25 января в отечественный прокат вышел один из главных авторских проектов прошлого года от режиссёра «Класса коррекции» и «Конференции». Валерия Косенко рассказывает, из чего состоит картина и почему «Панические атаки» — новогодняя страшная сказка.
У Вики (Лена Тронина) есть мечта — сбежать без оглядки. Город душит, семья опостылела, дом — тюрьма. Развлечения — стеклянная кабинка с караоке и посиделки в машине под брезентом. Бежать некуда, а если всё-таки решиться, то за границу. Никель — приграничный моногород в паре километров от Киркенеса. Путь до него недолог, но тернист. Загоревшаяся воображаемым потусторонним миром (во всех смыслах) Вика готовится к отъезду, легко прощаясь с прежней жизнью.
Воздух в Никеле ядовит серными выхлопами: жжёт легкие, вызывая приступы удушья. Так местные объясняют природу панических атак, нередко выпадающих на чью-то долю. Вика страдает от того же недуга, а потому отчаянно боится замкнутых пространств, провоцирующих приступы. После получения желанной визы девушке остаётся в последний раз переночевать в родных стенах и двинуться в путь. Мать Вики (Светлана Камынина) — женщина уставшая, иссохшая и обозлённая: старшая дочь бросила, теперь младшая чемоданы пакует. Не выдержав грозящего одиночества, мать запирает дочь в комнате, оцепенело садится перед телевизором и хладнокровно прибавляет звук. Истошные крики тонут в рёве боксёрского матча. Не смирившись с заточением, Вика совершает последнее, что ей остаётся, — прыжок в пустоту.
Неудивительно, что свой главный приз фильм «Панические атаки» получил именно на фестивале «Зимний». Содержание, атмосфера и, конечно, глубокий авторский подход максимально соответствуют фестивальному тритменту. Награды за лучшую мужскую роль удостоился и Сергей Двойников, сыгравший роль неловкого и грубоватого спутника Никиты, отвозившего Вику к погранпостам. Режиссёр по-прежнему предан своему стилю, что и делает его одним из немногих российских авторов, придерживающихся концептуального подхода в творчестве.
Каждый составной элемент фильма работает на вложенную в него идею. Звуки, темпоритм, метод съёмки и вся визуальная часть от света до цвета подчинены единой образной системе, прекрасно осознаваемой автором. В этом отличие и преимущество режиссёра Твердовского — в этом слабость и уязвимость его кино.
Твердовский уверен в выборе художественных средств. Суровый монотонный задел оборачивается такой же беспощадной развязкой. Однако постоянство распространяется и на некоторые шероховатости: как и в предыдущем фильме «Наводнение» (2022), персонажи «Панических атак» получились угловатые и местами непоследовательные. Поворот, обуславливающий финал, никак не подведён с точки зрения развития характера Вики. Авторская интонация порой слишком сильно накренена в сторону понурой социальной критики, из-за чего субъективность всего видимого остаётся в тени обвинительного приговора. Твердовский — один из немногих, кто ценит значение образной системы в творчестве, однако не всегда отдаёт отчёт о совместимости тех или иных средств. Несмотря на очевидную условность изображения, камера намеренно отстранена от героев и существует как некий объективный наблюдатель. Тем самым под вопросом оказывается ведущее смыслоформирующее творческое решение, связанное с ангажированностью и предвзятостью художественного зрения.
Одна из несомненных заслуг фильма — его эмбиент-индастриал саунд-дизайн. Звуки промышленного производства на фоне дымящихся заводских труб и бескрайней белоснежной пустоты подкрепляют гнетущее ощущение преследования и роковой неизбежности.
Нестандартный формат 4:3 (вместо традиционных 16:9) подчёркивает условность и ограниченность экранного мира, а значит, и самой истории. Отчаянный побег, сопряжённый с преодолимыми попутными сложностями, формирует пространство не видимого, а воображаемого. Эмпирическое подменяет собой умозрительное. Для девушки Никель — город бесов и кликуш, знахарок и ведуний, раздевающих и запирающих Вику в ванной под шёпот бессвязных заклинаний. Режиссёр создаёт образ проклятой земли — царства вечного сна и гипноза. Бог отвернулся от этих земель так же, как отвернулось солнце. Пастырь, охраняющий эти владения, — сатана и его свита (очень созвучно параллельно выходящему на экраны «Мастеру и Маргарите»). Ужасы стерегут вольнодумцев, поверивших в силы обвести дьявола. Как известно, единственное условие, чтобы выжить, — бежать и не оборачиваться.
Одиссея, развернувшаяся в жизнях Вики и Никиты, имеет преднамеренно мифологический характер. Точнее — сказочный. В сказочном мире есть свои законы и правила, формирующие пространство волшебного мира — не всегда прекрасного, но всегда чудесного. Выпрыгивая из окна, Вика с головой погружается в глубокую лужу, служащую зеркальным проходом на новый уровень измерения. Следующим этапом станет Кольская сверхглубокая скважина. Два очарованных странника прокричат матерные междометия, успев заодно шепнуть дьяволу свои сокровенные помыслы. Вновь переход связан с глубиной и буквальным, потенциальным или символическим падением. То же будет ждать героиню и на следующем уровне, после чего неминуемо настанет ожидаемый финал и исполнение мечты, какой бы невозможной она ни казалась.
«Паническим атакам», как и предыдущим работам Твердовского, характерна мрачность и герметичность истории, существующей по правилам магического реализма. Натуралистичные декорации смягчаются лирическими допущениями, а тотальный кошмар — легкомысленностью и снисходительностью.
