Влад Шуравин рассказывает, почему стоит увидеть этот космический цирк (в лучшем смысле этого слова) на больших экранах и как режиссёру удалось закрепить за собой статус постановщика выдающейся многобюджетной чепухи.
Эммерих, за исключением нескольких неконвенциональных работ, всю свою карьеру снимает одно и то же кино. Масштабное, шумное, помпезное — такое, что не снилось даже Майклу Бэю. Планета Земля у него уходила под воду и разламывалась на куски, захватывалась инопланетянами и задыхалась под лапами гигантской Годзиллы, а ещё постоянно находилась на пороге мировой войны. Немецкого режиссёра, в последние годы крепко обосновавшегося в США, впрочем, тяжело назвать мизантропом: людей, равно как и место, где они живут, он любит самой что ни на есть американской любовью — просто иногда проверяет чувства на прочность и посылает очередную напасть, как правило, на голову бравых янки. А кто в таком случае Эммериху не нравится? Во-первых, новые любовники бывших жён главных героев (в его фильмах они всегда погибают не бесславной, но унизительной смертью лузеров), во-вторых — истеблишмент, который мешает настоящим патриотам спасать планету, а в-третьих, судя по всему, современный экшен. Иначе как объяснить, что постановщик безнадёжно застрял где-то в 90-х?
Даже герои нового фильма «Падение Луны» — два астронавта в исполнении Холли Берри и Патрика Уилсона, а также Джон Брэдли в роли местного гика-недотёпы — отправляются на миссию со старомодным оборудованием: в скафандрах, которые носил экипаж «Аполлона-11», и на космическом шаттле, сохранившемся с доисторических времён (на нём символично красуется надпись Fuck Moon). Дело в том, что Луна сходит с орбиты и вот-вот врежется в Землю, а виновато в этом таинственное чудовище, засевшее внутри спутника. Оно, дескать, чувствует все современные электрические сигналы и молниеносно уничтожает любую угрозу в радиусе несколько сотен километров. Не эти ли персонажи, обречённые потерпеть крах на своём космическом драндулете, когда весь мир жаждет пальбы по Луне из военного ядерного оружия, и должны стать главными эммериховскими героями?
Фильмы Эммериха — артефакты давно ушедшей эпохи, сборники бородатых (и не очень) анекдотов о спасении планеты и её настоящих, непризнанных смельчаках. Любовь режиссёра к безумцам и аутсайдерам здесь достигает апогея: если астронавт Брайан Харпер, который во время одного из давних вылетов уже заметил лунное чудовище, был просто высмеян коллегами и ушёл в отставку, то судьба конспиролога и кухонного теоретика Хаусмана — настоящий кладезь голливудских клише. Дома у него всё завешено заметками об НЛО, единственный сосед — кот, не приученный к лотку, а высшая точка послужного списка — непрошедшее резюме на должность уборщика в NASA. У любого другого режиссёра такой протагонист выглядел бы до жути архаично: у Эммериха, чьё кино — один большой синоним архаичности, — сальный и неуспешный Хаусман оказывается, возможно, наиболее притягательным персонажем.
Неизменно в режиссёрском методе и другое: все экшен-опусы Эммериха — предвестия катастроф с поправкой на тренды и общественные страхи. «Послезавтра» — фильм, снятый на фоне новостей о глобальном потеплении (и всё ещё смотрится актуально), «2012» — картина, эксплуатирующая истерию из-за знамений майя, а «Падение Луны» крайне удачно рифмуется с пришествием коронавирусной эпохи. Тут и «учёный», который знал о катастрофе, но оказался фриком в глазах больших начальников, и массовые волнения (митинги, лутинг, фейки), и, в конце концов, необъяснимость угрозы: неясно, откуда именно появилось чудовище и почему оно хочет уничтожить Землю. Эммерих, возможно, и не пытался поймать дух времени — но его фильмы всё же поразительно тонко чувствуют царящее опасение если не глобального, так локального апокалипсиса.
В «Падении Луны», к слову, хватает и сцен, снятых на Земле: города топит приливами, гравитация поднимает людей в воздух, а метеориты падают прямо перед героями, которые бегут к заветному бункеру. Обратив свой взор в космос, Эммерих тем не менее совершенно не забыл о том, что происходит прямо перед глазами. Его фильмы — это такая голливудская фантазия, своего рода терапия, позволяющая пережить страх и грядущей войны, и природных катаклизмов. Шутливо-мелодраматичный тон «Падения Луны» и его герои, спасающие не благодаря, а вопреки, — отражение внутреннего, хотя и уже отживающего оптимизма зрителя. И чем больше терпит старушка-Земля, тем отраднее наблюдать, как в финале торжествуют базовые добродетели.
Удивительно, но из всех современных режиссёров лишь Эммериху можно простить такую претенциозную голливудскую чепуху. «Падение Луны», кроме всего прочего, это ещё и многомиллионная двухчасовая реклама «Лексуса». На нём ездит герой Майкла Пеньи — собственно, новый хахаль бывшей, появляющийся в трёх сценах, одна из которых происходит прямо в автосалоне. У чёрного скоростного автомобиля здесь роль важнее, чем у многих персонажей: ему уготовано амплуа бога из машины. В один момент, когда гравитация снова даст сбой, а клочья земли взлетят в воздух, «лексус» тоже взлетит и, словно в компьютерной игре, начнёт скакать в невесомости, пока не донесёт героев до финишной прямой. Если после этой сцены вы не захотите купить новенькую модель, то вы, уж простите, в худшем смысле слова абсолютно нормальный человек — такие на сеансах Эммериха по обыкновению томно вздыхают при каждой нелепости на экране.
