С 22 августа просторы российского кинопроката бороздит семейный фантастический фильм «Пираты галактики Барракуда». По сюжету на Землю попадают сразу несколько недобрых космических пришельцев. Один из них маскируется под обычного мальчика Митю. Познакомившись с землянами, герой внутренне меняется. Ему и его новым друзьям предстоит спасти планету от уничтожения! Роль одной из противниц Мити исполнила актриса Лукерья Ильяшенко — звезда «Сладкой жизни», сиквела «Ходячих мертвецов» и «Сергия против нечисти». Елена Зархина поговорила с Лукерьей о новых проектах, опыте съёмок в Голливуде, перезапуске «Сладкой жизни» и смелости критиковать индустрию.
Сейчас на многих летних фестивалях, в которых есть деловые программы, продюсеры и кинокомпании представляют свои будущие проекты, в которых лидируют сказки. Для вас «Пираты галактики Барракуда» — тоже сказка или скорее супергеройское кино?
Лукерья Ильяшенко: На мой взгляд, это больше сказка. Супергеройского в этой истории мало. Я бы даже скорее определила это как детское фэнтези, написанное с нуля. То есть это самостоятельная, оригинальная история.
Такое фантастическое кино должно быть универсальным — то есть сделанным по какому-то общему канону — или ему стоит иметь некий национальный колорит? Как, например, фолк-хорроры, которые стремятся отразить свою культуру, традиции, ментальность.
Л. И.: Если мы соглашаемся, что это скорее сказка, то у сказок ведь универсальный сюжет и какие-то общие черты. Сказка — это всегда про борьбу хороших героев с плохими героями, и добро в них должно победить. Конечно, какие-то свои особенности в нашей картине есть. Например, в сказках присутствуют мифические существа, а у нас инопланетяне. Но это не такие вещи, о которых можно было бы говорить в том смысле, что они как-то радикально выделяют историю на общем фоне внутри жанра.
Расскажите про вашу героиню — она трансформируется из учительницы английского языка (кстати, вы по образованию лингвист-регионовед) в злодейку.
Л. И.: Вот вы её и описали. (Смеётся.) Она преподаёт английский, потом в неё вселяется инопланетянка, и она начинает совершать различные пакости. Это если конкретно про арку героини говорить. А если в целом — я обожаю фантастику и подобные сказочные сюжеты, поэтому было здорово сыграть, как в детстве, кого-то нестандартного, инопланетянку. Когда есть возможность примерить особый грим, придумать новую хореографию движений для твоего героя — это всегда интересно. Тем более что моя героиня одновременно должна и пугать юного героя, и вызывать у него изумление. Это своего рода челлендж.
Как я понимаю, в таких историях актёры играют с гротеском, который не то что не сдерживается режиссёрами, а даже приветствуется.
Л. И.: Да, определённо с большим гротеском. Но в то же время ты ведь всё равно все эмоции пропускаешь через себя: если злишься или плачешь — плачешь по-настоящему, много эмоционально вкладываешься и устаёшь тоже по-настоящему. И здесь подобный наигрыш уместен. Такое актёрское баловство, возвращающее тебя в детство, когда ты примерял на себя образ какого-нибудь эльфа, дурачась с друзьями во дворе, и в этом было много внутренней свободы.
Так получилось, что «Пираты галактики Барракуда» собрали в касте сразу несколько актёров, которые имеют успешный опыт съёмок на Западе. Это вы, Софья Лебедева и Юрий Колокольников. Расскажите про кастинг в спин-офф «Ходячих мертвецов», в котором вы снялись.
