«Мы сняли детский триллер»: интервью с Константином Бронзитом, режиссёром мультфильма «Лунтик. Возвращение домой»

29 августа в российский прокат выходит приключенческий анимационный фильм «Лунтик. Возвращение домой». Друзья помогают Лунтику вернуться домой на Луну, чтобы встретиться с мамой, но впереди у весёлой компании опасное приключение до Чёрной горы, откуда начнётся полёт малыша. Режиссёром спин-оффа популярного мультсериала выступил Константин Бронзит, дважды номинант на премию «Оскар», постановщик хитов «Алёша Попович и Тугарин Змей» и «Три богатыря и Наследница престола». Максим Ершов поговорил с прославленным аниматором о новом «Лунтике», творческих планах и состоянии современной отечественной мультипликации.

«Лунтик. Возвращение домой» — полнометражное продолжение популярного мультсериала. Я понимаю, что проект создаётся на студии «Мельница» и вы запускали мультсериал, но насколько вы вообще следили за Лунтиком прежде? Насколько внимательно?

Константин Бронзит: Я бы убрал слово «продолжение». Этот фильм не является буквально продолжением. Это спин-офф, ответвление в анимационной вселенной. Да, это полнометражный фильм на основе сериала. Вся парадигма, вся идеология принадлежит сериалу, все персонажи из сериала. 

Вселенная вся сериальная, но это совершенно самостоятельная история. В сюжетном плане она не имеет практически никакого отношения по истории к сериалу. Кроме того, что Лунтик прилетел и теперь живёт на Земле. Я к сериалу почти не имел никакого отношения, я его не создавал, я его не придумывал. У меня были совсем другие дела. Я довольно долго участвовал в сериале только как супервайзер по аниматике. Молодые режиссёры приносили мне аниматики — ожившую на таймлайне раскадровку, и я их корректировал, вносил правки, иногда что-то редактировал.

Насколько сложно было входить в фильм, который у многих будет всё равно ассоциироваться с сериальной франшизой?

Константин Бронзит: Конечно, будет, это нормальная ситуация. Входить в фильм было вообще несложно, потому что это всё-таки сценарий наш, история наша с коллегами, там три сценариста. Мне прежде всего нравилась история. Я всю жизнь в авторском кино, я рассказываю истории. А персонаж, по большому счёту, может быть любым. Весь вопрос, какая история вокруг него развёртывается.

А какие тогда вы ставили перед собой задачи? Просто рассказать эту историю максимально красочно и интересно?

Константин Бронзит: Всё верно, ровно то, что вы сейчас перечислили. Это же семейный фильм. Весело, смешно, красиво, ярко, интересно. Ключевое слово — «интересно», чтобы зритель забыл обо всём на свете на полтора часа. Причём и дети, и взрослые. Я прекрасно понимаю, что взрослые зрители, как правило, слышат слово «Лунтик» и считают, что это для малышей. У них такая установка, к сожалению. Такая в голову заложена сериальная матрица. Но на самом деле по жанру это детский триллер, его и взрослым будет интересно смотреть. В первую очередь это даже приключенческий боевик.

Мне кажется, это ещё комедия. Гусеницы Вупсень и Пупсень призваны веселить и чуть оттенять драматический сюжет о воссоединении с мамой.

Константин Бронзит: Да, но мы специально не изобретали персонажа, который бы веселил нас. Тут всё честно, это всё персонажи из сериала, но они действительно выполняют функции противовеса. На одной чаше весов серьёзный Лунтик с Кузей, а два этих балбеса тянут одеяло на себя и веселят. Это классическая схема. Но давайте согласимся, что у них тоже есть своя линия, своя задача. Они же пошли с Лунтиком не только для того, чтобы нас повеселить. Так что всё не случайно.

А сколько вообще обычно аниматоров трудится над таким большим мультфильмом и как у вас выстроена работа?

Константин Бронзит: Работа выстроена как на любой большой студии, которая делает полнометражное 3D-кино в компьютерной графике. У нас выстроено довольно сложное иерархическое дерево, потому что над созданием подобных проектов трудится колоссальное число специалистов. Только мультипликаторов человек 30. Мультипликатор оживляет персонажа, шевелит его в программе. Но ведь до этого есть моделлеры, художники, они в компьютере создают модель. Дальше есть отдельная профессия риггеров, без которых аниматор не сможет двигать персонажей. Чтобы модель была красивой, нужна текстура, нужны лайтеры, которые будут ставить свет в 3D, нужны фоновщики. Много-много всего, это сложная производственная цепочка, но все концы, конечно, сводятся к режиссёру. Он всё контролирует, в том числе возможности модели, а также проверяет мимику. Режиссёр общается с художниками, с аниматорами, с композитором, со звукорежиссёром. Вся работа над мультфильмом заняла почти два года. У нас в стране над одним фильмом работает примерно человек 100-120.

