19 февраля 2026 года в российский прокат выходит полнометражный фильм «Король и Шут. Навсегда» — расширение вселенной нашумевшей панк-сказки от режиссёра Рустама Мосафира. В центре повествования — приключения полюбившихся героев в пространстве, служащем не только пристанищем для вымышленных сюжетов песен «КиШа», но и образом внутреннего мира Горшка — своеобразным лимбом, где герой обитает после своей гибели в реальности.
Натурные съёмки фильма проходили на полуострове Рыбачий, интерьерные — в павильоне среди вручную выстроенных декораций. Создатели обещают почти не прибегать к компьютерной графике, налегая на возможности кукольной анимации, аниматроников и кропотливой ручной работы художественного цеха. Подробнее о том, как проходили съёмки панк-сказки в Петербурге, — в репортаже Валерии Косенко.
«Чем я заслужил судьбу несчастного изгоя?!»
(строчка из песни «Некромант»)
Действие нового проекта полностью переносится в фэнтезийный мир песен «Короля и Шута». Панк-сказка под угрозой: Некромант, ожививший толпы мертвецов, нацелен уничтожить всё наследие легендарной группы. Выступить против злодея и вернуть песни миру могут только Горшок, Князь и, конечно, Вдова с Принцессой — главные герои панк-сказки, уже успевшие стать любимыми для множества зрителей.
Как проходили съёмки на полуострове Рыбачий
Неизвестно, был ли это спланированный пиар-ход или просто стечение обстоятельств, но пресс-день в съёмочном графике фильма выпал на пятницу, 13-е. Сначала общий сбор в центре Петербурга, сразу после — дорога, уводящая из Северной столицы к павильонам Красносельского шоссе. На выходе из автобуса — сплошная тишина: ничего, кроме гигантских ангаров и пустоши, запорошённой ночным снегом. Невольно возникает ощущение края земли — пространства, навеянного скандинавскими легендами.
Из похожего места недавно вернулась и съёмочная группа фильма «Король и Шут. Навсегда». Перед тем как расположиться в одном из ангаров на окраине Петербурга, группа во главе с режиссёром Рустамом Мосафиром совершила экспедицию на полуостров Рыбачий, окружённый Баренцевым морем.
Это был незабываемый и уникальный опыт, потому что сам бы я туда точно не поехал. Дорога от Мурманска до Рыбачьего заняла примерно шесть часов. Местные называют её «лунной дорогой» — она вся в ямах. Многое преодолеваешь, чтобы добраться до площадки. А впереди ещё грим, костюм… Но природа нам как будто помогала. Ты играешь сцену, и тебе не нужны ветродуи — всё естественно. И да, там очень красиво. Потом ты смотришь кадр на плейбэке и понимаешь, ради чего вы сюда приехали. Никакая компьютерная графика такого не сделает.
Влад Коноплёв, исполнитель роли Князя: Это был незабываемый и уникальный опыт, потому что сам бы я туда точно не поехал. Дорога от Мурманска до Рыбачьего заняла примерно шесть часов. Местные называют её «лунной дорогой» — она вся в ямах. Многое преодолеваешь, чтобы добраться до площадки. А впереди ещё грим, костюм… Но природа нам как будто помогала. Ты играешь сцену, и тебе не нужны ветродуи — всё естественно. И да, там очень красиво. Потом ты смотришь кадр на плейбэке и понимаешь, ради чего вы сюда приехали. Никакая компьютерная графика такого не сделает.
Степан Бешкуров, оператор-постановщик: Когда смотришь на горизонт, есть ощущение края мира. Может возникнуть впечатление, что Земля плоская. Всё это работает на атмосферу.
