На 77-м Каннском кинофестивале показали аттракцион невиданного размаха — так можно сказать о фильме Джорджа Миллера «Фуриоса: Хроники Безумного Макса» (Furiosa: A Mad Max Saga). Некоторые в этом году целенаправленно приехали в Канны, чтобы увидеть эту адреналиновую бомбу. Ещё по трейлеру было ясно, что приквел «Безумного Макса» удался на славу. И слава не заставила себя ждать. На Каннской премьере аплодисменты вышли, что называется, далеко за пределы Дворца фестивалей. И разговоров вот уже второй день — только и о фильме. Вместо дежурного «Бонжур, коман са ва?» (Добрый день, как дела?) на Лазурке спрашивают: «Как вам “Фуриоса”?» Ответим честно, как.
Если знаменитый канадский «Цирк дю Солей» не заключит немедленно договор с Джорджем Миллером и его продюсерами и не сделает у себя постановку под названием «Фуриоса» — это будет непростительным просчётом. В шоу «Цирка Солнца» должны быть машины и мотоциклы, они станут двигаться по горизонтали и по вертикали, мчать по кругу и взмывать ввысь, нарушая все законы гравитации. При этом люди будут по ним передвигаться — лазать по проводам и скользить по тросам, спускаться на верёвках, переноситься из одной машины в другую... Переворачиваться, падать и восставать… И обязательно нужно будет в этом шоу поставить большой экран. Возможно, тогда оно приблизится к самому фильму Миллера — хотя бы в малом смысле.
Растения и экзотический фрукт, словно иллюстрация к Библии, появляются в картине лишь в начале и в финале. Всё остальное переносит зрителя в мир черепов и машин, ворот и цистерн, механизмов различной сложности. А также — каньонов и камней, людей и собак... И, конечно же, пустыни.
Фуриосу — маленькую ангелоподобную девочку из племени «зелёных», которая, несмотря на дошкольный возраст, уже боец, похитят. И возвращать её в родной дом бросятся женщины. Женская тема проходит через всю картину столь же чётко, сколько — скажем понятно российскому зрителю — и в советской классике, фильме «Белое солнце пустыни». Фуриосе не удастся вернуться домой, её ждёт новая жестокая жизнь, причём настолько беспощадная, что некоторые зрители могут просидеть полфильма с закрытыми глазами.
Сага у Миллера «расписана» на пять частей, идёт около трёх часов, и именно в пустыне проходит наибольшая часть истории. Впрочем, как и в самом «Безумном Максе». Можно, конечно, чтобы было, опять же, понятно российскому зрителю, сравнить «Фуриосу» с фильмом «Кин-дза-дза», но лучше с «Дюной» — это сравнение напрашивается само собой. И, продолжая тему цирка: если в «Дюне» «на арене» есть и животные — то есть гигантские черви пустыни, то в «Фуриосе» — люди и машины. И в обоих фильмах есть обычный народ и возвышающиеся над ним правители. Таков, например, в «Фуриосе» Дементус (Крис Хемсворт, к которому попала маленькая Фуриоса (её играет Алила Браун).
Девочка стала любимицей Дементуса, и назвал он её Малышка Ди. Образ тирана получился грозным и смешным одновременно — потому что к одежде воина у него прикреплён маленький игрушечный мишка. Единственный персонаж картины, напоминающий о том, что где-то существует не только вселенная «Безумного Макса», но и другой мир. Дарит Дементус Малышке Ди мишку или отбирает у неё его — иллюстрирует разные фазы их отношений.
Но история продолжается. Дементусу мало мира, который ему принадлежит, — он отправляется завоёвывать другие земли. В частности, намеревается захватить Цитадель, где есть доступ к чистой воде. И вступает в схватку с лидером народа Цитадели — Несмертным Джо (Лейчи Халм).
