В конкурсе Венецианского кинофестиваля состоялась премьера «Отца, матери, сестры, брата» — новой ленты Джима Джармуша, где снялись Том Уэйтс, Кейт Бланшетт, Адам Драйвер и Шарлотта Рэмплинг. Каким получилось возвращение режиссёра после провала «Мёртвые не умирают», рассказывает кинокритик Дарья Тарасова.
Читайте также: Самые ожидаемые премьеры Венеции
Начать рассказ о новой лирической комедии Джима Джармуша стоит с драмы, которая окружила фильм ещё в апреле. Никто не сомневался, что новую работу американского классика возьмут в Канны — если и не в конкурс, то уж точно в какую-то из программ, однако в финальный лайнап она так и не попала. Решение отборщиков сразу вызвало волну слухов: неужели «Отец…» получился слабее и без того сомнительного «Мёртвые не умирают»? Спекулировать легко, отчего венецианскую премьеру фильма все ждали с понятной опаской.
Новый проект — меланхоличный триптих, в каждом из сегментов которого запечатлён семейный визит. В новелле «Отец» сын (Адам Драйвер) и дочь (Майем Биалик) навещают у чёрта на куличиках на северо-востоке США престарелого отца-затворника (Том Уэйтс). Оба переживают, что родитель совсем не справляется с жизнью в одиночку, при этом сын пытается хоть как-то поддерживать его финансово, а дочь не может не отпускать по этому поводу циничных комментариев. В «Матери» две непохожие друг на друга сестры (ветреная Вики Крипс и примерная Кейт Бланшетт) приезжают на чай к пожилой матери (Шарлотта Рэмплинг) в Дублине. Порядки в материнском доме строгие, так что без напряжённых моментов за столом не обходится. Наконец, часть «Сестра и брат» посвящена близнецам (Индия Мур и Люка Сабба), в последний раз приезжающим в старую квартиру родителей в Париже, — оба погибли в авиакатастрофе. Визит, конечно же, заканчивается горькой ностальгией по временам, которые уже не вернуть.
Читайте также: Рецензия на «Бугонию» Йоргоса Лантимоса
Вынесенные в заголовок кровные связи героев — не единственное, что роднит новеллы. В каждой из них есть повторяющиеся элементы, играющие разными красками. Например, цвета в одежде у персонажей случайно совпадают, чему они и сами удивляются. Звучит вопрос о том, можно ли поднимать тост со стаканом воды, или кофе, или чая. Упоминаются списки лекарств и веществ, не к месту используется вроде бы придуманный фразеологизм про дядю Роберта. В каждой части кто-то из персонажей скрывает (или скрывал) от других своё финансовое положение. На улицах всех трёх городов можно встретить троицу скейтеров, лавирующих в слоумо, велосипедиста, человека, выгуливающего собаку. Отделяются части друг от друга кадрами с нежными переливами пастельных цветов.
Возвращаясь к спекуляциям о фильме — новую работу Джармуша точно нельзя назвать провалом, по крайней мере, поклонников его творчества картина точно не разочарует. Постановщик справедливо называет «Отца…» «антиэкшеновым фильмом»: конфликтов нет, зато есть обстоятельства и детали, из которых вырастают комические бытовые ситуации. Формулировка ёмко описывает стиль режиссёра, и лента как раз становится его приглушённой квинтэссенцией.
Джармуш — мастер созерцательного и размеренного минималистичного кино, обращающего внимание зрителя и персонажей-аутсайдеров на обыденность. И в каждой новелле, и в фильме целиком все эти черты, приправленные фирменным абсурдным джармушевским юмором, угадываются легко. Форма, напоминающая о «Кофе и сигаретах» или «Ночи на Земле», впрочем, играет решающую роль. Первая часть задаёт ритм и поначалу кажется простецкой зарисовкой, однако как только становится ясно, что в каждом сегменте используются примерно те же, немного преломлённые детали, картина окончательно собирается в сентиментальную джармушевскую конструкцию. Режиссёр будто бы упражняется в собственном стиле, находя разные решения для задач с одинаковыми вводными, используя один и тот же вольный шаблон, — и в общности скетчи получаются крайне выразительными.
Читайте также: О красоте повседневности фильмов Джима Джармуша
Галерея героев у Джармуша, разыгранная внушительным актёрским составом, традиционно балансирует между эксцентричностью и простотой — классическое для его персонажей сочетание. Уэйтс, облачённый в домашнюю одежду в присутствии детей, переодевается в роскошный костюм после их отъезда и выруливает от дома на стильном ретроавто. Розововолосая развязная Крипс резко контрастирует с подстриженной под мальчика Бланшетт — сверхвоспитанной дочерью, которая делает всё, чтобы угодить матери. Мур и Сабба — вроде бы типичные нью-йоркские хипстеры, но для улочек Парижа выглядят весьма инородно: привычные для мира кинематографиста чужаки.
«Отец, мать, сестра, брат» едва ли будут упоминаться в списке лучших фильмов Джармуша, но точно напомнят, что режиссёра пока рано списывать со счетов. За долгие годы карьеры он выработал настолько узнаваемый, заземляющий стиль, что очередное к нему возвращение без лишних изысков воспринимается как подарок.