О своём опыте работы в экстремальных условиях и планах на будущее рассказывает режиссёр-постановщик Рустам Мосафир:
Мы настоящие первопроходцы. Жить в летней палатке — холодно, не скрою, но именно это собирает команду, даёт всем единый ритм, общий драйв. Никто из наших киношных коллег туда не поехал. Все выбирают более комфортные локации — та же Териберка: там и отель есть, и «Левиафан» уже проложил мосты. А мы поехали дальше всех — на самый край, на полуостров Рыбачий. Это место ещё никто не осваивал в игровом кино. А там такой ветер, что срывало палатки, уносило реквизит, рвало костюмы. Но, честно говоря, я туда ещё вернусь. У меня в планах новый фэнтези-проект, дикий, нестандартный для нашей индустрии. Возможно, снова отправимся на Рыбачий — только уже летом. Полярный день, свет 24/7 — можно снимать без остановки, почти без ночи.
— Мы настоящие первопроходцы. Жить в летней палатке — холодно, не скрою, но именно это собирает команду, даёт всем единый ритм, общий драйв. Никто из наших киношных коллег туда не поехал. Все выбирают более комфортные локации — та же Териберка: там и отель есть, и «Левиафан» уже проложил мосты. А мы поехали дальше всех — на самый край, на полуостров Рыбачий. Это место ещё никто не осваивал в игровом кино. А там такой ветер, что срывало палатки, уносило реквизит, рвало костюмы. Но, честно говоря, я туда ещё вернусь. У меня в планах новый фэнтези-проект, дикий, нестандартный для нашей индустрии. Возможно, снова отправимся на Рыбачий — только уже летом. Полярный день, свет 24/7 — можно снимать без остановки, почти без ночи.
Утренний рассвет: возвращаемся в Петербург
Из воспоминаний в реальность журналистов возвращает исполнительница роли Вдовы Дарья Мельникова:
Съёмки в павильоне не менее сложные, чем на натуре: ходить весь день в затянутом кожаном корсете, с кучей штанов, пышной юбкой и вечно думать о том, что твой парик может воспламениться от свечи!
— Съёмки в павильоне не менее сложные, чем на натуре: ходить весь день в затянутом кожаном корсете, с кучей штанов, пышной юбкой и вечно думать о том, что твой парик может воспламениться от свечи!
Помещение, где развернулись съёмки важной массовой сцены, прежде явно использовалось в промышленных целях. В центре ангара — выстроенная округлая конструкция, изолированная от гостей и по форме похожая на Колизей. Прямо перед ней — фудтрак и большие мониторы-плейбэки. Через них режиссёр и съёмочная группа следят за действием внутри декорации-колизея, где на несколько камер снимают сцену шумной пирушки в трактире. Локация выполнена в причудливом стиле — как если бы Sex Pistols выступали в эстетике славянского фэнтези, — но об этом расскажу отдельно.
В первое время стихийные перемещения по площадке, обилие эклектики во внешних образах актёров сбивают с толку. На многообразии деталей не успеваешь фокусироваться. В помещении на полной громкости играет знаменитая песня «КиШа» «Дайте людям рому!». Режиссёр Рустам Мосафир даёт команду, и несколько сотен артистов танцуют, выпивают, толкаются, по-разному взаимодействуют друг с другом внутри завораживающей художественными нюансами локации, стилизованной под средневековую таверну. Режиссёр периодически подносит ко рту микрофон и с азартом подбадривает исполнителей, заражая всех своим неистовым вовлечением в процесс: «Больше, больше, больше!» Такое активное авторское участие вкупе с многокамерной съёмкой, большими мониторами и стихийными взаимодействиями сотен людей создаёт ощущение прямой трансляции: будто и нет никакой постановки — только концертная запись.
Центральная декорация: колизей-паноптикум
Знакомство с внутренним устройством площадки начинается благодаря продюсеру Елене Мельниковой. Внутри грандиозной декорации журналистам открывается весь масштаб проработки многоярусного сооружения. Конструкция, устремлённая ввысь, сначала производит впечатление размахом, а затем — россыпью мелочей и декоративных нюансов.
Первый этаж заставлен столами, стульями, а по центру — баром с крутящейся крышей, на которой расположены музыкальные инструменты. Стены помещения расписаны и отфактурены, с верхних ярусов свободно свисают верёвочные лестницы, а по бокам над гостями возвышается несколько статуй-барельефов в образе шутов и антропоморфных животных, подобно атлантам удерживающих на плечах второй этаж конструкции. На всех фигурах кропотливо выгравированы мышцы и даже орнамент одежды, а шутовской колпак раскрашен в разные цветовые оттенки. По словам Елены, здесь проходят съёмки экспозиции фильма, «заявки на фэнтезийный проект». В этой сцене по сценарию разворачиваются концерты героев.
