С 24 июля в кинотеатрах можно увидеть «Письмо для Момо» — трогательное аниме Хироюки Окиуры, уникального режиссёра студии Production IG («Призрак в доспехах», «Конец Евангелиона»), чьё имя зачастую незаслуженно остаётся в тени более медийных коллег. Киновед Валерия Куприна рассказывает, почему крохотная история Окиуры о переживании потери так цепляет и как приземлённый жанр slice of life соседствует в ней с приметами магического реализма.
Юная Момо вместе с матерью переезжают из Токио в маленький городок, расположенный на одном из окраинных островов Внутреннего моря. Здесь сохранился старый семейный дом, в котором они ищут прибежище после недавней смерти отца семейства. Скрипучие половицы, пыльный чердак, развешенный по двору лук в разноцветных сетках — повсюду веет провинцией, что расстраивает девочку-подростка ещё сильнее. Момо с самого начала не хотела переезжать, но дело сделано: теперь мама постоянно занята то обустройством нового быта, то медсестринскими курсами, а Момо остаётся только маяться дома от безделья и листать найденные на чердаке старинные книги.
В одной из них она натыкается на иллюстрации ёкаев — разномастных духов из японских легенд и преданий. Сверхъестественные истории не очень-то её волнуют, поэтому вскоре Момо и вовсе забывает о книге. До тех самых пор, пока шкодливые сказочные монстры не появляются у неё прямо перед глазами. Троица зловредных духов опустошает холодильник в доме, ворует овощи и фрукты с огорода, а ещё не чурается одолжить пару-тройку вещиц самой Момо. И без того не находящая себе места девочка сначала жутко их пугается, потом вступает в открытую конфронтацию, а позже наконец находит с мифическими существами общий язык. Именно они, пусть и совсем бестолково, но по-настоящему действенно помогают ей примириться с утратой.
Имя Хироюки Окиуры мало знакомо российскому зрителю, однако именно он приложил руку к массе самых значимых аниме-проектов последних 30 лет: «Акира», «Паприка», «Воспоминания о будущем», «Бродяга Кэнсин», «Ковбой Бибоп», «Призрак в доспехах» и так далее. Окиура занимался ключевой анимацией и раскадровками, без его участия уже всемирно полюбившиеся произведения выглядели бы совершенно иначе. Так, например, для «Призрака в доспехах» он разработал новый чардиз персонажей, адаптировав мультяшный стиль манги под реалистичный сеттинг Мамору Осии. Неслучайно они вместе продолжат работу над всей вселенной «Призрака», а в 1999 году Осии станет автором сценария для первого самостоятельного проекта Окиуры «Оборотни».
Но если в «Оборотнях» Окиура выстраивает визуальный ряд вокруг сценария Осии, то во втором полном метре полагается исключительно на собственное видение. «Письмо для Момо», вышедшее в 2011-м, от начала и до конца авторский проект: Окиура выступает автором оригинальной идеи, автором сценария, дизайнером персонажей и, наконец, режиссёром. Прославившийся тщательной проработкой экшен-сцен и мрачной атмосферы, в «Письме» он берёт за основу абсолютно нетипичный для себя сеттинг повседневности и примешивает к нему мифологические сюжеты из японского фольклора. В которых его талант к гиперреалистичному изображению набирает ещё большие обороты.
Скрупулёзное внимание к мелочам, плавность анимации и фотографичность фонов «Письма для Момо» легко спутать с ротоскопированием — излюбленным методом Макото Синкая, переносящим реальные фотографии на экран в процессе их дотошной обводки (в некотором смысле это можно сравнить с переносом рисунка по кальке). Окиуре чуждо точное копирование действительности ради создания достоверных миров. На его рельефных фонах, подёрнутых акварельный дымкой, и так с особой тщательностью прорисована каждая деталь: облупившаяся черепица, просачивающийся сквозь сёдзи солнечный свет, годичные кольца древесины, чешуйки разрываемой палочками рыбы, всплески монструозных волн и поблескивающий после дождя мох на камнях хокоры.
Его персонажи выделяются своей натуралистичностью, редко (почти никогда) режиссёр позволяет себе изобразить на их лицах утрированные эмоции — и те, пожалуй, отличаются от привычно гипертрофированных выражений из аниме своим сходством с реальными человеческими гримасами. При этом Окиура не чурается кинематографических приёмов: движущаяся камера, панорамы, зум-ины, зум-ауты, расфокус и голландский угол — всё это позволяет не только интенсивнее погрузить зрителя в просмотр, но и заставить его поверить в реальность творящейся на экране истории.
Ведь «Письмо для Момо» — это трогательный сюжет о взрослении, бесконечном лете и утрате, который откликается как у детей, так и у взрослых: Момо сталкивается с необходимостью в юном возрасте не только осознать смерть близкого человека, но примириться с ней; точно так же и её мама впервые учится справляться с подобным, она не знает, как вести себя в возникшей ситуации, а потому храбрится и эмоционально закрывается от дочери. Ко всему прочему примешивается переезд, незнакомый, чужой город, трудности адаптации и выстраивания новых социальных связей.
Неудивительно, что для разрешения конфликтов и противоречий Окиура вводит в абсолютно будничное повествование волшебных существ — очаровательно озорных ёкаев, которые сглаживают острые углы, понижают градус напряжения шутками и гэгами. Они корчат страшные гримасы, едят зелёные, неспелые мандарины, смешно щеголяют в детских дождевичках и водят хороводы с кодамами, а в качестве главного оружия используют скопившиеся в кишечнике газы.
При всей своей смехотворности эта троица на самом деле служит связующей нитью между двумя людьми: сквозь череду неумелых попыток, грозящих обернуться катастрофой, они позволяют матери и дочери найти общий язык, смириться с утратой и научиться жить дальше. Потому что в конечном счёте «Письмо для Момо» говорит не о какой-то эфемерной необходимости чуда (или трёх чудаков-духов из преданий), а о важности простого человеческого контакта, умении отпускать прошлое и открываться настоящему — видеть, чувствовать и сопереживать. Особенно когда на дворе стоит такое прекрасное знойное лето, а тебя окружают семья, новые друзья и парочка бестолковых (но очень уж милых) ёкаев.