Сделаем небольшое отступление, чтобы подчеркнуть, что фильм Миллера абсолютно точно нацелен не только на зрителя, но и на премию «Оскар». Помимо женской темы, в нём есть экологическая (родина Фуриосы — Зелёные земли), в картине присутствуют люди разных рас, с особенностями развития, если так можно выразиться о персонажах, каждый из которых особенный по максимуму. Все принципы, которые провозгласил «Оскар», соблюдены как в учебнике, в этом плане действие расписано как по нотам. И если уж речь зашла о музыке — то её точно выдвинут в номинацию — так же как грим и спецэффекты.
Кажется, что всё в этой картине выходит за пределы возможностей не только кинематографистов, но и человеческих в целом. В этом плане работа создателей «Фуриосы» — просто переворот сознания.
Но вернёмся к сюжету. Что будет в сухом остатке, если отбросить все трюки и спецэффекты в этом фильме, которые нельзя смотреть иначе как с открытым ртом. Девочку Фуриосу, которая практически не разговаривает (киноманы насчитали, что у героини всего 30 реплик в фильме), Дементус вынужден отдать Несмертному Джо. Тема матери, которая притягивала в начале картины, меняется на отцовскую.
Девочка попадает в своего рода гарем (женщинам тяжело существовать в мужском мире), но этому месту её не удержать, ведь она — боец, и даже если она и старается быть безмолвной, то уж точно не привыкла всё терпеть.
Два раза за фильм Фуриоса состригает волосы — этому есть и мистическое объяснение. С волосами якобы уходит женское начало, и на первый план выступает не хранительница очага и богиня, но защитница и воительница. И вот уже беглянка Фуриоса прикинулась мальчишкой и предпочла постигать науку машин. Говорить она по-прежнему не намерена. Но тут — тот случай, когда всё ясно без слов. И когда перед зрителям предстаёт уже повзрослевшая героиня (Аня Тейлор-Джой) — взгляд её так красноречив, что любые слова — лишние и только всё испортят. Тем более что фильм идёт на высоких скоростях — иногда почти ультразвуковых. В такой ситуации можно только кричать или вещать, как делают остальные персонажи. Фуриосе же до поры до времени это не нужно.
Миллер рассказывает историю взросления, взаимоотношений с родителями и первой любви. Так буквально электрические искры возникают при взаимодействии Фуриосы и Претория Джека. Их любовь огненная, как танец фламенко. Она полна страстей и всё время — между жизнью и смертью, от этого ещё сильнее. Но есть ещё и такое сильное чувство, как месть, которая, как разогнавшаяся машина, сметает на своём путь всё остальное. И хотя в названии этого фильма нет слов «дорога ярости», герои выходят на этот путь. И ярость — именно то, что держит вторую часть фильма, как самый крепкий трос — самый тяжёлый механизм.
Ярость у каждого своя.... И смотреть это кино — во многом словно выпустить это чувство наружу. Хорошо, что в кинозале. Более того, на сеансе можно ещё прочувствовать и хаос безумного мира, где одни сражаются с другими, не щадя самое дорогое. Герои напрямую говорят, что их вселенная находится в хаосе. Это они ещё не видели другие — по другую сторону экрана. Для выхода из хаоса всем видится только один путь — Победа. И Фуриоса намерена идти до победного конца, но в своей собственной жизни. И такой конец, он же финал, вдруг неожиданно возвращает смотрящего в историю мирового кинематографа, где подобных сотни, если не тысячи. Но к этому моменту картина уже настолько разогнана, что ничто её не в состоянии испортить. Но почему-то именно в финале вспоминается, что Миллеру уже скоро будет 80. И что Шарлиз Терон, с которой вместе было бы очень интересно посмотреть это кино и последить за её реакцией, не попала в картину именно из-за возраста: Миллер вначале хотел её омолодить с помощью компьютерных технологий, но потом от этой идеи отказался. Себя, можно сказать, с помощью технологий он «омолодил». Это доказывает весь фильм вплоть до финала. Цирк, образно говоря, уезжает. Люди со всеми своими несовершенствами остаются. В пустыне, в крепости, в норах, на дорогах ярости проблемы у них одни и те же. Либо есть любовь, либо её нет — и тогда месть и злость делают своё дело, разбивая попутно всё большее количество машин.
