«Всё, что вы можете вообразить, реально»: говорим с создателями «Криптополиса»

Чтобы первые семена этого замысла дали ростки, понадобилось несколько благоприятных климатических факторов. Одним из них стало то, что я посмотрел незаконченный мультфильм Уинзора Маккэя, одного из титанов анимации, автора фильмов «Динозавр Герти» и «Маленький Немо: Приключения в стране снов». Это был короткометражный фильм 1920 года о кентаврах. Он выложен на YouTube. История сделана очень красиво и тонко, мультфильм взрослый и по-своему сексуальный. Примерно тогда же, когда я посмотрел этот фильм, Джейн играла в Dungeons and Dragons в женской компании. И я захотел написать что-то, в чём ей будет интересно участвовать. Отчасти поэтому и получилось, что почти все в касте фильма — женщины.

Мы тогда были в Бруклине, а другие игроки были со всех концов света, и для них это было знакомство с бруклинским обществом. Так что у нас получилась такая всемирная модная волшебная кампания. И играли мы не дома, потому что сложно погружаться в мир D&D, когда кто-то крутится рядом. А Дэш в это время работал в Нью-Йоркской публичной библиотеке — изучал контркультурные журналы, памфлеты и газеты со всего мира. И он очень вдохновился тем, что у этих журналов, газет была схожая эстетика, хотя созданы они были в доинтернетную эпоху. Что-то такое висело тогда в воздухе. Этим обусловлен выбор времени. Как и стойким интересом к паркам аттракционов.

Дэш прислал мне иллюстрации, показал, как будет выглядеть вся анимация в проекте. И эти изображения сразу напомнили мне о советской анимации. Когда я рос в Швеции, видел несколько советских мультфильмов, они были прекрасны, великолепная техника и фантазия. Меня поразила красота этих историй. И также в работе Дэша я разглядел связь с японской анимацией, которую я тоже очень люблю. И, конечно, мне на ум ещё пришла «Жёлтая субмарина» The Beatles. Невозможно было отказаться от участия.

Да, это было сознательное решение.

Я не хотел создавать воображаемый мир, который для нас остаётся как будто бы в стороне. Я хотел, чтобы это был именно наш мир. Нужно было обозначить конкретное время — 1960-е — и конкретное место — криптополис в Сан-Франциско. Криптиды взяты из разных мифологий — для того, чтобы было понятно, что это наш мир, культура которого основана на этих мифологиях.

Воображаемые животные были способом говорить о наших страхах и надеждах. Страхи и надежды есть во всех культурах. Люди придумывали то, кем они хотели стать или от чего они хотели спастись.

Какое-то время на первой странице сценария была цитата Пикассо: «Всё, что вы можете вообразить, реально». Это и стало отправной точкой — идея обращаться с воображением реалистично. Связи с нашим миром появились из-за того, что я решил поместить историю в реальный мир.

Идея того, что удивительные создания объединяются, находят место, где они могут почувствовать себя спокойно, пробуют стать частью общества, которое изначально могло и не принимать их, сильно меня зацепила. Особенно сегодня, когда у нас есть паралимпийские игры, есть люди с ограниченными возможностями, которые всё равно могут быть внутри общества, внутри социального конструкта, а не за его границами. Они снимаются в кино, занимаются спортом, творят и побеждают. Один из моих героев — Стивен Хокинг. В прошлые века он мог быть убит, скинут с горы, брошен в костёр как деструктивный и ненужный для общества человек. И мы потеряли бы выдающуюся личность. Он смог открыть нам столько знаний про нашу Вселенную, рассказать, какая она удивительная и прекрасная. Но только потому, что родился в правильное время. А ведь всё могло случиться иначе. И для меня «Криптополис» — это история о том, что мы должны принимать людей, которые чем-то отличаются от нас, мы должны давать им возможность рассказывать свою историю.