Вскоре рядом с журналистами оказывается высокий мужчина с пиратской повязкой на глазу, одетый в стимпанковский плащ, — образ, внешне напоминающий персонажа из вселенной «Гарри Поттера» Аластора Грюма. Как выяснилось, перед нами Игорь Гудков, один из продюсеров фильма, загримированный до неузнаваемости и решившийся на камео в массовой сцене.
Первые этажи мы построили сами, но верх будет дорисовываться с помощью компьютерной графики — в фильме мы минимально её используем. Здесь, в трактире, случится первое драматическое событие: на героев нападут зомби.
Игорь Гудков: Первые этажи мы построили сами, но верх будет дорисовываться с помощью компьютерной графики — в фильме мы минимально её используем. Здесь, в трактире, случится первое драматическое событие: на героев нападут зомби.
Дальше меня ведут на экскурсию по второму ярусу. Здесь уже заметно тесновато, по ходу продолжают встречаться люди в странных эклектичных костюмах, готовые к новому дублю. Кто-то в шотландском килте, некоторые женщины протискиваются через толпу в широких платьях семнадцатого века, а у кого-то из парика возвышается макет корабля!
Спустившись в перерыве на первый этаж, удалось вновь пройтись по трактиру и более подробно разглядеть декорацию с сопроводительными комментариями Елены Мельниковой. В глаза сразу же бросилось множество пёстрых, непохожих друг на друга элементов реквизита: нечто, напоминающее игровые автоматы, кухню, странные расписанные черепами шкафы. Есть даже пикантная будка, помеченная сердечком и маркировкой «18+». Елена, смеясь, называет декорацию «мини-борделем»:
Благо у нас фильм 16+, так что можем позволить себе немного похулиганить.
— Благо у нас фильм 16+, так что можем позволить себе немного похулиганить.
Как рассказывают создатели, для внимательного зрителя локация представляет из себя россыпь отсылок к сериалу и к песням группы. Видно, что художники, несмотря на обилие предметов, старались придать индивидуальность каждой вещи. На фоне такого титанического труда жаль осознавать, что лишь малая часть из кропотливо выстроенного вещественного мира попадёт в кадр, а сама конструкция паноптикума будет разрушена сразу после окончания съёмок в павильоне.
Про отличия фильма от сериала
Как позже добавит продюсер Дмитрий Нелидов, главная разница между фильмом и сериалом в том, что сериал — конечная история, завершившаяся смертью главного героя — смертью, которая, к сожалению, произошла и в реальной жизни. Фильм же концентрируется на том, что в оригинальном проекте присутствовало лишь небольшими фрагментами, — непосредственно панк-сказке. «Конечно мы показываем и реальность. Но изменившуюся реальность. И мы верим, что жизнь по-своему вечна и что Горшок всегда будет с нами», — продолжает Нелидов.
Это больше не музыкальная биография. Фильм начинается с того, что наш мир внезапно меняется: из реальности исчезают песни «Короля и Шута». Поиск причин приведёт нас в фэнтезийный мир песен группы, где появляется злодей — Некромант.
Дмитрий Нелидов, продюсер фильма: Это больше не музыкальная биография. Фильм начинается с того, что наш мир внезапно меняется: из реальности исчезают песни «Короля и Шута». Поиск причин приведёт нас в фэнтезийный мир песен группы, где появляется злодей — Некромант.
Также он подвесил интригу, анонсировав в роли злодея Некроманта «будущую звезду, пока малоизвестного актёра», найденного режиссёром. Спустя несколько дней было официально анонсировано, что эту роль исполнит Илья Гришин, вчерашний выпускник Ярославской театральной академии, только недавно начавший свой путь в кино.
