Пока продолжается карантин, многие из нас перенастроили свой жизненный уклад: мы с большим или меньшим прилежанием работаем из дома, наблюдая в соцсетях за чужими успехами. Кто-то проходит на тренажёре тысячи шагов в день, кто-то научился печь хлеб, перечитал всего Пруста или начал смотреть оперные трансляции. В то же время среди нас найдутся и те, кто не может похвастаться новыми достижениями: они проводят время, лежа на диване, как Чувак Лебовски, и то и дело испытывают фрустрацию от осознания себя полными неудачниками на фоне успешно осваивающих новые горизонты коллег и соседей. Впрочем, в мире и так полно плохих новостей, и лишний стресс нам ни к чему. Чтобы поддержать своих товарищей по образу жизни, Татьяна Алёшичева составила список фильмов и сериалов на неделю — о пьяницах, лузерах и бездельниках, которые мотивируют не есть себя поедом на фоне чужих совершенств.
Понедельник: «Разделяя пространство» («Spaced»), 2 сезона, 1999–2001
Ситком, положивший начало сотрудничеству комика Саймона Пегга и режиссёра Эдгара Райта, название которого иногда переводят как «Долбанутые», хотя персонажи тут не испытывают особой тяги к расширению сознания с помощью наркотиков. Они просто вместе арендуют квартиру, оставшись на мели после жизненного краха. Рисовальщика комиксов Тима (Пегг), который пока не стал великим и раздаёт на улице листовки магазина комиксов в костюме тролля, выгнала из дома бывшая. Он днями просиживает в кафе, надеясь на лучшую участь, и шанс подворачивается ему в лице такой же неудачницы Дейзи — её сыграла Джессика Стивенсон, вместе с которой Пегг сочинил сценарий. Дейзи, понятное дело, — непризнанная писательница, которая никак не может найти для работы тихий уголок. В объявлении о съёме недорогой квартиры, которая подходит обоим, указано, что заселиться туда может только пара. И вот Тим и Дейзи, зазубрив наизусть дурацкие факты из биографий друг друга, выдают себя за таковую — хозяйке квартиры Марше они втирают, что живут вместе уже три года, шесть месяцев и два дня, и неловко изображают влюблённых. Марша, домохозяйка-разведёнка с дерзкой дочерью-подростком, проводит дни с бутылочкой винца и сигареткой, почти всегда пребывает подшофе и вожделеет другого своего жильца — авангардного художника Брайана, который клепает нетленки из подручных средств, когда входит в раж. В кадр периодически забредают помешанный на армии и военщине друг Тима по имени Майк (Ник Фрост) и другие никчёмные персонажи, а сценарий с упоением цитирует кинохиты последних 20 лет от «Сияния» и «Пролетая над гнездом кукушки» до «Матрицы» и «Невыполнимой миссии». Но главное, что интересует нас здесь (кроме шикарного чисто британского чёрного юмора), — наплевательское отношение Тима и Дейзи к работе. Она часами просиживает за пишущей машинкой, не в силах сочинить ни строчки, а он, вместо того чтобы нарисовать шедевральный комикс, в сотый раз пересматривает «Звёздные войны» и рубится в компьютерные стрелялки — достойный образец для подражания.
Вторник: «Уитнейл и я» («Withnail and I»), 1987
Британский режиссёр Брюс Робинсон в юности подвизался в качестве не слишком успешного актёра и увековечил свой опыт в ныне культовом «Уитнейле». Двое ощипанных начинающих актёров (Пол МакГанн и Ричард Э. Грант) ведут жалкое существование в захламленной квартире в Кэмдене. На дворе 1969 год, богема лютует — курит всё, что можно поджечь, и пьет всё, что горит. Однажды поутру Уитнейл, который почитает себя как наследного принца в изгнании, обнаруживает, что в раковине под горой грязной посуды, кажется, завелась крыса, а выпить в доме решительно нечего. После жалкой попытки Уитнейла утолить жажду антифризом закадычные приятели всё же выкатываются на свет божий, чтобы осесть в ближайшем баре и предаться своим обычным сетованиям, что карьера не клеится, потому что никто не ценит их выдающихся способностей. И тут Уитнейлу приходит в голову блестящая идея — бежать из смрадного Лондона на природу, в деревенский дом его дяди Монти, престарелого гея и ценителя изящных искусств. Грубый деревенский быт поглощает их целиком: двоим эстетам приходится покупать дрова у фермера, спать в свитерах, самим потрошить петуха себе на ужин и регулярно заливать глаза, чтобы со всем этим сжиться. Идиллию прерывает приезд дяди Монти, и все дальнейшие гэги строятся уже вокруг того, что он положил глаз на пригожего дружка своего племянника. Создавший эту пронзительную пьяную оду во славу богемы 1960-х Брюс Робинсон блестяще ухватил дух времени: его герои будто застряли на пороге взрослой жизни — в щемящей юношеской неустроенности и на излёте уходящей эпохи, обещавшей свободу и надежду. Сам Робинсон едва не пропил свою теперь уже режиссёрскую карьеру в 1980-е, но впоследствии взял себя в руки и в 2011 году поставил на близкую тему «Ромовый дневник» — экранизацию прозы Хантера Томпсона.
