6 октября в Петербурге стартует Международный фестиваль дебютного кино. Вероника Хлебникова изучила программу и отметила самые интересные, на её взгляд, картины, на которые и вам стоит обратить внимание. Подробное расписание тут.
«Будущее», реж. Пьетро Марчелло, Франческо Мунци, Аличе Рорвахер
Фильм открытия
Экспедиция трёх звёзд современной итальянской режиссуры в юность. В кадре — стайки зумеров, сверхъестественные существа, обитающие в никем не признанном государстве на границе между детством и тем, что после. Там можно отменять деньги и социальные сети, пока будущее не надвинулось, как смертный приговор. Там нет закона, но и мечты, кажется, тоже нет: «Не могу думать о будущем, зная, что для своей страны я никто, не могу строить будущее, если мне не позволяют жить настоящим».
Совсем не старые Аличе Рорвахер, Пьетро Марчелло, Франческо Мунци и вечная 16-миллиметровая камера — возможно, лучший состав, чтобы проехать по прекрасной Италии («Если её всё ещё можно так называть», — ехидно замечает Рорвахер) и встретиться с безнадёгой нового поколения. У Аличе при себе её счастливый фонарик, чтобы подсветить прыщавый пубертат до лучезарной живописи в духе Пьеро делла Франчески. Пьетро взял с собой неизменный чемоданчик с архивными плёнками и старым итальянским кино, чтобы не оставалось сомнений — и эта их съёмка однажды станет историей, как репортажи с бойни 2001 года у стен генуэзской школы, когда молодёжь вышла с мирным протестом во время саммита G8. Наименее известный у нас Франческо Мунци, автор драмы о калабрийских мафиози «Чёрные души», лучше других знает, насколько далеко можно зайти в своём «будущем». Но пока это просто слово, с которым играют смущённые молодые боги в золотом свете лета, грядущие операторки ногтевого сервиса и звёзды футбола, фермеры и шеф-повара, философы, авторы спонтанных афоризмов: «наше будущее — совокупность наших выборов в настоящем», «верить в себя — единственная форма религии». Соавтор фильма, пандемия, перебила съёмки на полгода, нацепила маски на действующих лиц — незапланированное доказательство того, что текущую картину мира не стоит принимать как должное.
«Девушка и паук», реж. Рамон Цюрхер, Сильван Цюрхер
Конкурс
Переезд, все помогают и мешают одновременно, и всем-всем-всем неуютно, потому что старые правила съехали по перилам, а новые не придуманы. Лиза и Мара снимали квартиру, были соседками, делили дом и жизнь, а теперь Лиза переезжает. Кем они будут друг другу в разных кварталах Берлина, осталось ли ещё что-то, что можно разделить на двоих, прозвучит ли слово «любовь», отступит ли боль, из чего сделана ностальгия?
В этой сутолоке соседей, родственников, друзей и вещей слова потерялись, их не найдут. Во втором фильме близнецов Рамона и Сильвана Цюрхеров всё происходящее — больше слов и тоньше паутины, и так же прочно переплетено: привязанности, склонности, аддикции, неудовлетворённость. Их неочевидная симметрия спрятана за миллионом движений — ложных, жестоких, танцевальных. В этом доме на всех этажах царит безумная виртуозная хореография под музыку быстрых взглядов, под вальс Евгения Доги и дискотечный хит 80-х Voyage, Voyage. Один из лучших фильмов Берлинского фестиваля этого года обжигает тоской, когда точно знаешь: что-то навсегда закончилось.
«Кометы — лето на Корсике», реж. Паскаль Таньяти
Конкурс
Дебютный фильм корсиканца Паскаля Таньяти, живущего и работающего в Аяччо, светится изнутри, будто переспелый августовский плод, который вот-вот лопнет. Объект его интереса — хрупкая комбинация людей в маленькой высокогорной деревне, которые собрались на лето, они чешут языками и скоро разъедутся с корсиканских каникул, предоставив грандиозные природные виды самим себе. Чтобы сохранить живописную композицию кадра, режиссёр обездвижил камеру, перед которой проходят дети и привидения, враги и любовники, процессия местной Мадонны-покровительницы и само лето. Видеокамер, по сюжету, десятки, ими нашпиговал деревню продвинутый мэр, и они добывают фактуру этого изощрённого кино, «косящего» под деревенского простачка. Слежка на ярком солнце и ночном шоссе — метод фильма, пласт за пластом снимающего срезы жизни «как она есть». На экране стилизация под документальное наблюдение, под эротический стриминг, под свидетельство мухи на стене. Героев, кажется, не выбирают, но они как на сцене, и некоторые персонажи вдруг попадают в поле зрения чаще, в их диалогах и связях проступает сюжет многофигурной фрески. В одном её углу Бабушка Корсика и её темнокожий приёмный внук трут про бизнес, в другом поют и пляшут, здесь — мёртвый штиль, а ниже — пожар.
