сюжет с чётким распределением музыки и действия, преобладали речитативы и виртуозные арии солистов, соревновавшихся в мастерстве вокализации. Летели головы, свистели пули, хрустели банкноты, скрипели тормоза, и лишь героин сыпался бесшумно, как и полагается смерти, она — главный предатель. И всё это вербатимом, ретроспективно. Пароли, явки, номера счетов и автомобилей, квартир и калибров. Множество цифр, ещё больше бездыханных тел на счётчике.
После таких исповедей не живут, даже в программе защиты свидетелей. Даже в далёком заснеженном Нью-Йорке всегда, всегда, всегда держи руку на курке личного АК, будь готов спустить его плавно, но решительно. Даже во сне, что зовётся вечным.
