На Netflix тихо вышел британский мультфильм в технике stop motion «Этот дом», способный открыть зрителям по всему миру творческий дуэт и ещё двух режиссёров. Алексей Филиппов уверен, что это одна из жемчужин года so far, вдобавок затрагивающая темы, тьма которых сгущается во времена пандемии и недосамоизоляции.
«Этот дом» — кукольный триптих об одном здании. Сквозь века оно третирует жильцов, маня их перспективами лучшей участи. У каждой новеллы — свой стиль, режиссёр и тема. На расстоянии эпох и техник они дополняют друг друга, не использовав как будто ни одного похожего кадра. Едины лишь дом и автор сценария — драматург Энда Уолш, чьи пьесы хорошо смотрятся не только на подмостках, но и на экране. «Дискосвиней» (2001) с Киллианом Мёрфи и Элейн Кэссиди в главных ролях экранизировала Кёрстен Шеридан («Август Раш»), «Голод» (2008) стал полнометражным дебютом современного художника Стива МакКуина и бенефисом Майкла Фассбендера, а «Чат» (2010) ненадолго вернул в Европу Хидэо Накату («Звонок»). Уолш же помог Дэвиду Боуи со сценарием мюзикла «Лазарь», который стал одним из прощальных писем легендарного музыканта этому миру.
***
Итак, начало XIX века, папаша Рэймонд (Мэттью Гуд) вместе с семейством ждёт приезда нелюбимых родственников. Мэйбл (Миа Гот) отвлекается от созерцания кукольного домика, чтобы разжечь с отцом камин. Мама Пенелопа (Клоди Блейкли) хлопочет по дому и следит за новорождённой Изабель. Колонна образцово чопорных и неприятных дядь-тёть проходит по домишку с инспекцией, напоминая, что фамилия утратила былой вес из-за алкогольной зависимости отца Рэймонда, и вообще о времена, о нравы. В целом они приехали поиздеваться над положением родни: Пенелопа сама готовит пир на дюжину персон, а те ехидно хихикнут, узнав, что и шторы она тоже сшила сама.
В ту же ночь Рэймонд встретится с бутылкой, как когда-то отец, и уйдёт шататься в сумеречный лес. По законам душевной смуты глава семейства станет жертвой блуждающего огонька, точнее — криповой фигуры в балдахине (именно так) испускающей тревожный свет. Утром на пороге объявится некто мистер Томас с радостным известием: архитектор мистер Ван Шунбик купил участок земли аккурат вокруг дома и хочет кое-что предложить семейству. Он построит им новое роскошное жилище. Совершенно бесплатно. При одном условии: возвращаться сюда им будет категорически запрещено. Как выяснится при переезде, брать личные вещи — тоже. Да и корпеть над интерьером Ван Шунбик не перестанет, переделывая его в присутствии жильцов.
Открывающая глава I называется «И слышно, как плетёт узор свой ложь», её сделал базирующийся в Генте дуэт Эмма де Свааф — Марк Джеймс Рулс. Работают они, судя по всему, с валяной шерстью, что создаёт мощный акцент на фактуре. Кукольный домик, чьи жители похожи на титульную семью, с первой сцены настраивает на потенциальные манипуляции чужой волей. Изобилие паттернов на обоях и вообще в обстановке создаёт эффект накапливающейся тревоги, как в «Думаю, как всё закончить» Чарли Кауфмана, где такими же повторяющимися тропами бродила мысль главной героини. Постепенная трансформация Рэймонда и Пенелопы в предметы интерьера выглядит пугающе естественной — как будто нутром старой игрушкой набили просевшее сидение кресла.
Кукольный кубриковский макабр — жуткий дом напоминает отель «Оверлук» — богато иллюстрирует идею о статусной роли жилища. В ваншунбиковском прожекте Пенелопа больше не готовит, доверив эту задачу невидимым слугам, но заселяется семейство не столько на правах хозяев, сколько в качестве игрушек для взбалмошного архитектора. Ради фасада богатой жизни Рэймонд невольно заключает договор с «дьяволом», который с усмешкой выглядывает из тени, наблюдая расчеловечивание своих жильцов. Пока снаружи всё выглядит вполне успешно, внутри происходит дальнейшая статусная деградация четы: они уже не просто исполнители физического труда, но сами как будто субъекты производства, лишённые свободы воли.