«Мама, я дома», реж. Владимир Битоков
Программа «В центре внимания»
Один из лучших фильмов года снова снял ученик Александра Сокурова Владимир Битоков. Кроме других достоинств в этом фильме великолепный дуэт Ксении Раппопорт и Юры Борисова. Она водит рейсовый автобус в Кабардино-Балкарии, терпит дочку-курицу, живёт без грима, друзей и секса, ждёт сына, который куда-то завербовался. Известие, что он погиб в ЧВК, превращает мать в античную фурию. Она не верит и требует искать её сына в Сирии. Власти города не знают, как и чем её усмирить, и тогда в проёме двери появляется ловкий парень с наглыми глазами и остаётся в её доме. Реалистический фильм становится фантасмагорией, душераздирающая драма оказывается сатирой, под штукатуркой заброшенной курортной здравницы шевелятся усы непотопляемого Джугашвили. Сдержанные полутона взрываются в аффекте. Это вторая картина Битокова после «Глубоких рек», более универсальная, абсолютно ясная, невзирая на сюрреализм ситуаций, и предельно актуальная в дни безымянных военных кампаний и секретных захоронений. Соединение этих компонентов в отечественном кино никогда ничего не давало, кроме дешёвой и картонной злободневности. На сей раз всё иначе — от сценария Марии Изюмовой до операторской работы Ксении Середы.
«Лето», реж. Вадим Костров
Программа «Сделано в России»
В свои 22 года Вадим Костров — автор 15 фильмов, снятых за копейки в Нижнем Тагиле на разные камеры, от VHS до iPhone, сам снимает и монтирует. «Лето» — приключение во времени, путешествие пешком с долгим погружением в темноту, в которой разбросаны мелкие электрические угольки индикаторов, мониторов, стоп-сигналов машин. Здесь равноправны костёр, который никак не разжечь, и человек, который гаснет, потому что ему, как и огню, нужен ветер, чтобы тлеющие угли занялись. В медленной пепельной темноте прохладные гитарные риффы приводят воздух в движение. Сова тепловоза ухает над головой. Небо, «красивое, как сладкая вата», поднимается выше. Маленький мальчик на даче у бабушки — воспоминание о себе самом, о зелёных днях, длинных, как платье старшей сестры, о незаметных дождях, посмотри на лес — и поймёшь, идёт или нет. Украденное лето Вадима Кострова — реконструкция записей с пропавшей кассеты, на которой были бабушка, сад и, наверное, Бог. Фильм-возвращение, фильм-Орфей, вернувший одно прекрасное лето из забвения. Маленькая заминка перед тем, как поднимется ветер.
«Криптополис», реж. Дэш Шоу
Программа «В центре внимания»
Кислотная рисованная галлюцинация режиссёра и сценариста Дэша Шоу о тайном зоопарке, где хранители в поте лица поддерживают мирное сосуществование мифических существ. Здесь роятся огни святого Эльма,
бродят единороги, плачут мандрагоры, полыхают фениксы, фавны ищут, с кем совокупиться. Сказочный японский баку забирает хоботом мучительные мысли. На него охотятся военные. Дело движется к апокалипсису, которым обернётся эйфория биоразнообразия. Старшее поколение советских хиппи вспомнит песню «Таня» группы «Крематорий»:
И у Тани на стене нарисовал я облака
И слона с ослом, летящих в никуда,
И она ложилась спать, схватив слона за крыла,
И просыпалась с хвостом осла.
Жаль, что она умерла.
Младшему поколению, вскормленному на идеях гендерного и прочего равенства, вряд ли понравится отступнический финал, но попробовать стоит.
«Фабиан: путь под откос», реж. Доминик Граф
Программа «В центре внимания»
Берлин, 1931 год, но это не точно. Доминик Граф, экранизируя роман Эриха Кестнера, смешивает времена и стили так, будто эпохи расцветающего нацизма и угасающей европейской демократии отражаются друг в друге. В остальном всё более-менее традиционно: воспитание чувств, конец юности, оборвавшейся вместе с эпохой, плата за страх. Под ногами артистов — берлинские тротуары с вмонтированными в них знаменитыми табличками имён, памятными знаками о погибших в нацистских чистках и концлагерях.
Якоб Фабиан метит в писатели, любит красивую артистку, она — огонь, и дружит с декадентами, которых скоро выведут дустом, как животных из «Криптополиса». При всех экспериментах и новшествах это настоящий и увлекательный экранный роман, которых давно никто не делает в кино, потому что за них взялись сериалы, но одним не хватает дыхания, другим — бюджета и мастерства.
«Мэрия», реж. Фредерик Уайзман
Документальная программа «Как жить вместе»
Сказка о госуслугах. Четыре с половиной часа легендарный 90-летний документалист, настоящий циклоп с всевидящим оком Фредерик Уайзман показывает, как должно работать государство, как выглядит эта работа и кто её делает, чьи руки вертят неповоротливые жернова демократии и утилизируют её отходы. Это плотное зрелище, своего рода бюрократический процедурал, где всё работает на следствие — остросюжетные эпизоды производственных совещаний по бюджету, риторика и пластика власти. Вероятно, «Мэрия» не превосходит зрелищностью фильм Уайзмана «Экслибрис, Нью-Йоркская публичная библиотека», показавший в 2017 году трансформацию культуры и знания в двадцать первом веке, но его интеллектуальная интенсивность в разы мощнее. Большую часть времени фильм следует за мэром Бостона, американцем ирландского происхождения Марти Уолшем, который в новой администрации Джо Байдена получил портфель министра труда США. Уайзман заглядывает на кухню, в архивы, заходит в кабинеты и зависает на безлюдных зимних улицах Бостона — по контрасту с обжигающими общественными страстями по поводу неравенства, дискриминации, коррупции и штрафов за парковку. Он присутствует на концерте полицейских и на церемонии, где две женщины повторяют за растроганной чиновницей слова брачного обряда. Уайзман в каждом фильме — и сам как новобрачный, досконально любовно исследующий каждый новый фрагмент социальной инфраструктуры, которой посвящает свой фильм, — от психиатрической клиники до кабаре, от госпиталя до патриархатных общин консервативного пояса Америки.
