В российском прокате — польский хит «Лицо» Малгожаты Шумовской: гран-при Берлинского кинофестиваля, остроумная критика католической церкви, обилие ненормативной лексики (на слух — истинно русский мат).
Яцек (Матеуш Косцюкевич) — длинноволосый красавец, разгуливающий в узких джинсах и куртке с «Металликой». Он любит свою собаку, лихую красную малолитражку и хэви-металл. Но больше всего он любит Дагмару (Малгожата Гороль) — дерзкую блондинку, которая в родной деревне танцует лучше всех. В осеннем тумане на мостике он просит её стать его женой. Яцек и Дагмара обручаются. Через несколько дней Яцек падает со строительных лесов, на которых работает. Больница, капельница, гипс. Яцеку делают первую в Европе трансплантацию лица.
Кадр из фильма «Лицо»
Предыдущая драма одной из главных фигур польского современного кино Малгожаты Шумовской «Тело» (2015) была не лишена юмора, но в целом окрашена в мрачные тона. Главный герой, следователь Януш, в жизни повидал много трупов и преступлений, но как жить с родной дочерью-анорексичкой Ольгой, не разобрался. Он ведёт её к терапевту-медиуму Анне, женщине, пережившей смерть собственного ребёнка и общающейся с мёртвыми. Это щемящая история о жизни и смерти, чувственном и эфемерном на фоне унылого быта постсоветской Польши. В «Теле» Шумовская намекает на многие болезни общества — криминальную обстановку, педофилию, общественные движения против абортов. В «Лице» её критика выходит на радикально новый уровень, превращаясь в сатиру.
Действие здесь происходит среди идиллических пейзажей польской деревни. Лес, зелёная трава, Яцек выгуливает собаку. Поле, голубое небо, Яцек и Дагмара катаются на лошадях. Парочка совершенно беззаботна и несколько не вписывается в сельское окружение — ни внешним видом («металлические» прикиды), ни языком (через слово употребляя «курва»), ни богобоязненностью (дебоширя в лесу, когда все идут на мессу). Вот в этом последнем факте и заложен основной конфликт фильма Шумовской, которая осмелилась критиковать насквозь религиозную католическую польскую глубинку. Дело в том, что работает Яцек не где-нибудь, а на стройке самой большой в мире статуи Иисуса Христа, и трагедия случается именно здесь (к слову, статуя Христа Царя высотой в 33 метра установлена на юго-восточной окраине польского города Свебодзин).
Кадр из фильма «Лицо»
После трансплантации кожи лица мир Яцека меняется. Дагмара вначале его избегает, а потом отказывается быть его невестой. Мать не узнаёт сына, видя в нём дьявола, и устраивает сеанс экзорцизма. За Яцеком, как за деревенским дурачком, бегают дети. Однако он парень не промах, и никакие обстоятельства практически не могут его сломать. Больно — да. Неудобно — да. Но внутри Яцека есть мощный стержень, который отличает его от мещанских родственников, устраивающих драку даже на могиле отца.
Шумовская не раз признавалась в любви к Тарковскому и одновременно продюсировала фильм Ларса фон Триера «Антихрист». Гармоничное соединение этих кинематографических крайностей — её почерк. У Шумовской мягкий юмор, сцену травмы она показывает очень деликатно: как бы глазами Яцека, когда в сплошном головокружении и забытьи не различаешь реальность. Однако к поворотному событию в жизни Яцека, его падению, она готовит зрителя тщательно, нагнетая эмоциональное крещендо. Дагмара, обручившись, уезжает на автобусе и грустно смотрит на Яцека. Дети в деревне играют с головой свиньи, зловеще потрясая ею в воздухе. И через монтажную склейку — сцена на строительных лесах.
Шумовская умеет поймать секундное настроение, уловить и передать метафоричность той или иной ситуации. Когда на экраны вышел её первый полнометражный игровой фильм «Счастливый человек», сюжет которого разыгрывается в угрюмой атмосфере архитектуры Кракова, режиссёр настаивала, что её интересовали не «эмоции, психика, а только состояние души главного персонажа и что-то неназванное, что иногда нам является лишь на пять секунд». По её мнению, в этих пяти секундах раскрывается смысл жизни. А в разговоре с польским журналистом Гжегожом Вуйтовичем Шумовская добавила, что её интересовало то, что «дремлет внутри неё самой (…), призрачные зоны, которые почти недоступны для фильма». Спустя 18 лет, выпустив «Лицо», режиссёр показала, что теперь её фильмам доступно всё.
Кадр из фильма «Лицо»