Говоря о художественных и сюжетных особенностях проекта, Мосафир также поделился своим взглядом на различия между сериалом и полнометражным фильмом:
Фильм — это совсем другой уровень. Тут нужно больше всего: подготовки, вложений — творческих, физических, финансовых. Это сложнопостановочное фэнтези, где каждая сцена требует продуманной архитектуры: эскизы, чертежи, фишки, детали, выдумки. Сериал же был частью новой волны (в духе Nouvelle Vague — кинодвижения, сделавшего ставку на живость, импровизацию и отказ от классических канонов). Он предполагал большую лёгкость, современный подход, эксперимент. А здесь — плотный экшен: драки почти в каждой сцене. Из-за этого съёмочный график у нас плотнее, чем на сериале, хотя хронометраж всего два часа. Это нельзя снять на скорую руку. Каждая сцена — как отдельный фильм. Вот, например, в той, которую снимаем прямо сейчас, участвуют 200 человек массовки — и это только один съёмочный день.
— Фильм — это совсем другой уровень. Тут нужно больше всего: подготовки, вложений — творческих, физических, финансовых. Это сложнопостановочное фэнтези, где каждая сцена требует продуманной архитектуры: эскизы, чертежи, фишки, детали, выдумки. Сериал же был частью новой волны (в духе Nouvelle Vague — кинодвижения, сделавшего ставку на живость, импровизацию и отказ от классических канонов). Он предполагал большую лёгкость, современный подход, эксперимент. А здесь — плотный экшен: драки почти в каждой сцене. Из-за этого съёмочный график у нас плотнее, чем на сериале, хотя хронометраж всего два часа. Это нельзя снять на скорую руку. Каждая сцена — как отдельный фильм. Вот, например, в той, которую снимаем прямо сейчас, участвуют 200 человек массовки — и это только один съёмочный день.
Что сложнее — реализм или сказка? Отвечают актёры
В рассказах о съёмках актёры активно разделяют удовольствие от процесса, однако работа с разными формами существования в кадре наделяет съёмочный процесс своими привилегиями и задачами. О них я и порасспрашивала исполнителей главных ролей.
— Мы играем утренник 18+, — шутит актриса.
— Мы играем утренник 18+, — шутит Дарья Мельникова.
Константин Плотников, исполнитель главной роли, вновь облачённый в легендарный плащ Горшка, воодушевлён новым материалом:
Здесь все гиперболизировано. Мне было бы интересно пожить тут какое-то время, поселиться, побродить и потусоваться с местными персонажами.
— Здесь все гиперболизировано. Мне было бы интересно пожить тут какое-то время, поселиться, побродить и потусоваться с местными персонажами.
Влад Коноплёв рассуждает иначе:
Мне сложнее в сказке. Всё существует на надрыве: то орёшь, то бежишь, то взрывы разносятся. Я вообще очень люблю авторское кино и диалоговые сцены. Люблю работать с драматическим материалом. Мне это легче даётся, и, наверное, поэтому съёмки сцен реальности мне ближе.
— Мне сложнее в сказке. Всё существует на надрыве: то орёшь, то бежишь, то взрывы разносятся. Я вообще очень люблю авторское кино и диалоговые сцены. Люблю работать с драматическим материалом. Мне это легче даётся, и, наверное, поэтому съёмки сцен реальности мне ближе , — признаётся актёр.
Из чего состоит художественный мир фэнтези
Когда думаешь о работе над сказочной вселенной, насыщенной массой декоративных элементов, невольно возникает вопрос о визуальных референсах. В разговоре об источниках вдохновения, как правило, звучит фэнтезийная классика и B-мувисы родом из 1980-х: «Конан-варвар» (1982), «Лабиринт» (1986), «Принцесса-невеста» (1987), «Бесконечная история» (1984) и «Легенда» (1985). Выбор точек опоры диктует и особенный подход к съёмкам, к фактуре и выстраиванию художественного мира.
В работе нам ближе аналоговый подход: по минимуму компьютерной графики, по максимуму ручной работы. Мне кажется, что эстетика группы корнями уходит именно туда — в атмосферу B-муви из 80-х, в ужастики и фантастику той эпохи. У нас много отсылок к этой культуре, и мы с любовью её переосмысливаем.