Среда: «Книжный магазин Блэка» («Black Books»), 3 сезона, 2000–2004
Ситком, который сочинили двое ирландцев, стендапер Дилан Моран и комедиограф Грэхем Лайнхен, — любопытно, что в него забредают по очереди все актёры из «Spaced», поскольку у этих шоу были общие продюсеры. Владелец книжного магазина Бернард Блэк (Моран), роковой мужчина, охламон и мизантроп, меньше всего на свете любит работать и трагически не способен вести бухгалтерию своей захудалой лавки, но после того как полиция ловит его бухгалтера за мухлёж, пытается собрать дела в кучу. Узнав, что налоговую декларацию не нужно подавать людям с ранением или контузией, выходит на улицу и дерзит скинхэдам. Но те бьют его не сильно, и спасение приходит к Бернарду в лице хиппующего бухгалтера Мэнни (в «Spaced» он стоял за прилавком магазина комиксов), который как раз на днях остался без работы. Мэнни изо всех сил пытается побороть хаос, царящий в книжной лавке по произволу Бернарда, но вскоре эта пучина пьянства, развала и некомпетентности поглощает и его. Бернард хамит покупателям — Мэнни лебезит, Бернард превратил жилые комнаты при магазине в свинарник — Мэнни вызывает клининг. Время от времени в лавку захаживает старинная подруга Бернарда Фрэн, владелица сувенирного магазина напротив, чтобы пропустить по стакану перед свиданием с очередным тухлым поклонником (личная жизнь Фрэн — сплошная катастрофа, но она не унывает). Жизненная философия Бернарда и Фрэн на самом деле сводится к древнейшему учению киников (они же циники): добродетель заключается в отказе следовать ненужным условностям, а заодно и в том, чтобы избегать любых лишних телодвижений, — жизнь, идущая своим чередом, и без вашего участия всё поправит. Легендарное кредо Бернарда достойно быть выточенным в камне: «На работу ты успеешь устроиться всегда, а вот бар через два часа уже закроется».
Четверг: «Пьянь» («Barfly»), 1987
Микки Рурк в своей лучшей форме — уже не смазливая дамская радость, но пока и не мужчина со сто раз перекроенным лицом — изображает здесь драчуна и пьяницу Генри Чинаски, альтер эго писателя Чарльза Буковски, сочинившего сценарий. У Генри есть серьёзная цель в жизни — как следует набить морду бармену Эдди, мерзкому ублюдку с мачистскими замашками и крепкими кулаками. Генри занимается этим регулярно в своём любимом баре, где Эдди стоит за стойкой, а местные алкаши и люмпены делают ставки на бои, из которых Генри всякий раз выходит изрядно потрёпанным. А иногда и вовсе поверженным: он валяется побитый на заднем дворе, пока не очухается и не потащится к себе в берлогу зализывать раны. Однажды он замечает за стойкой бара великолепную женщину «с лицом как у мёртвой богини». Это Ванда (Фэй Данауэй), пьющая дама редких достоинств и строптивого нрава, которая пользуется в винной лавке кредитом, открытым на её имя богатым старичком. Найдя друг друга, Ванда и Генри пытаются наладить совместный быт и даже по очереди ходят устраиваться на работу (ха-ха!), но тут жизнь преподносит им сюрприз. Гениальную прозу Генри, родившуюся из сора повседневья, азарта ночных попоек и метафизической похмельной тоски, публикует литературный журнал, и за ним начинает охотиться энергичная редакторша — тем более что наш Генри во всех отношениях мужчина хоть куда. Вряд ли Буковски и режиссёр Барбет Шредер планировали утончённое издевательство над бравурным лозунгом «талант всегда пробьёт себе дорогу» — скорее апологию нонконформизма и оду восхитительной жизни, которая плещется везде, включая сточную канаву.
