Драма «Горная невеста» вышла в российский прокат. Фильм-обладатель четырёх наград Венецианского кинофестиваля сосредоточен на истории любви на фоне разрушительной войны, эхо которой едва доносится до горной деревни Вермильо. Специально для КИНОТВ режиссёрка Маура Дельперо рассказала о создании картины, работе с непрофессиональными актерами, духе времени и потребности снимать истории о женщинах.
«Горная невеста» поражает насыщенным, атмосферным воссозданием почти доиндустриальной жизни в середине XX века. Как вы изучали быт изолированной деревни? Опирались ли на личные или семейные воспоминания?
Я всегда стараюсь подольше пожить в местах, о которых собираюсь рассказывать, воспринять их всеми пятью органами чувств. Подобный творческий процесс позволяет фильму естественным образом расти на родной почве. Мне остаётся только хорошо поливать этот цветок.
Прежде чем приступить к написанию сценария «Горной невесты», я провела много времени в доме, где моя бабушка родила своих многочисленных детей, в стенах, где росли мой отец и его братья. Но мне также нужно было совершить путешествие во времени. В этом мне помогли семейные фотоархивы. Я видела их прежде, но сумела посмотреть на них новым взглядом.
Личные отношения с теми местами помогли мне в работе и прямо, и косвенно. Я чувствовала, что обладаю своеобразной видовой памятью — как сознательной, так и бессознательной. Я вспоминала услышанные в детстве истории и запахи с бабушкиной кухни, узнавала свои черты в лицах и движениях разных людей. Я могла понять, что в этом краю с годами изменилось, а что, к счастью для проекта, осталось нетронутым.
Готовясь к кастингу, я проводила много времени в деревенских барах. Смотрела на мужчин, и все они напоминали мне деда. Я посещала церкви и узнавала бабушку в пожилых прихожанках. Как внучка местного учителя, я могла легко сходиться с людьми и быстро завоёвывать их доверие. В Вермильо все носят одни и те же четыре-пять фамилий, и Дельперо — одна из них.
В фильме «Горная невеста» мужчины играют бо́льшую роль, чем в вашем предыдущем фильме — в картине «Материнский инстинкт». Однако это всё равно прежде всего история о женщинах. Отношения матери и дочери, возможность сочетать роль матери и независимой женщины имеют ключевое значение. Почему эта тема так важна для вас?
Когда я снимаю «реалистичное» кино, я стараюсь опираться на действительное положение дел. В «Материнском инстинкте», как и в моём документальном фильме «Надя и Света», я рассказывала о среде, в которой мужчины полностью отсутствовали, и решение добавить их казалось бы натужным. В мире «Горной невесты» отсутствует лишь часть мужчин, потому что многие из них отправились на войну. Я сосредоточила внимание на тех жителях деревни (детях и взрослых), кто никуда не уезжал либо сумел вернуться.
Но дело не только в построении внутренней логики истории. В последние годы я ощущаю естественное стремление говорить о женщинах: как по личным, так и по идеологическим причинам. Мне интересно ставить женщин в центр повествования, переворачивая структуру классического кино. Кроме того, я чувствую, что могу говорить о женщинах на более глубинном уровне, потому что лучше их понимаю. Лейтмотивом моего творчества со временем стало материнство, хотя я этого не планировала. Подобное устремление пошло от внутренней потребности: эта тема затрагивает моё сознание, душу и сердце. И кино стало для меня естественным способом осмысления этих чувств.
Но это не значит, что я не хочу или не могу рассказывать о мужчинах. Напротив, мне очень нравилось писать о Чезаре, Пьетро, Аттилио, Дино и детях. Меня — и в интеллектуальном, и в художественном плане — привлекает человеческая натура во всей её противоречивости.
Ещё одна тема фильма — конфликт традиций и современности. Деревенская жизнь кажется застывшей, но даже отдалённый уголок подвержен влиянию исторических событий. Многие великие итальянские режиссёры обращались к этой теме. Расскажите, на чьи работы вы опирались в своём творчестве?
В «Горной невесте» показано сообщество, для которого мир за пределами деревни существует лишь в воображении. Например, для сестёр единственным окном в мир и вместилищем всех грёз становится атлас отца.
В то же время по исторической канве фильма пролегает водораздел между периодами до и после войны. Сюжет начинается как ансамблевое повествование, в котором переплетаются судьбы всех членов семьи, а затем фокусируется на главной героине — как на символе всего сообщества. Именно Лючии предназначено проложить новый путь и открыть двери в новую эпоху. В ней воплощены более масштабные перемены: переход от войны к периоду восстановления, от деревенской жизни — к городской, от коллективного сосуществования — к индивидуализму.
Что касается влияния, у меня не было конкретных ориентиров. То или иное воздействие я осознавала уже постфактум. Я всегда сперва стараюсь прислушаться к себе — понять свои чувства и внутренние потребности. Но художник всегда отчасти опирается на работы тех, кто творил до него, тех, на чьих работах он учился и кого успел полюбить. Среди режиссёров, которых я особенно уважаю, стоит выделить Эрманно Ольми. Я также очень люблю Витторио Де Сику. А Михаэль Ханеке в своей «Белой ленте» прекрасно передал уклад жизни маленького сообщества.
