На видеосервисе Wink уже можно посмотреть сериал «Их было десять» — французскую адаптацию самого продаваемого в мире романа Агаты Кристи «Десять негритят». Вера Гиренко разбирается, что нового (и лишнего) привнёс французский режиссёр в до боли знакомую всем детективную историю, финал которой известен наперёд, почему работу Ложье впору сравнивать с реалити-шоу «Последний герой» и как авторы выстраивают вокруг героев атмосферу «локального ада».
Все понимают: нет спойлера лучше, чем литературный первоисточник. Так что экранизация (тем более, известного детектива) — настоящий вызов для кинематографиста. Важно завладеть вниманием зрителей при помощи вспомогательных средств (например, спецэффектов), при этом сохранив сюжет, либо — радикально менять ход событий в адаптированном сценарии. В случае с «Десятью негритятами» сама миссис Кристи создала прецедент: спустя четыре года после выхода романа в свет она написала для Бродвея пьесу по его мотивам. Постановка «И никого не стало» удивила тем, что вместо мрачного финала в ней появился хеппи-энд. Впоследствии свои версии и вариации развития событий предлагали практически все авторы экранизаций романа. Даже любимый отечественными зрителями фильм Станислава Говорухина 1987 года с оригинальным неполиткорректным названием «Десять негритят» (от которого практически сразу отказались в англоязычных странах, обеспокоенных расовыми вопросами) меняет мотивы череды замысловатых убийств, совершённых по «сценарию» детской считалки. И что же осталось делать со всем этим «английским наследством» французу Паскалю Ложье, чтобы не нарушать детективной интриги и не повторять приёмов коллег из прошлого? Конечно, сменить хронотоп.
Итак, «Их было десять». На экране — современная Франция. Отель в экзотической Гваделупе, куда таинственный незнакомец заманивает пять мужчин и пять женщин. Среди них ветеран Афганской войны, клубная профурсетка, женщина-полицейский в отставке, хирург, водитель-дальнобойщик, повариха, волонтёр из НКО, студентка-ботаник, неогуру, офисный служащий. Общее с героями из романа у них только то, что каждый в прошлом совершил преступление и увернулся от наказания. Поскольку «негритята» радикально обновили амплуа, интрига сохраняется. Кто же убийца? — этот вопрос, до конца оставаясь без ответа, становится главной пружиной для развития сюжета.
Как мы помним, в романе Агаты Кристи тревожная атмосфера создаётся не только детективной интригой. Она происходит из фундаментального и глубинного христианского страха наказания за грех. Каждый человек в чём-то виноват, а значит — каждый может оказаться на месте убитого «негритёнка». Паскаля Ложье интересует не этика, а эстетика. Разочаровавшись в идеалах и идеологиях западного общества, обладая пессимистичным взглядом на мир, он снял скандально известных своей «неоправданной жестокостью» «Мучениц», «Верзилу», в котором мистический ужас уверенно тасуется с реальностью, и не единожды премированную «Страну призраков», где одну из главных ролей сыграла Милен Фармер. После создания всех этих экранных поводов для страха Ложье признавался в интервью, что в жанре хоррора его вдохновляет парадокс: возможность взять худшее из человеческой природы и превратить его в красоту и искусство.
«Их было десять» сложно назвать пиршеством для эстетов: все шесть серий сняты динамично, но без особых изысков. Зато вся работа сохранила печать режиссёрского разочарования в людях. Сериал впору назвать парадом человеческих пороков, скрытых за всевозможным социальным кружевом и «добрыми намерениями». Контраст между тайным и явным усилен тем, что каждому из преступлений, совершённому в прошлом тем или иным персонажем, присвоено резюме, которое после карательного убийства выводится на монитор единственного работающего гостиничного компьютера (на острове нет связи с внешним миром).
«Материнская любовь убивает». «Молодость не оправдание». «Монашеская одежда не делает тебя монахом»... Что ещё, кроме новых акцентов и хронотопа, привнёс в эту детективную историю Ложье? «Клаустрофобскую жуть». Судя по всему, это можно считать фирменным почерком режиссёра. После выхода на экраны «Мучениц» критики отмечали, что этот француз обладает талантом создавать атмосферу локального ада, липкого кошмарного сна, из которого невозможно выбраться. В «Их было десять» тональность замкнутости больше всего напоминает реалити-шоу вроде «Последнего героя». С этим телепродуктом сериал роднят экзотические декорации и «правила игры»: один за другим все участники должны «выбыть». Возможно, именно это сходство сериала с реалити-шоу оставляет неприятное послевкусие от увиденного. Леди и джентльмены, скорее всего, ждут от экранизации Агаты Кристи изысканных интерьеров и галантных диалогов. Сериал Ложье предлагает совсем другой мир. Это не уютная экзотика английских гостиных, а буйная телевизионная декоративность. Впрочем, жадной до новизны Агате Кристи такое вполне могло понравиться.