Пятница: «Идеал» («Ideal»), 7 сезонов, 2005–2011
На конкурсе нерях, охламонов и бездельников персонаж этого британского шоу по имени Моз дал бы сто очков вперёд любому, включая Бернарда Блэка. Играющий его толстяк Джонни Вегас, кстати, появляется в эпизодической роли и в «Книжном магазине Блэка». Безработный Моз обитает в пригороде Манчестера, точнее, в своей захламлённой квартирке, расположенной где-то в пригороде Манчестера, — за квартиру платит соцслужба, и её пределы он практически не покидает. Зато к нему без конца ломятся посетители, поскольку Моз — мелкий пушер, торгующий марихуаной «на районе», принципиально не имеющий дело с тяжёлыми наркотиками и неопытными клиентами. Товар ему поставляет школьный друг-полицейский, ворующий всё это богатство со склада вещдоков. А клиентура Моза — местная шушера, скучающие девицы, которые не прочь курнуть, направляясь на вечеринку, вертлявый гей Брайан (его играет сценарист сериала Грэхем Дафф), гопник Колин, вместо «привет» всегда говорящий «я на условно-досрочном!», и тому подобная публика. В числе посетителей Моза попадаются и зловещие персонажи вроде загадочного киллера Мультголовы (он всегда молчит и носит маску мультяшного мышонка) или бандита ПсихоПола с крестовой отвёрткой. Название сериала означает вдобавок «я торгую» (I deal), хотя добряк Моз не прочь раскурить с товарищами и за просто так, несмотря на своё же основное правило: «Нет бабок — нет дури». Здесь сходятся две важнейшие вехи британского образа мыслей — киношный «кухонный реализм» и абсурдистский чёрный юмор. Это шоу дано в утешение и наущение всем бедолагам мира: в жизни вовсе не обязательно суетиться и мельтешить, главное понять, что ты можешь стать центром всего — и жизнь сама начнёт крутиться вокруг тебя.
Суббота: «Офисное пространство» («Office Space»), 1999
В 1980-е с их рейганомикой и культом успеха Голливуд открыл шлюзы, и экраны заполонили карьеристы всех мастей — мелкие клерки и биржевые маклеры, которые мечтали в одночасье заработать миллион («Уолл-стрит»), или энергичные секретарши, понимавшие в бизнесе не меньше своих начальниц («Деловая девушка»). Последующий экономический спад принёс разочарование в этих великих ценностях, но на излёте 90-х новый бум снова заставил маленьких клерков грезить о больших деньгах и гурьбой следовать в офисное стойло. Создатель «Бивиса и Батхеда» Майк Джадж, по-видимому, просто не мог пройти мимо этого феномена и создал гимн офисному разгильдяйству и сопротивлению клерковской рутине по мотивам собственных мультфильмов. Его персонаж Питер, согнутый в дугу офисным рабством, однажды перерождается — на сеансе гипноза психотерапевт, внушивший ему принцип пофигизма и равнодушия к работе, внезапно умирает, не успев снять гипноза, и Питер обретает невиданную свободу. Отныне он плюет на начальство, является на работу на полдня прямо с рыбалки, рушит офисную перегородку и до того забалтывает контролёров, проводящих собеседования перед «чисткой рядов», что те дают ему повышение! Кажется, никто до Джаджа так глубоко не заглядывал в душу рабов ксерокса и факса и не видел там такой чернейшей тоски и позывов к бунту. Следом Питер с помощью двух уволенных программистов решает обеспечить себе достойную старость — они создают компьютерный вирус, «червя», который должен отщипывать по центу со всех бухгалтерских операций конторы (богатую идею они заимствуют из третьего «Супермена»). К финалу в творение Джаджа всё-таки прокрадывается протестантская этика и заставляет его вырулить на удобоваримую мораль. Но изначальный посыл: перестать быть рабом чужих успехов, тем самым офисным планктоном, который пожирают крупные бизнес-рыбы, — велик и бесценен.
Воскресенье: «Под кайфом и в смятении» («Dazed and Confused»), 1993
В этом густонаселённом фильме, где ничего толком не происходит, а лишь выпускники последних школьных классов празднуют первый день каникул, бесчинствуют и беснуются, режиссёр Ричард Линклейтер помянул свою ушедшую юность, которая пришлась на начало 1970-х. Музыканты из Led Zeppelin одолжили ему для названия собственную песню, хоть она и не звучит в фильме — вчерашние школьники танцуют «медляки» под «Love Hurts» и собираются на концерт Aerosmith. А ещё они набивают багажники пивом, носятся по улицам на машинах, сшибая почтовые ящики и мусорные баки, и устраивают натуральную «дедовщину» младшеклассникам, буквально надирая «мелким» задницу — но потом принимая в своё «взрослое» братство. Главный герой этой истории, квотербек по имени Пинк, стоит перед сложной для подростка моральной дилеммой — продолжить ли тусоваться с дружками-хулиганами или стать примерным юношей, подписав «клятву верности команде» с обязательством не шляться и не предаваться возлияниям. Подписать — значит присягнуть скучному взрослому миру и загнать себя в стойло. В этом фильме Линклейтера в маленьких ролях занят будущий цвет Голливуда: Бен Аффлек, Милла Йовович, Рене Зеллвегер, но нас интересует здесь исключительно персонаж Мэтью Макконахи. Это икона раздолбайства Вудерсон с его присказкой «Alright, alright, alright» — бывший футболист и великовозрастный балбес, презревший ценности взросления, не желающий работать или — упаси боже! — заниматься бизнесом. Вечно расслабленный и под кайфом, он шатается со школьниками, будто хочет отвоевать у жизни свою молодость навсегда — хоть он, к сожалению, и взрослеет, но девчонки из старших классов остаются всё такими же.
