На Netflix вышла первая половина второго сезона эмо-драмы «Песочный человек» — экранизации фэнтезийного комикса Нила Геймана. Продолжение находится в непростой ситуации из-за выдвинутых против автора обвинений в сексуальных домогательствах. Независимо от вашего отношения к этической стороне вопроса, второй сезон заметно уступает даже далёкому от идеала первому. Подробнее об этом рассказывает Роман Волынский.
Песочный человек (он же Морфей), после того как поймал всех разбежавшихся кошмаров и разобрался с проблемой стихийного Вихря, угрожавшего разрушить границу между миром бодрствования и сновидений, занят восстановлением замка. Том Стёрридж в образе Морфея остаётся всё тем же угрюмым декадентом, напоминающим звёзд готик-рока 1980-х. Однако второй сезон стремится показать его с новой, более человечной стороны. На собрании Бесконечных Страсть (Мейсон Александр Парк) напоминает ему о возлюбленной — Наде, королеве Первых людей, которую Морфей отправил в ад десять тысяч лет назад.
Осознав эгоистичность (или, как сказали бы сейчас, эмоциональную незрелость) поступка, он стремится вернуться в ад за Надой, где его ждут озлобленный Люцифер (Гвендолин Кристи) и армия демонов. Здесь соавтор сериала Дэвид С. Гойер остаётся верен главному достоинству первого сезона — минимуму экшена и эпических сражений. У врат ада Люцифер, сославшись на усталость, наказывает Морфея, вручая ему ключ от преисподней. Теперь Песочному человеку предстоит выбрать нового «правителя». Среди кандидатов, конечно, оказываются самые отъявленные мерзавцы из скандинавской, христианской и греческой мифологий. Появляется даже Тор — правда, его более дикую версию играет не Крис Хемсворт.
Далее сезон распадается на сюжеты, объединённые темой дисфункциональных семейных отношений. Сестра Морфея, Безумие, уговаривает его отправиться на поиски их брата — Разрушения, который бросил своё царство. Вторая история переносит нас в Англию конца XVI века, где благодаря Морфею и комедии Шекспира «Сон в летнюю ночь» мирятся две династии. Третья линия рассказывает о сыне героя Стёрриджа — Орфее. Это самые слабые эпизоды, где терпение уже лопается: получилась машинная, нудная адаптация мифа об Орфее и Эвридике, пересаженная на китчевые рельсы стримингового контента.
Продолжение вышло на волне обвинений в сексуальном насилии, выдвинутых несколькими женщинами против Нила Геймана — соавтора сериала и автора оригинальных графических романов. Скорее всего, если бы New York Magazine опубликовал разоблачение раньше, сериал закрыли бы после первого сезона. Но контент уже был отснят, и тогда стриминг просто объявил, что вторая часть станет последней.
Положение сериала усугубляет тот факт, что многие зрители воспринимают Морфея как альтер эго Нила Геймана. Американские журналисты отмечают сходство в образе, но, если копнуть глубже, нельзя игнорировать и более существенную параллель. Среди всех Бесконечных — Желания, Судьбы, Безумия, Разрушения и Отчаяния — главным героем выступает именно Повелитель снов, божество, которое создаёт не просто сновидческие истории, но и целые миры. Не тем ли самым занимается и сам Нил Гейман?
Второй сезон оставляет слабое впечатление даже без учёта скандалов. Во многом из-за того, что «Песочный человек» стал более мелодраматичным и вязким. Да, первую часть не назовёшь остросюжетной, но там хотя бы присутствует основная сюжетная магистраль. Зритель понимает, по какой траектории движется герой. Здесь же Морфей буквально тонет в эмо-вайбах. В подобном настроении нет ничего плохого — более того, потерянные персонажи всегда были эмоциональным центром искусства. Но в «Песочном человеке» всё выглядит крайне неубедительно. Например, остаётся загадкой, почему зритель должен сопереживать Морфею, который десять тысяч лет назад отправил подружку в ад, а теперь пытается загладить вину.
Всё это усугубляется тем, что его откровения о себе, о своих отношениях с семьёй и людьми сопровождаются до неловкости банальными сентенциями. Герою Стёрриджа больше идёт молчаливая игра или напряжённый крупный план. С другой стороны, готической фигуре можно простить многое, но другим героям плохо прописанные диалоги уже не оправдать. Вспоминается важная, но механическая сцена разговора Орфея с матерью — та внезапно, в духе персонажей Лантимоса, заявляет о том, что ушла от Морфея. И вдруг сцена вместе с их историей обрывается — будто актёры просто зачитали по-быстрому текст.
В сухом остатке главный вывод первой части второго сезона сводится к одной мысли: даже божества совершают непоправимые ошибки — что уж говорить о простых смертных. Впрочем, стоит ли ради этой пусть и горькой, но простой истины тратить время на просмотр кинокомикса о метаниях Повелителя снов? Может, вторая часть сезона будет более интенсивной, но вряд ли это исправит общее впечатление.