— В работе нам ближе аналоговый подход: по минимуму компьютерной графики, по максимуму ручной работы. Мне кажется, что эстетика группы корнями уходит именно туда — в атмосферу B-муви из 80-х, в ужастики и фантастику той эпохи. У нас много отсылок к этой культуре, и мы с любовью её переосмысливаем, — делится Рустам Мосафир.
Продюсер Дмитрий Нелидов отвечает более прагматично:
Для чего построили декорацию? Во-первых, это результат безудержной фантазии нашего режиссёра. Его не устраивает подход «куда-то подойти и что-то снять». Он создаёт свой мир, основанный на песнях «КиШа». Никакого реального объекта, где можно отснять сцену, не существует — это по мнению режиссёра. По мнению исполнительного продюсера, который отвечает за бюджет, таких объектов, разумеется, много.
— Для чего построили декорацию? Во-первых, это результат безудержной фантазии нашего режиссёра. Его не устраивает подход «куда-то подойти и что-то снять». Он создаёт свой мир, основанный на песнях «КиШа». Никакого реального объекта, где можно отснять сцену, не существует — это по мнению режиссёра. По мнению исполнительного продюсера, который отвечает за бюджет, таких объектов, разумеется, много.
Об уникальной для отечественного проекта декоративной составляющей удаётся поговорить и с художником-концептуалистом фильма Андреем Назаровым. Его миссия — концептуализация художественной вселенной фильма «Король и Шут. Навсегда» — завершена ещё на стадии предпродакшена. Именно он вместе с режиссёром работал над визуализацией истории.
Отправной точкой в сериале служила реальная жизнь. Фэнтези же всплывало лишь фрагментами. Здесь мы полностью погружаемся в волшебный мир. Для художника это всегда разгул возможностей, реальный мир сковывает фантазию. Какие там могут быть съёмочные объекты? Тюрьма, больница, отделение полиции. Здесь же — эпическая сказка. Дорвались наконец.
— Отправной точкой в сериале служила реальная жизнь. Фэнтези же всплывало лишь фрагментами. Здесь мы полностью погружаемся в волшебный мир. Для художника это всегда разгул возможностей, реальный мир сковывает фантазию. Какие там могут быть съёмочные объекты? Тюрьма, больница, отделение полиции. Здесь же — эпическая сказка. Дорвались наконец, — довольно заключает Андрей.
Из рассказов о подготовительных процессах складывается стойкое ощущение, что, вопреки расхожей иерархии на производстве, творческое видение режиссёра Рустама Мосафира во многом преобладало над продюсерским рационализмом. Отчасти поэтому впечатляющую размахом декорацию всё-таки построили. Минусы такого подхода — дополнительные средства на возведение с нуля огромной конструкции. Плюсы — такой подход всё равно дешевле, чем компьютерная графика. Как позже заключит Дмитрий Нелидов, к аналоговому методу съёмок возвращаются даже в Голливуде, так что в техническом плане фильм «Король и Шут. Навсегда» вполне может претендовать на статус новаторского кино.
От кипящей работы удаётся ненадолго отвлечь художницу по костюмам Ольгу Михайлову. По её бодрому настроению даже не скажешь, что в обязанности этого человека входило придумать и продумать костюмы для огромного количества человек, населяющих фэнтези.
— Это ведь не полк солдат, где все одеты одинаково: здесь всё разношёрстное, — иронизирует Ольга над, в сущности, сложнейшей задачей: придать индивидуальные черты каждому (!) из сотен внешних образов.
— Это ведь не полк солдат, где все одеты одинаково: здесь всё разношёрстное, — иронизирует Ольга над, в сущности, сложнейшей задачей: придать индивидуальные черты каждому (!) из сотен внешних образов.
Ключевое послание, которое режиссёр Мосафир отправил костюмному цеху: «Давайте сделаем средневековый панк!» По многообразию различных стилизаций видно, что у художников, как и у многих в процессе, была полная свобода мысли и воображения. Понимая это, перестаёшь искать историко-смысловые связи в этом кипящем котле стилей и эпох. Сразу становится понятно, как и зачем в одном проекте сплелись графика Дюрера и эпоха Возрождения, британская панковская эстетика и маргинальность отечественных девяностых.
