17 апреля 1918 года родился Уильям Холден — человек с одним из самых узнаваемых лиц «Золотого Голливуда», любимый артист Билли Уайлдера («Бульвар Сансет», «Сабрина», «Федора»). Американский институт искусства поместил его на 25-е место в списке «100 величайших звёзд всех времён», он шесть раз попадал в десятку самых популярных актёров США, но, кажется, всё равно мог добиться большего. Трагическая смерть Холдена в 1980 году потрясла многих, не только поклонников. Ему было всего 64, все знали про алкоголизм, но чтобы вот так... Тело обнаружили четыре дня спустя в маленькой квартире в Санта-Монике, полиция установила, что актёр в состоянии сильного опьянения упал, ударился головой о журнальный столик, потерял слишком много крови. Зинаида Пронченко вспоминает актёра.
Сорок лет, с 1939-го по 1979-й, каждое 1 апреля Уильям Холден отправлял цветы Барбаре Стэнвик с запиской, гласившей: «В память о твоей щедрости и понимании». За год до первого букета он, двадцатилетний паренёк, сыграл с ней в своём первом фильме — проходной мелодраме «Золотой мальчик» Рубена Мамуляна. От молодого артиста требовалось боксировать, играть на скрипке и подавать реплики. По 19 часов в день Холдена третировали разные коучи, пытаясь выбить из него деревенские замашки и акцент хиллбилли Среднего Запада. Недоучившийся закомплексованный провинциал не выжил бы на съёмочной площадке — спасла дебютанта именно Стэнвик.
Кадр из фильма «Золотой мальчик»
С тех пор в кулуарах Уильяма Франклина Бидла Мл. (псевдоним Холдену, по легенде, придумал глава Paramount Джек Хон, в ответственный момент он держал телефонную трубку в руках — и так из «hold on a second» родилась фамилия, известная всему миру) стали не без пренебрежения называть Golden Holden — везунчик, выскочка, дамский угодник.
Это жестокая индустрия, особенно тот, прежний Голливуд золотой эпохи. Про большинство актёров принято говорить постфактум — недопоняли, недооценили. Годами продюсеры и режиссёры отказывали Холдену в интересных ролях, им не нравилась внешность — «слишком бесхарактерный», «в лице нет и намека на внутренний конфликт или драму». Роберт Митчум в документальной ленте «Golden Boy» вспоминает: Холдена настолько тяготил этот имидж белозубого янки, словно с рекламы Pan Am, героя, лишенного напрочь героики, decent man, надёжного, как шкаф, что он буквально искал проблем на свою голову: женщины, выпивка, драки, всё шло в ход, чтобы пополнить биографию необходимой червоточинкой.
Может быть, поэтому Холден первым из звёзд записался в добровольцы в 1942 году: война стала тем трагическим опытом, которого ему не хватало. Но и после, долгих пять лет, Голливуд по привычке, не замечая во взгляде Холдена новых эсхатологических нюансов, следствия всего увиденного и пережитого по другую сторону океана (Холден, как и Самюэль Фуллер, принимал участие в освобождении концентрационных лагерей), продолжал эксплуатировать прежний образ актёра, симпатяги next door, крепко спящего по ночам.
Кадр из фильма «Бульвар Сансет»
В 1950 году состоится главная встреча в жизни Холдена. Билли Уайлдер ищет исполнителя на роль сценариста-неудачника и жиголо Гиллиса в драме о нравах фабрики грёз «Бульвар Сансет». На Гиллиса уже пробовался Монтгомери Клифт, но побоялся, что отрицательный персонаж испортит ему резюме. Холдену бояться нечего. Он разочарован в Голливуде и подумывает оставить актёрскую карьеру. Антигерой Гиллис, чьё тело в первых кадрах плавает в бассейне (а в оригинальной версии переговаривается с трупами на соседних носилках в морге), воплощает собой всю ущербность и ничтожество душного мирка родной индустрии. Говорят, что на студийном показе босс MGM Майер схватил Уайлдера за грудки, крича: «Сукин сын, ты опозорил бизнес, который тебя вскормил!»
«Оскара» в тот год получит «Всё о Еве», картина, также критикующая Голливуд, однако змеиное гнездо закулисных интриг в трактовке Манкевича и вполовину не столь отталкивающе, как у Уайлдера. Подкупающая с первых секунд харизма Холдена наконец-то нашла достойное применение, его Гиллис гораздо сложнее, чем просто подонок и проходимец. Снежная королева Норма Десмонд (Глория Суонсон) тает под чарами Холдена, не сомневаясь ни секунду, что этот мезальянс погубит обоих.
У Уайлдера Холден снимется еще трижды: в «Сабрине», «Федоре» и в «Сталаг 17», за последний актёра наградят долгожданным «Оскаром». Пригодится военный опыт очевидца, но и не только. Вопиющая банальность целой вереницы персонажей, сыгранных за двадцать лет Холденом, приклеившаяся к нему намертво репутация анти-Джона Уэйна, героя, не совершившего ни одного подвига, здесь окажется ох как к месту. Его сержант Шефтон, циник-аутсайдер, в прологе заявляющий: «Как я устал от героики военных фильмов», — один из самых интересных персонажей кинематографа, как если бы эта роль писалась Жаном Ренуаром и Эрнстом Любичем сообща.
1950-е годы — время Холдена, перефразируя знаменитую реплику Гиллиса, «he used to be big». Десятилетие началось для него с «Бульвара Сансет», а закончилось «Мостом через реку Квай» (картиной, обеспечившей его финансово до самой смерти: Холден проницательно потребовал от продюсеров выплачивать роялтис не сразу, а в течение 10 лет, чтобы сэкономить на налогах, в итоге получил миллионы). В романе Уокера Перси «Moviegoer» 1961 года главный герой прячется от реальности в тёмных залах кинотеатров Нового Орлеана. Однажды вечером ему кажется, что попросивший прикурить на улице мужчина — сам Уильям Холден, характерный литературный приём, прекрасно описывающий эпоху. Что это было — сон, явь или guest star, Холден в роли самого себя?
В 1960–70-х Холден снимался много и в разном. От «Дикой банды» до «Омена», но кино интересовало его всё меньше. Он переехал в Европу, в Швейцарию. Развёлся, увлёкся дикой природой, стал ярым защитником африканской фауны и флоры. Последнее воистину великое появление актера на экране — «Телесеть» Сидни Люмета, едкая сатира о пагубном влиянии коммерческого телевидения на американское общество в тёмные никсоновские времена. Сценарий написал гениальный Падди Чаевски, автор среди прочего «Марти» и «Госпиталя». Холден играет пожилого телепродюсера из поколения, которому честь и совесть не позволяют гнаться за сенсацией и лгать. Его монолог перед Фэй Данауэй о том, как в жизни важно быть даже не любимым, а правильно понятым, — своего рода эпитафия. Увы.