А как вы выбираете для себя проекты? Вы известный автор и в то же время режиссёр успешных полнометражных картин, таких как «Алёша Попович и Тугарин Змей». Вы чередуете авторские и зрительские фильмы?

Константин Бронзит: В этом смысле мне повезло. Я с самого начала так смог поставить свою творческую деятельность, что берусь только за те проекты, которые мне нравятся. И это может быть что угодно, будь то авторский или коммерческий проект, это вообще неважно. Специально я ничего не чередую. Никакой логики в том, как сложатся карты, нет. Мне главное, чтобы в меня попала история. Если меня история увлекает, значит, я сделаю так, что она увлечёт зрителя.

У меня такое ощущение, что сейчас в России не так много авторских полнометражных фильмов. В основном это продолжения франшиз или, как в случае с «Лунтиком», спин-оффы. Насколько вообще реально в России снимать полнометражную анимацию?

Константин Бронзит:  У меня в этом году выходят два полнометражных фильма. Один из них — «Лунтик». А второй заканчиваем мы с коллегой и другом Димой Высоцким. И это будет абсолютно авторская история. Спонсором выступил Фонд кино, это копродукция с канадцами. Будет называться «Мусор». Это фильм про мусор, который мы ежедневно выкидываем в мусорные вёдра, про его жизнь и путь. Это будет очень нетривиальная философская история. Я думаю, что нашей аудиторией будут и взрослые, и дети.

Вы правы, в России сейчас почему-то авторской полнометражной мультипликации очень мало. Фильмы можно пересчитать по пальцам одной руки. Андрей Хржановский работает над новой картиной. В последние годы Фонд кино стал выделять целевые деньги на полные метры. Понятно, что денег немного, а проектов подаётся много. В Фонде кино проводятся питчинги, а дальше уж кто победит. Мы с Димой Высоцким два года назад выиграли этот питчинг и теперь доделываем кино, звуком занимаемся. Сам фильм готов, звук делаем. И он выйдет в этом году тоже, правда, неизвестно, когда.

Вот вы как раз сказали про Андрея Хржановского, последнее, что я видел, как мне кажется, это «Нос, или Заговор “не таких”», но уже четыре года назад.

Константин Бронзит: Да, но это, к сожалению, редкость. Но нам грех плакаться, в Европе, в Америке, да и вообще во всём мире другая ситуация. Найти деньги на свой авторский полнометражный фильм чудовищно сложно, поэтому авторских некоммерческих полнометражных анимационных фильмов тоже единицы. Я не имею в виду Pixar с Голливудом.

Я удивился, когда узнал, что только в этом году появился второй фильм режиссёра «Мэри и Макс.» Адама Эллиота. Между двумя проектами прошло 15 лет!

Константин Бронзит:  Несмотря на то что это оскаровский лауреат. Да, действительно трудно найти деньги. Наверное, их там собирали по крупицам тоже.

А как бы вы описали сегодня состояние коммерческой и авторской анимации в России? Как оно изменилось за последние 20 лет?

Константин Бронзит: Я скажу исключительно своё мнение, немножко жестковато скажу. С коммерческой мультипликацией, если брать только количество, вообще всё в порядке. Насколько я вижу, в год выходит чуть ли не по три-четыре фильма, что здорово. То есть студии научились зарабатывать на полных метрах, государство поддерживает, и прекрасно. Но по качеству мы сильно проседаем. Просто не хватает оригинальных историй, не хватает юмора. Всё это, к сожалению, часто вторично по отношению к Голливуду. Это раз. К тому же порой вяло по содержанию.

С авторской мультипликацией, я бы сказал, большая беда. Как мне кажется, её мало, и в основном она вся плохая. Простите меня, но это моё мнение. Простите, коллеги, но авторская анимация очень просела за последние годы, смотреть нечего. Это я ориентируюсь на несколько суздальских фестивалей. Сам фестиваль прекрасен, дай Бог ему здоровья, потому что он показывает всё, что сделано за год. Но в последние года три, наверное, у меня ощущение, что там всё очень слабо по уровню. Раньше конкурс был сильнее гораздо.

Я спрашиваю, потому что только что вернулся с фестиваля «Окно в Европу» в Выборге. Там был конкурс анимационного кино, и он полностью состоял из коротких метров, в том числе как раз ранее показанных в Суздале. Я задумался о том, что в целом дальше делать аниматорам, снявшим короткометражный фильм. То есть я не очень понимаю, что потом с ними происходит. Онлайн-кинотеатры их не покупают, проката я не вижу, хотя прокат возможен разве что в формате сборников коротких метров. Кажется, режиссёры короткого метра могут выжить, если только параллельно ещё работают художниками на больших сериалах или фильмах.