Я вырос в небольшой деревне, в ней жил местный деревенский дурачок, очень добрый и искренний. Он часто стоял, улыбаясь, на улице, сжимая что-то в ладони. И дети постоянно к нему приставали и спрашивали: «Что у тебя там? Покажи!» Однажды он раскрыл ладонь. И она была пуста. Естественно, мы ничего не поняли и стали спрашивать: «Чему ты улыбался, в ладони же ничего нет?» Он ответил: «То, что вы этого не видите, не означает, что этого нет». В деревне все к нему относились снисходительно, но на самом деле то, как он воспринимал жизнь, — это же очень интересно. И спустя годы я это осознал.

Да, сценарий был написан даже раньше, чем Трамп стал президентом США.

Думаю, то, что происходит в мультфильме, хорошо отражает состояние персонажей на тот момент. Мы видим, к чему в США и других странах приводит идея, что ты создаёшь свою реальность, таким образом на самом деле ты погружаешься в своё воображение.

Идея создавать свою реальность, идея не заданной, а изменяемой реальности берёт своё начало в 60-х.

Конечно, когда я записывал, как Майкл Сера это говорит, мы не знали, что это станет реальностью. Это было страшно. Это случилось за неделю до премьеры фильма на «Сандэнсе». Так появилась новая, неожиданная связь фильма с реальным миром. Фильм и так довольно мрачный, но после этого он стал ещё мрачнее и грустнее.

Пока это не произошло на самом деле, Мэттью (персонажа Майкла Серы. — прим. КИНОТВ) можно было просто считать болваном. Но теперь мы знаем, что даже идеи, кажущиеся нелепыми, могут быть опасны. Невозможно предугадать последствия того, что ты придумал

Общество постоянно кого-то слушает. Например, правительство. Не только в России, во всех странах одна и та же история. Если правительство скажет: «Теперь носим красные шляпы», — все начнут носить красные шляпы. Но хочется, чтобы люди позволяли себе быть странными. Да, есть правительство и его указания. Но я человек. Я хочу иметь возможность быть человеком. Одеваться так, как я хочу, стричь волосы так, как я хочу, выглядеть так, как я хочу. Но в каких-то странах люди лишены даже этой свободы. Некоторые родители боятся, что их дети признаются в своей нетрадиционной ориентации. Окажутся не такими, как все вокруг. Боже, если бы мой ребёнок сказал, что он гомосексуал, мне было бы всё равно. Какая, к чёрту, разница. Жизнь так коротка, дайте людям возможность быть такими, какими они себя ощущают. И мне кажется, что в этом и есть основной посыл работы Дэша, главная идея «Криптополиса».

Одна из идей фильма в том, что воображение и сны очень важны. Поэтому так важен криптид, который может пожирать сны. Поэтому по логике фильма и получается, что Баку потенциально гораздо опаснее, чем Тараск или дракон. Это соответствует духу фильма.

Все аспекты нашей культуры, все технологии, которыми мы пользуемся, появились в чьём-то воображении, в чьих-то снах. Не контролируя сны, мы не можем контролировать наше будущее.

«Криптополис» — это странный мультфильм. Мультфильм и анимация работают с твоим скрытым воображением. «Криптополис» может вызвать неожиданные для тебя же самого ассоциации. Это как с фильмами Ларса фон Триера. Первые 10 минут могут показаться пугающе странными, но дальше ты буквально застреваешь в его историях.

Мы всё время пытаемся «вписаться» в общество, быть нормальными. Но у всех есть свои странности, и даже приятно порой быть не таким, как все вокруг.

В этом мультфильме зоопарк — это метафора некого сообщества, объединения. Место, где эти необычные создания могут чувствовать себя в безопасности. Но когда они станут сильнее, ощутят свою мощь, то разрушат барьеры и ворвутся в общество. Зоопарк в этом мультфильме символичен, ведь сегодня нам на самом деле не нужны зоопарки, у нас есть Netflix, мы можем увидеть любое животное, не запирая его в клетку.