Л. И.: В какой-то момент я нашла себе французского агента, который предложил мне несколько разных проектов, но это всё было мимо. Потом он выслал текст сцены одного какого-то очень секретного проекта, о котором я ничего ещё не знала. Нужно было выучить эту сцену и записать видеопробы. Я их записала, отправила, а следом пришла информация о необходимости подписать NDA (Non-Disclosure Agreement — соглашение о неразглашении конфиденциальной информации. — Прим. ред.), и так я узнала, что это «Ходячие мертвецы: Дэрил Диксон». А я обожаю вселенную «Ходячих мертвецов», была подписана в соцсетях на исполнителя главной роли Нормана Ридуса.
В общем, мне агент говорит, что нужно поехать в Париж на следующий этап проб. Либо можно попробовать провести их по скайпу, но я понимаю, что это уникальный шанс и нужно обязательно показать себя вживую, потому что никакая видеосвязь это не передаст. При этом в тот момент у меня заканчивались съёмки в Минске, оставался ещё один съёмочный день, а нужно ехать. Я буквально упрашивала режиссёра меня отпустить.
И вот я стою на границе восемь часов вместо четырёх. Из-за этого опаздываю на свой самолёт, и приходится ехать из Литвы в Латвию на машине, чтобы успеть на другой самолёт. Всё это время я не сплю почти сутки, лишь немного удалось урвать сна в самолёте и 10 минут в гостинице.
Чувствовали себя ходячим мертвецом, когда доехали?
Л. И.: Да, именно. (Смеётся.) Гостиница была рядом со студией, куда я пошла с ними знакомиться. Они мне дали задание выучить песню на французском языке, который я не знаю. Говорю им, что я не владею французским, могу его только фонетически имитировать. Они мне дали два дня на то, чтобы её выучить, хотя я даже мелодию не знала. Придумала себе, что это будет мелодия из песни Paint It Black группы The Rolling Stones, сделала транскрипцию на слух и выучила. Было сложно и стрессово, но хотелось зарекомендовать себя по максимуму. Я ещё неделю побыла в Европе по своим делам, а потом мне звонит мой международный агент и говорит, что меня утвердили на роль Анны Валери. Было очень круто! А дальше началась подготовка к роли на неродном английском языке, и это было очень сложно.
Хотя вы лингвист.
Л. И.: Да, но мне этот опыт никак особо не помог в настоящем освоении языка. Я когда-то четыре года встречалась с американцем, и в этом было больше практической пользы. Конечно, сейчас без постоянной языковой практики мой уровень владения английским уже не тот, что раньше. Поэтому было непросто.
При этом вы родом из Куйбышева, откуда Голливуд кажется вообще недостижимой мечтой. Есть миф, что людям из глубинки проще добиться успеха в жизни, потому что в них есть это рвение и стремление. Но есть и социологические исследования, доказывающие, что это красивый, но миф — большего успеха достигают люди, наделённые привилегиями. Вы, исходя из своего опыта, как считаете?
Л. И.: Конечно, это невероятно круто. Ты столько лет что-то делаешь, параллельно смотришь «Ходячих мертвецов» и даже мечтать не смеешь, что однажды тебе выпадет шанс поработать над проектом. На этом фоне всё остальное кажется такой фигнёй, если честно.
А что касается Куйбыша — мы переехали из него в Москву в 1997 году, когда мне было 8 лет. Поэтому можно сказать, что я в Москве выросла, это мой родной город. Хотя изначально я в Москву не стремилась и даже невзлюбила: меня увезли от бабушки, от друзей, и мне их очень не хватало. Но всё равно мой опыт не равен опыту человека, который всю жизнь прожил в глубинке или приехал покорять Москву из другой страны.
Когда стало известно, что вы сыграете в проекте, было много поддержки со стороны поклонников и коллег?
Л. И.: Поклонники были рады, конечно. Писали добрые комментарии, и я ощутила их поддержку. Что касается коллег — довольно много отечественных артистов снимаются на Западе, и это не делает мою ситуацию какой-то уникальной. Да и большим прорывом не воспринималось. У нас вообще нет артистов, которые бы стали большими звёздами в Голливуде. Так что отношение коллег было вполне спокойным.
