В рамках Берлинале прошёл показ «Микки 17» — самого ожидаемого фильма киносмотра от классика современного корейского кино Пон Джун-хо. Премьера фильма откладывалась годами, и только в этом году картина дошла до зрителя — сначала в Сеуле и Лондоне, а затем и в Берлине. Кинокритик Дарья Тарасова рассказывает о новой социальной сатире режиссёра и вшитых в фильм творческих лейтмотивах.
Главная ошибка, которую Микки Барнс (Роберт Паттинсон) совершил в жизни, — не в том, что доверился другу (Стивен Ян) и влез в несовместимые с жизнью долги, а в том, как от этих долгов решил сбежать. Парень стал частью межзвёздной колонизаторской экспедиции и, невнимательно ознакомившись с контрактом, отправился в путешествие на посту расходника-смертника: ему поручают любую опасную работу (облучиться ради науки, протестировать на себе вакцину, спуститься на поверхность планеты, чтобы проверить её удобство для жизни), а когда герой умирает, техники просто распечатывают ему новое аналогичное тело с необходимым набором воспоминаний.
Умирать и «воскресать» Микки явно устал, но дни в экспедиции хотя бы скрашивает компания Нэши (Наоми Аки) — ещё одной участницы экипажа и объекта любовного интереса героя. Инициаторами экспедиции стали самодур-культист Кеннет Маршалл (Марк Руффало) и его супруга, увлекающаяся высокой кухней (Тони Коллетт). Когда земляне прибывают на планету Нифльхейм и встречают сопротивление местных, гусеницеподобных разумных созданий криперов, Маршалл поручает расправиться с ними двум версиям Микки: 17-я не погибла, а 18-ю уже распечатали, — что вообще-то противоречит регламенту.
Международную премьеру «Микки 17» можно без преувеличения назвать одним из главных событий Берлинале. Не только потому, что это, наравне с «Бобом Диланом: Никому не известный», — та самая глянцевая премьера с крупнокалиберными звёздами, каких немецкому смотру обычно не хватает, но и потому, что это долгожданная новая англоязычная работа Пон Джун-хо, автора «Воспоминаний об убийстве» и оскароносных «Паразитов». Ждать действительно пришлось долго: работа над экранизацией романа Эдварда Эштона «Микки-7» началась шесть лет назад, а впоследствии выход проекта долго переносился якобы из-за невозможности продюсеров и режиссёра договориться по финальному монтажу.
Соэкипажники денно и нощно задают бедному Микки один и тот же вопрос: каково это — умирать? Монтажная склейка — и Паттинсон, отдавая дань классической пластической комедии в духе Бастера Китона, бойко разыгрывает смерти и перерождения, попутно отнекиваясь от глупого вопроса. Умирать в самом деле неприятно. Физические мучения, впрочем, скоро отходят на второй план: зритель понимает, что это лишь нарочитая метафора капиталистической машины, буквально до смерти эксплуатирующей работников.
Капиталистическим злом во плоти на экране предстают антагонисты в исполнении Руффало и Коллетт — карикатурная парочка дорвавшихся до власти политиканов, вершащих самосуд на космическом корабле. Колония на планете нужна им прежде всего для утоления властных амбиций. Пон славится тем, что социальная сатира — обязательный элемент в его творчестве, всегда едкий и точный. В образе Маршалла легко угадывается фигура Дональда Трампа с чертами Илона Маска — пророческих ноток добавляет и сцена с покушением, будто бы списанная с аналогичных событий реальности.
Отсюда вырастает понятный лейтмотив — дегуманизации, от которой страдает не только заменяемый Микки, но и жители снежного Нифльхейма. Напоминая разом и «Окчу», другой англоязычный фильм постановщика, и «Навсикаю из долины ветров», «Микки 17» неприторно вводит экологический посыл, рука об руку идущий с авторитарными замашками управленцев. Криперы — такие же разумные существа, как и люди, и желание уничтожить их дом и избавиться от них самих — закономерное в колонизаторской логике решение, но абсолютно невозможное в гуманистическом смысле. Тем более что наладить контакт с ними удаётся — не кому иному, как Микки.
При том что новый фильм корейского режиссёра вроде бы гармонично сочетает главные особенности его творчества — резкие жанровые переходы, скажем, от фарса к драме и обратно, легко читаемый социальный посыл, узнаваемый юмор, — «Микки 17» местами проседает из-за одномерности как сюжета, уж слишком явно привязанного к политической современности, так и персонажей. Если образы Маршалла и его супруги драматургически и не призваны быть сложными, то от проработки второстепенных героев вроде Нэши, других участников экспедиции и даже предводительницы криперов хотелось всё же получить большего. Единственным по-настоящему проработанным и сложным героем становится размноженный персонаж Паттинсона — он же и вытягивает картину. Перед актёром была поставлена непростая задача: не только сыграть многочисленные версии одного человека, но и передать нюансы, которые отличают характер каждой версии от предыдущей (в наибольшей степени — Микки 17 и Микки 18). Вот и получается, что ленту хочется назвать триумфом скорее не режиссёра, но исполнителя главной роли.