***
На этой оптимистичной ноте приходит черёд главы II — «Утрачена правда, которую не отстоять». Шведский режиссёр Ники Линдрот фон Бар получает проклятое здание уже в точке современности и на застроенной улочке. В ситуации экономического кризиса предприимчивый крыс-девелопер (Джарвис Кокер) надеется продать дом втридорога — и вложил в ремонт уже немало средств. Ситуация становится лишь плачевнее: бригаду приходится уволить, чтобы сократить расходы, гриль-печь устанавливать по инструкции с YouTube, еду для фуршета привезли не ту (лапша и энергетики), ещё по дому шастает множество паразитов, которых нужно извести до прибытия потенциальных покупателей.
Впрочем, час Х убивает оптимизм на корню: по дизайнерским комнатам шастают зеваки, многодетные семьи и представительные люди в летах, изучающие брошюру как карту музея. Палас покрывается грязными следами, аквариум и стол разрисованы мороженым. Когда нехитрые закуски кончаются, а музыка стихает, толпа тянется к выходу. Не спешит лишь пожилая пара странных пропорций — крысы, похожие на жука и многоножку. Гипнотизируя девелопера фразой «Мы очень заинтересованы в этом доме», они сразу располагаются с комфортом и под видом дополнительного осмотра начинают здесь жить.
Глава фон Бара сфокусирована не столько на материалах, сколько на декоре и визуальных рифмах. Интерьеры дома будоражат парейдолию — способность видеть в предметах лица или другие сущности: так, интерьер гостиной напоминает мордочку кошки — или же светильники выглядят как два жука. Сходство между загадочными покупателями и насекомыми тоже остаётся на совести фантазии. Благо дискомфорт новеллы диктует эффект галлюцинации, схожий с тем, что Дэвид Линч демонстрировал в «Кроликах» (2002). На фоне стерильности дома любая соринка видится проблемой, а уж неопрятность и вовсе — почти преступлением.
«Утраченная правда…» активно заигрывает с семантикой слова «паразит»: вокруг задолжавшего банкам девелопера вращаются насекомые-вредители, неплатёжеспособные покупатели и наглая пара — все они в том или ином смысле малополезная мошка для экономической системы Великобритании. Паразитизм потребления подчёркивает уморительно-жуткий музыкальный номер в исполнении жуков, многоножек и других обитателей щелей. Впрочем, параллель работает и в обратную сторону: в отличие от цивилизованной фауны города, обитатели подвалов и свалок не копят ресурсы, выставляя их как воинские или охотничьи трофеи, а уничтожают по мере необходимости.
***
После двух жутких историй приходит черёд главы III, «Внемлите снова и ищите солнце», которая дарит надежду не упокоиться под плинтусом сансары. Доверили развязку Паломе Баэзе — английской актрисе мексиканского происхождения, чей режиссёрский маршрут только в 2017-м пересёк границу игрового и анимационного. Дебютировала она коротким метром «Хранители», где снялся Киллиан Мёрфи — её партнер по сай-фаю «Пекло» (автор романа — Алекс Гарленд, муж Баэзе и уже прославленный режиссёр).
«Внемлите снова…» продолжает притчевато-ньюэйджевую линию «Противоположных полюсов» — истории о голодной белой медведице, встретившей во льдах оптимиста-гризли. Антропоморфная кошка Роза (Сьюзан Уокома) владеет тем самым домом в отдалённом будущем, когда местность конкретно затопило, а жильцы разъехались. Остались лишь добродушный раздолбай Элиас (Уилл Шарп) и занятая всякими духовными практиками Джен (Хелена Бонем Картер, озвучивавшая медведицу в «Полюсах»). Здание в аварийном состоянии, доски трещат, обои отваливаются, из крана идёт чёрная вода, а жильцы уже несколько месяцев не платят — неоткуда взять деньги на отрезанном от цивилизации острове. Роза злится, потому что уверена в потенциале дома: еще чуть-чуть, и она увидит небо в алмазах. Когда к Джен приезжает друг по кличке Космос (Пол Кэй), он вдохновляет её и Элиаса покинуть дом ради путешествия в поисках новой жизни. Роза, конечно, планирует пойти ко дну с «кораблём».
Незамысловатый, но жизнеутверждающий финал призывает потерять то, что страшно потерять. Деятельная, мечущаяся вслед за Розой камера как будто не видит картину целиком, а то и вовсе летает в облаках грандиозных планов. И как бы старомодно ни выглядело противопоставление кристаллов и горлового пения самоубийственному трудоголизму, запертому в четырёх стенах, от первого ещё никто не умирал.