А вообще киносфера щедра на сорадость коллег друг за друга или это такое «поздравляю», сказанное сквозь зубы?
Л. И.: Я особо не чувствую себя частью киносферы. Да, меня окружают коллеги, когда мы вместе работаем на съёмочной площадке, но потом каждый разъезжается по своим делам. Это, наверное, как-то особо ощущалось в театре, где есть актёрские труппы, отдельный коллектив, существующий как самостоятельный организм. А так я себя чувствую довольно изолированной от всего этого, и мне сложно судить, как оно бывает.
Знаю, что артистам, снявшимся в западных проектах, пишут поклонники из разных стран. Вам писали после выхода сериала?
Л. И.: Да, писали. Какие-то очень тёплые слова, комплименты, пожелания. «Ты очень красивая, удачи тебе», — вот такие вещи. Это, конечно, дико приятно. (Улыбается.)
Что сильнее всего удивило в работе над «Дэрилом Диксоном» в том, как выстроен съёмочный процесс?
Л. И.: Поскольку это очень дорогой и масштабный проект, на каждого возлагается огромная ответственность. Ты должен ни на секунду не выпадать из процесса и не снижать планку. Потому что если ты не справишься, тебя тут же заменят. Мне потом агент рассказал то, о чём тебя не предупреждают, но вообще, когда тебя утвердили в проект, вместе с тобой также утверждают ещё несколько актрис на замену. Есть Option 1, Option 2, Option 3 и т. д.
Как в театре, есть второй состав?
Л. И.: Вроде того, да. Есть запасные артисты, потому что никто не будет с тобой возиться, если ты не справишься, — на твоё место мгновенно находится новая исполнительница. И это, конечно, в профессиональном плане держит тебя в напряжении и очень аккумулирует.
Планируете развивать международную карьеру? Есть ли дальнейший план действий?
Л. И.: Мне бы очень хотелось развивать свою международную карьеру, но пока нет никаких конкретных предложений, о которых можно было бы рассказать.
А если пофантазировать: хотелось бы поработать в каком-то сериале или в независимом авторском кино?
Л. И.: У меня нет таких конкретных предпочтений: и там, и там может быть классная история. Для меня важнее всего, чтобы была хорошая драматургия с интересными героями.
Вы неоднократно смело критиковали отечественные съёмочные процессы, обращая внимание на минусы: доставалось сценаристам, каскадёрам, гримёрам, звукорежиссёрам. У нас правда индустрия более толерантна к плохой подготовке актёров и разных цехов и более низкий стандарт качества?
Л. И.: Даже в очень крупных и дорогих проектах ничего по звуку не слышно. Ну как так? Уже ведь и снимаются картины на таком уровне, что Голливуд может тихонько в сторонке завидовать. Вроде «Мастера и Маргариты». И всё равно проблемы никуда не уходят. Или другой пример: когда снимается фантастический проект, для которого нужно актёрам подбирать сложный грим, шить специальные костюмы, проходить этапы примерок. А часто это всё делается впопыхах за две недели до съёмок. Или выясняется, что съёмки вот-вот начнутся, а финальный драфт сценария всё ещё не согласован. Как в таких условиях работать?
Есть ощущение, что постепенно ситуация всё же меняется?
Л. И.: В каких-то проектах — да, в каких-то — нет. Многое зависит от администрации на конкретных картинах и сериалах, а там не всегда заинтересованы в переменах.
В июне на фестивале «Пилот» было анонсировано продолжение сериала «Сладкая жизнь», который знаковый и сам по себе, и для вашей карьеры. Но меньше чем через месяц его отменили. Вы как относитесь к идее продлить жизнь этой истории и вернуться к своей героине Лере?