Константин Бронзит:  Вы абсолютно правы, на авторское кино не проживёшь. Авторское кино делается для реноме режиссёра, продюсера или студии. Это абсолютно фестивальная история. Хотя и с фестивалями сейчас тоскливо. Российские фильмы буквально не берут на международные фестивали. Поэтому всё, что осталось, — Выборг да Суздаль, дай Бог им здоровья. Конечно, сейчас, по счастью, есть какое-то количество ещё фестивалей, но их всё равно мало для фильма, который живёт фестивальной судьбой. Чтобы выжить, режиссёр-аниматор идёт в индустрию, он работает на сериалах, как правило, между своими авторскими работами, работает на какой-то студии аниматикером, сторибордистом, аниматором. Это обычная ситуация во всём мире, не только у нас. Она и меня касается, я всю жизнь работаю на студии «Мельница» и, кстати, довольно редко по режиссёрским меркам делаю кино. Авторское кино я делаю не чаще, чем раз в четыре года.

А насколько вообще изменилась жизнь отечественного аниматора с учётом того, что фильм не отберут в Анси, в Загреб?

Иногда люди, не посвящённые в суть проблемы, спрашивают, почему аниматору обязательны фестивали. Можно же просто выложить картину в YouTube, и все будут радоваться. Нет, ребята, от того, что фильм в YouTube соберёт 20 тысяч лайков, радости мало. На 10-15-минутное кино тратишь два-три года жизни. А что дальше делать с лайками? Ты сыт ими не будешь. Мультипликация — слишком дорогое удовольствие, к сожалению. Поэтому если режиссёр делает короткометражное авторское кино, он поднимает своё профессиональное реноме. Никакого реноме режиссёру не создадут лайки в YouTube, вообще никакого, это всё в минус. Только хвастаться родителям.

Реноме поднимают призы, фестивали. Так было у меня, так было у всех моих успешных коллег. Ты становишься известным в определённых кругах, на тебя обращают внимание, твой профессиональный рейтинг повышается, тебе поступают выгодные предложения, у тебя появляется в работе свобода выбора. Вот что даёт заслуженное реноме — свободу выбора. Ты можешь от одного проекта отказаться, а другой взять. Если у тебя нет никакого реноме, тебе никто не позволит так поступать. YouTube этой свободы не даст.

А насколько вы интересуетесь современной зарубежной анимацией? Черпаете ли что-то у коллег для себя?

Константин Бронзит: Раньше больше, конечно, сейчас гораздо меньше, просто потому, что там тоже всё не здорово, давайте по-честному. Голливуд тоже в упадке, там немножко всё по наклонной плоскости пошло, поэтому всё подряд смотреть невозможно. Я смотрю по одному принципу: если только мне порекомендуют коллеги, которым я доверяю в этом вопросе. Например, знакомые кинокритики. Если в мире появляется что-то стоящее, что стоит посмотреть, фильм мимо меня точно не пройдёт, найдутся пути. Это я говорю про коммерческую большую анимацию. Вот с авторской совсем сложно нынче, потому что действительно ввиду нашей блокировки от фестивальной жизни информации поступает очень мало, с опозданием и её приходится выцарапывать. За рубежом тоже упадок фестивальной авторской мультипликации. Поэтому я обидел выше нас, сказав, что у нас плохо, но в других странах всё тоже нездорово.

А с чем тогда вы связываете вообще этот упадок как России, так и в мире?

Константин Бронзит: Профессия уходит, профессия режиссёра становится не нужна. Сегодня каждый может сделать фильм. Что сегодня нужно, чтобы сделать мультфильм? Даю рецепт, кому интересно. Берёте какую-то книжку, рассказики желательно, короткую историю, чтобы не мучиться. Рассказов в мировой литературе колоссальное количество, бери — не хочу. Вот вам готовая история. Обязательно берите душещипательную историю, весёлая история по книжке никого не пробьёт. Так сегодня построена мировая мультипликация. Либо, если вы умеете, сочиняйте сами душещипательную историю, либо берите документальную историю, про старика, про человека с ограниченными возможностями. Мой тезис: чтобы сделать такое кино, режиссёром быть не нужно. Ты всё рассказываешь закадровым текстом, а на экране происходит иллюстрация текста. Надо уметь рисовать, но художника можно нанять. А дальше ты просто иллюстрируешь текст, режиссура тут вообще ни при чём. Я немножко сейчас огрубляю, но на 90 % это так. Ваше кино готово, и вы можете попасть даже на «Оскар». История рассказана в прямом смысле, не визуальными образами, не вашей профессией, а текстом.

Вернусь к «Лунтику». Насколько вам было бы интересно ещё раз вернуться в эту франшизу?

Константин Бронзит: Если передо мной ляжет классная история, я хоть десять «Лунтиков» сделаю. Мой основной принцип — меня должна зажечь история. Она может быть про Лунтика, да про кого угодно.