На протяжении трёх месяцев костюмный цех из пятнадцати человек придумывал принты для печати, закупал ткани, пуговицы, клёпки и молнии, сшивал всё в единые образы и кастомизировал уже готовое, следуя воле фантазии и оригинальному замыслу. Отсюда и люди в узких клетчатых штанах с накинутым на плечи камзолом или дамы в корсетах, привлекающие внимание традиционным панковским ирокезом.
Итогом этой совместной работы стало создание уникального сказочного мира, насыщенного множеством культурных веяний разных эпох. Это и влиятельный для всей фэнтезийной культуры образ Дэвида Боуи (по признанию режиссёра, одетого в футболку с соответствующим принтом, Боуи — главный референс для Некроманта), и легендарная вселенная Джона Толкина, и русские народные сказки, и киберпанк вперемешку с возрожденческими мотивами.
Заявка на франшизу?
Когда исследуешь павильон по второму или третьему кругу, невольно возникает мысль: неужели перед нами новая неисчерпаемая вселенная, претендующая на франшизу?
Я не думаю, что это неисчерпаемый ресурс, просто в этот мир, как и к этой команде, всегда хочется возвращаться. Знаешь, что здесь точно будет весело, будет много импровизации, творческой свободы. Можно легко предложить что-то от себя — предлагать никогда не страшно. Здесь всегда кипит совместная работа.
— Я не думаю, что это неисчерпаемый ресурс, — признаётся Константин Плотников, — просто в этот мир, как и к этой команде, всегда хочется возвращаться. Знаешь, что здесь точно будет весело, будет много импровизации, творческой свободы. Можно легко предложить что-то от себя — предлагать никогда не страшно. Здесь всегда кипит совместная работа.
Наблюдая за Константином со стороны — за тем, как он дружелюбно здоровается с кем-то из бесчисленной массовки, подолгу болтает с осветителями и художниками, ожидая нового вхождения в кадр, — понимаешь, что в его словах нет ни грамма притворства или кокетства.
Не люблю слово «вселенная» — сейчас все запускают какие-то вселенные. Но мы правда строим богатый, насыщенный тёмный фэнтези-мир. И не сделать по нему кино было бы просто грехом. Я с радостью сюда вернулся. В этом проекте воплотилось многое из моих детских и подростковых фантазий. Я был готом — и, честно говоря, до сих пор им остаюсь. Тут вообще вся съёмочная команда — бывшие панки, неформалы, люди с внутренним рок-н-роллом. Поэтому для нас концерты, сейшены — это не «про музыку», а про жизнь. Это наша стихия.
— Не люблю слово «вселенная» — сейчас все запускают какие-то вселенные. Но мы правда строим богатый, насыщенный тёмный фэнтези-мир. И не сделать по нему кино было бы просто грехом. Я с радостью сюда вернулся. В этом проекте воплотилось многое из моих детских и подростковых фантазий. Я был готом — и, честно говоря, до сих пор им остаюсь. Тут вообще вся съёмочная команда — бывшие панки, неформалы, люди с внутренним рок-н-роллом. Поэтому для нас концерты, сейшены — это не «про музыку», а про жизнь. Это наша стихия.
«Мы сейчас с вами наблюдаем рождение нашего Гильермо дель Торо, вы знаете?» — уверенно заявляет Дмитрий Нелидов.
Я не могу предсказать сборы, но то, что это крутое развлекательное кино во главе с режиссёром-экспериментатором, могу заявить уверенно. Сборы всё равно не главное. Хочешь сборы — делай сказку с рейтингом 6+ для новогоднего проката. Мы, по сути, тоже сказку делаем, но для другой аудитории.
— Я не могу предсказать сборы, но то, что это крутое развлекательное кино во главе с режиссёром-экспериментатором, могу заявить уверенно. Сборы всё равно не главное. Хочешь сборы — делай сказку с рейтингом 6+ для новогоднего проката. Мы, по сути, тоже сказку делаем, но для другой аудитории.