Л. И.: С одной стороны, мне очень захотелось вернуться в мир этой истории. «Сладкая жизнь» — очень успешный сериал, и я понимала, что даже спустя столько времени и с тем, как могут измениться герои и их жизни, всё равно к проекту будет большой интерес, потому что у него много поклонников. Было бы интересно вернуться к роли Леры, увидеть, как сложилась её жизнь, какая она сейчас. Но в то же время, когда объявили о съёмках продолжения и прислали сценарий, стало страшно не справиться. С выхода первого сезона прошло 10 лет, и никто не знает, какой бы эта история получилась у нас сейчас. Поэтому вот такие полярные чувства внутри возникли. А когда спустя время стало известно, что сиквел отменяют, я парадоксальным образом даже испытала облегчение.
Если посмотреть ваши соцсети, видно, что у вас сложились очень доверительные отношения с аудиторией. Вы открыто признаётесь, когда плохо себя чувствуете, когда что-то не складывается, да и вообще не поддерживаете идеальный глянцевый образ. Хотя артистам вроде как положено «продавать» себя аудитории. У вас такой подход сложился сам собой или за этим стоит много внутренней работы и разрешения себе быть собой?
Л. И.: Просто в работе я всегда играю кого-то другого, всегда это какой-то персонаж. И, честно говоря, это довольно энергозатратно. А в личных соцсетях я решила быть такой, какая я есть, и посмотреть, что будет. Оказалось, что аудитория это приняла, и я оставила всё как есть. Потому что приятно хоть где-то быть самой собой. (Улыбается.)
Со стороны кажется, что у вас воинствующий характер в жизни и экранный образ в кино. Если использовать эту органику, то хотелось бы сыграть какого-то реального человека, историческую личность, с которой вы чувствуете внутреннее сходство?
Л. И.: Наверное, было бы интересно сыграть Лилю Брик, потому что у неё интересный характер, интересная судьба.
Кстати, Владимира Маяковского однажды сыграл ваш коллега по «Пиратам галактики» Юрий Колокольников, а в будущем проекте его может сыграть Никита Кологривый. Из них двоих вам кто интересней в этой роли?
Л. И.: Честно? Никто. (Смеётся.) Хочется, чтобы было больше внешнего сходства, что ли.
Хочу спросить про предстоящие проекты, тем более что в разном виде я их увидела на фестивале «Пилот». Это исторический сериал «Плевако» и сериал, также основанный на реальном сюжете, но из наших дней, — проект Сергея Минаева «Первый номер». В «Плевако» вы играете известную авантюристку Софью Золотую Ручку. Расскажите о ней.
Л. И.: У нас она такой несколько собирательный образ, потому что сложно до конца понять, каким она была человеком на самом деле. Авторы придумали ей какие-то интересные черты. Например, она у нас ходит в костюме. Вообще, это был хороший проект. Мне очень понравилась наша команда и понравилось работать с Сергеем Безруковым, хотя у меня было мало съёмочных дней. Он очень отзывчивый партнёр на площадке, старается тебе максимально помочь, что-то подсказать, избавиться от зажимов.
У него же опыт руководителя Московского Губернского театра.
Л. И.: Да, и этот преподавательский, наставнический подход в нём очень ощущается. Он умеет и хочет работать с другими актёрами, как будто вы одна команда.
А в сериале «Первый номер», вдохновлённом историей ухода западных издательств модных журналов из России, вы играете кого? И буквальный ли это человек или скорее собирательный образ?
Л. И.: Это полностью собирательный образ. Мою героиню зовут Арина Петрова, она возглавляет отдел рекламы. Пиарщик, проще говоря.
И последний вопрос. Как я понимаю, вы находитесь в терапии. Есть какая-то мысль или фраза-откровение, которая либо изменила вашу жизнь, либо просто качественно её улучшила?
Л. И.: Пока что нет. (Смеётся.) Это долгий процесс, и я думаю, что его результат я смогу ощутить только через 5-7 лет. А сейчас нужно просто запастись терпением, сжать зубы и неустанно работать над собой.
