Берлинский фестиваль развивается в формате фейсбучного дискурса. Отдав первый день политическому манифесту в картинках от Уэса Андерсона, на вторые сутки здесь, явно держа в уме хештег #metoo, решили пропеть тройную осанну сильной женщине. Начали с полнометражного дебюта парагвайца Марчело Мартинесси «Наследницы», продолжили феминистским вестерном «Девица» с Робертом Паттинсоном и Мией Васиковской, закончили «Евой» Бенуа Жако с Изабель Юппер. Обо всех фильмах подробнее — Максим Заговора.
На премьере первого большого фильма Марчело Мартинесси в зале зияли дыры, но избравшие в этот день сон или посиделки в кафе оказались посрамлены. Вполне возможно, «Наследницы» так и останутся одним из лучших фильмов 68-го Берлинале. Парагваец, от которого мало чего ждали, удивил всех, исполнив печальную балладу о труде в традициях братьев Дарденн, но не без латиноамериканского магического реализма.
Главные героини — две пожилые женщины. Они всё ещё живут вместе, но уже давно вместе не спят: «Ты слишком пахнешь алкоголем и сигаретами», — говорит художница-домоседка Чикита пропадающей в дешёвых кабаках Челе. Они мало разговаривают, много ссорятся и стремительно нищают, не спасает даже продажа столового серебра и фамильной мебели. В какой-то момент долгов становится слишком много, и Челе отправляют в тюрьму, а Чикита начинает подрабатывать частным извозом. Оставшись одна, она неожиданно преображается: заводит новые знакомства, тщательнее подбирает наряды, пробует курить, мастурбирует и даже вспоминает детское прозвище «Куколка».
С одной стороны, «Наследницы» — это кино, полное морщин, старческого запаха и потёртой мебели, с другой — это жизнеутверждающее, сексуальное и очень современное кино. Феминистский, конечно, фильм, но начисто лишённый ненависти к мужчинам. Полная, если честно, противоположность «Девице» братьев Зеллнер, собравшей аншлаг исключительно благодаря Паттинсону и Васиковской в главных ролях.
Итак, «Девица» — трагикомический вестерн-перевертыш, в котором все карты открываются в первые полчаса: восславим женщину, окружив её круглыми идиотами-мужчинами. Сыграем, так сказать, на контрасте. Главный идиот — Сэмуэль (Роберт Паттинсон), он любит Пенелопу (Миа Васиковска), но не совсем её — выдумал в девушке всё, кроме имени, нанял священника для свадьбы, купил в подарок пони и отправился в полную несуразностей Одиссею по Дикому Западу. Нет, любимую он, конечно, найдет, и мужа её убьёт, и руку с сердцем предложит, но тут же получит по морде за всё, что наворотил. А дальше уже разъяренная Пенелопа взорвёт к чёртовой матери всё, что связывало её с прошлым, а затем пережуёт, не поперхнувшись, остальных персонажей мужского пола.
Задумка, может и славная, но у любой хорошей идеи есть важный недостаток — она требует реализации. Зеллнеры так и не решили, куда их история должна вырулить, поэтому просто нашпиговали её несмешными шутками, пустыми диалогами и феминистским пафосом — авось, прокатит под общую лавочку. Не прокатило. Зал в меру погудел, да и опустел. Тут даже ругать оказалось нечего.
Наконец, третья картина дня — каждым кадром напоминающая (а порой и копирующая) Elle Верхувена — «Ева» Бенуа Жако. Изабель Юппер, в свои 64 по-прежнему лучше всех справляется с ролью обольстительной femme fatale, — её Ева — ещё один архетип сильной женщины. Героиню Мартинесси обстоятельства приближают к свету, героиню Зеллнеров — к тьме, она — сама себе обстоятельства. Таких дамочек мы насмотрелись: от Кэтрин Трамелл из «Основного инстинкта» до Лоры из «Побудь в моей шкуре». Как правило, эффект в подобных работах зависит от уровня актёрской игры, Изабель Юппер в этом смысле, конечно, образец, но парагвайским женщинам всё равно веришь больше, может просто потому, что они ничего тебе не обещали.
Как известно, гарантия заполненности зала на любом фестивале — любопытный анонс, но этот аншлаг — победа на короткой дистанции, ведь любопытство — не самое высокое зрительское стремление, а удовлетворение любопытства — не самая высокая цель для художника. Собственно, «Наследницы» Мартинесси — самое нелюбопытное на бумаге кино и, может, от того самое прекрасное, «Девица» — самое интригующее и от того страшно разочаровывающее. В конце концов, Берлинале тот же пионерлагерь, где, как известно, все худшие истории начинаются с фразы: «Сейчас я вам такое расскажу...», а лучшие с «Да ничего там рассказывать...»
