Один из самых ожидаемых фильмов в программе Венецианского фестиваля в этом году — «Форма воды» фантазёра и сказочника Гильермо дель Торо. Режиссёр «Лабиринта Фавна», «Хеллбоя» и «Багрового пика» рассказал свою самую нестрашную и трогательную синефильскую сказку о любви между двумя «монстрами» на фоне Холодной войны, в мире нетерпимости.
«Я всегда считал, что фантастика — это политический жанр. Но это тот политический жест, благодаря которому мы можем выбрать любовь, а не страх. Мы живём во время, когда страх и цинизм распространяются быстрее всего, но каждое утро, просыпаясь, мы должны верить в любовь», — говорит режиссёр о своём фильме.
Итак, давным-давно, в 1962 году, жила-была девушка (Салли Хокинс), обычная девушка, не принцесса. У неё было два друга — коллега по работе, которая регулярно занимала ей очередь на регистрацию пропуска (Октавия Спенсер), и сосед, стареющий художник-гей (Ричард Дженкинс). Девушке было одиноко. Говорить она не могла из-за детской травмы и общалась с миром при помощи языка жестов. Каждое утро она вставала по будильнику, варила яйца, мастурбировала в ванной, чистила туфли и отправлялась на работу в секретную лабораторию. В эту лабораторию и привезли человека-амфибию — удивительное существо, выловленное где-то в Латинской Америке. Существо никому не понравилось, кроме героини, а героине оно понравилось слишком сильно — она начала кормить его яйцами и обучать языку жестов. На этом её одиночество закончилось.
Есть в истории и антагонист, который избивает несчастного «ихтиандра» и вообще мечтает его уничтожить — это суровый и якобы справедливый агент, которого сыграл Майкл Шеннон. Когда он появляется в кадре, то затмевает собой всё — героиню, соседа, русского шпиона — да, в фильме есть русские шпионы, говорят они, как обычно, с ужасным акцентом.
Любопытно, что история могла бы выглядеть совершенно иначе, если она была бы рассказана со стороны того самого агента Стрикдэнда. Ведь он — честный солдат, преданно служит своей стране, защищает её от неизвестных опасных тварей. Он мог бы быть героем, а не злодеем, защитником, а не убийцей. Но, конечно, не у Гильермо дель Торо. Дель Торо лелеет своих монстров.
Действие происходит в 60-х, в разгар Холодной войны, и кроме противостояния двух наций в фильме собраны все виды нетерпимости и дискриминации — по полу, по цвету кожи, по национальности и происхождению. Режиссёр заступается разом на всех, просто и бесхитростно делая заявление, которое звучит в кино всё чаще в последние годы: «Мы все равны. Мы все люди».
Темы добра и зла, греха и невинности, вечного и преходящего, красоты и уродства проплывают у Дель Торо мимо друг друга в огромном, визуально совершенном аквариуме узнаваемого авторского стиля, выросшего из старых сказок, историй о привидениях и фильмов о монстрах.
В фильме бессчётное количество оммажей и референсов — какие-то из них подсказывает стилистика 60-х, какие-то сюжет, передающий привет «Твари из чёрной лагуны». Но в итоге сказка остаётся сказкой. Дель Торо не заигрывает с жанром, а рассказывает свою волшебную историю просто и бесхитростно, все знают, как всё началось, все понимают — чем всё закончится. Рассказчик стоит перед нами совершенно безоружный, обнажённый, как и главная героиня — нет ни цинизма, ни сарказма, ни ненужных преувеличений, только искренность и восхищение историей большой любви. Любовь по Дель Торо — решение всех проблем человечества, «ведь она так могущественна, что не нуждается в словах».