Также, хотя зрителю это заметить непросто, на меня влияют и другие виды искусства: фотография, живопись, музыка и, прежде всего, литература. Мне нравится думать, что в фильме тоже можно «переворачивать страницы» — следить за судьбами героев из одной семьи, как в романах. Например, Наталия Гинзбург умела описывать повседневную жизнь с необычайной глубиной. Но её имя — лишь одно из многих, приходящих мне на ум. Если честно, мне трудно развёрнуто говорить о своих источниках вдохновения, потому что они воздействуют на меня на подсознательном уровне.
В лаконичных картинах особое значение имеет экспрессивность исполнителей. В случае «Горной невесты» речь прежде всего о Мартине Скринци, сыгравшей роль Лючии, и Томмазо Раньо, исполнившем роль её отца. Как вы нашли таких актёров?
Я задумала фильм, в котором будет больше образов, нежели слов. Поэтому мне было особенно важно найти правильные лица. А, поскольку речь об историческом кино, задача была ещё более сложной: эти лица должны были нести на себе знаки времени. Впрочем, разговор именно о лицах — это некоторое преуменьшение. Я искала совокупность черт и пластики — всё то, что не всегда можно выразить словами и «пощупать». Мартина идёт по жизни не как городская девушка. И не только потому, что живёт в отдалённой горной деревне, но и потому, что несёт в себе, во всём своём облике, некую ауру антисовременности. Словно старинная картина, год написания которой сложно определить.
Мы просмотрели немало хороших актрис по всей Италии, но всё же решили, что нам больше подойдёт непрофессиональная актриса родом из интересующего нас региона. И Мартина оказалась истинной скрытой жемчужиной.
Томмазо, напротив, — довольно известный актёр. Мне пришлось поработать над его пластикой и манерой речи, чтобы ничто не выдавало в нём городского жителя. Кроме того, Чезаре — в целом более сложный и противоречивый персонаж, он сочетает в себе черты сельского жителя и интеллигента. Он вышел из крестьянского мира и является его частью, но не ограничивает себя его пределами. Он патриархален, но в некоторых моментах мыслит более современно. Его можно и любить, и ненавидеть. Томмазо изначально нёс в себе колорит жителя северных регионов Италии и благородную внешность. Он также сумел отойти от образа падшего романтического героя, характерного для его недавних проектов.
Вы не приукрашивали быт горной деревни. Вы не скрывали её красоту, но также показывали лишения и эпизодическую жестокость, свойственную жизни в таких местах. В одной из сцен отец Лючии, учитель, покупает граммофонные пластинки, хотя не может их себе позволить. Считаете ли вы, что искусство помогает людям преодолеть ограничения сельской жизни?
Мне нравятся споры, в которых у каждого есть своя правда. В сцене с пластинками во многом права Адель: семье необходимо кормить детей и защищать их от бед, связанных с войной. Но какой родитель не захотел бы, чтобы такой человек, как Чезаре, рассказал его ребёнку о Вивальди? Кто не согласится, что приобщение юных созданий к прекрасному во многом спасает мир, особенно в периоды, когда мир измучен нигилизмом войны?
Я не стремилась сентиментально идеализировать сельскую жизнь из уважения к прошлому. Я старалась показать реальное положение дел: и красоту, и жестокость. Я демонстрирую всё это, не высказывая ценностных суждений, и хочу, чтобы зритель сам оценил те или иные аспекты по своему личному усмотрению.
Интересно наблюдать и за особыми отношениями трёх сестёр. Они вроде бы очень близки, но при этом имеют секреты друг от друга. Один из таких секретов — дружба средней сестры, Ады, с Вирджинией. Можете больше рассказать об этой дружбе?
Мне было интересно исследовать границу между личным и коллективным в рамках сообщества. Насколько человек способен выделять себя как личность в семейных отношениях? Кем бы была Ада, не будь у неё такой сестры, как Флавия? Её учёба, вероятно, пошла бы по иному пути. Мотив секретов очень важен для картины. В то время многое считалось предосудительным и не обсуждалось. В особенности это касалось женской свободы и права женщины жить по своему усмотрению.
Дружба с Вирджинией — это и ситуация, в которой один человек очарован другим и позволяет ему иметь над собой определённую власть, и в то же время история о встрече двух одиночеств. Здесь есть и стремление общаться с людьми старше себя, которые кажутся более привлекательными, и процесс превращения девочки в женщину, который сама героиня понимает не в полной мере. Наибольший интерес здесь представляет общность проблем двух героинь. Ада получает меньше внимания, чем её сёстры. Вирджиния потеряла отца, страдает от жестокости матери и, как все бунтари, больше всего ищет любви. Одинокая девочка в патриархальном мире скована неизменно строгими правилами жизни. Отношения как между равными, так и между неравными любопытны прежде всего в момент встречного движения. В финале героини меняются ролями, и именно тихая Ада делает шаг навстречу.
