10 июля 2005 года состоялась мировая премьера одного из самых успешных фильмов Тима Бёртона — «Чарли и шоколадная фабрика». Кассовые сборы второй экранизации одноимённой повести Роальда Даля почти в три раза превысили бюджет картины. Лента Бёртона запоминается отличным актёрским составом, захватывающей историей и сказочными декорациями, над которыми работал один из лучших художников-постановщиков Голливуда. Екатерина Кузнецова рассказывает про строительство волшебного мира Тима Бёртона.
Художник Алекс Макдауэлл на проект Тима Бёртона пришёл уже с внушительным профессиональным «багажом». Он работал с такими режиссёрами, как Стивен Спилберг — вместе они сняли «Особое мнение» и «Терминал» — и Дэвид Финчер, для которого Алекс построил декорации к фильму «Бойцовский клуб». Прежде всего Макдауэлл известен как виртуозный создатель фантастических миров, а Тиму Бёртону был нужен именно такой «архитектор» для конструирования шоколадной фабрики и всего того безумия, которое, как верный паж, сопровождало Вилли Вонку и Чарли в их путешествии.
В 2005 году достаточно хорошо были развиты технологии создания визуальных эффектов в кино, но режиссёр хотел, чтобы актёры могли с головой погрузиться в удивительный мир Вилли Вонки, буквально дотронуться до него, поэтому он настоял на минимизации компьютерной графики. Все декорации были построены за восемь недель на знаменитой Pinewood Studios в Англии (там же, к слову, снимали фильм о Гарри Поттере и множество других картин).
Художник-постановщик в кино и его команда арт-департамента — истинные иллюзионисты. В их арсенале множество хитростей и уловок, которые помогают не строить на съёмках масштабные и тяжёлые декорации, если этого можно избежать. Например, один из частых приёмов, использованных в фильме «Чарли и шоколадная фабрика», — макеты. Город, в котором живёт Чарли, снимался при помощи метода комбинированной съёмки. Общие планы — огромный, подробный макет, расписанный командой живописцев. Чтобы не потерять в качестве детализации, «муляж» построили настолько большим, что он занял целый павильон, а снимали его уже при помощи операторского крана (этот же приём позже задействуют в первых фильмах о Гарри Поттере при съёмке общих планов Хогвартса. Потом макет замка оцифровали и в последующих фильмах использовали уже 3D-модель).
Но всё же Шоколадная комната с зелёными опушками, конфетными деревьями и шоколадным водопадом — самая большая декорация, выстроенная для фильма. Для создания шоколадной реки понадобилось 781 928 литров искусственного шоколада, а конфеты на деревьях и карамель были созданы из настоящих сладостей.
Центральный и самый запоминающийся реквизит в фильме — шоколадки «Вилли Вонка» — были изготовлены компанией Nestlé. Для фильма понадобилось создать 110 000 штук, из которых 1 850 были съедобными. Обёртки от сладости ещё можно найти в спальне Чарли: на стене висят упаковки от всех шоколадок, которые он когда-либо ел. Эта на первый взгляд незаметная деталь ещё раз показывает нам, как бедно живёт семья мальчика: ведь стены «украшают» всего четыре обёртки.
В фильме не обошлось и без киноцитат. В комнате с телевизором Вилли Вонка показывает, как можно уменьшить шоколадку и передавать её детям. Для демонстрации умпа-лумпы приносят огромную плитку, она «телепортируется в ящик» и на экране появляется посреди прыгающих вокруг неё обезьян. Этот кадр цитирует легендарную «Космическую одиссею 2001 года» Стэнли Кубрика. А зубная паста, на фабрике по производству которой работает отец Чарли, называется Smilex. Это отсылка к «Бэтмену» 1989 года, который снимал Бёртон, — этот бренд в фильме придумал Джокер.
Тиму Бёртону и Алексу Макдауэллу удалось создать яркий, волшебный мир, в котором мечтает оказаться каждый ребёнок (да и взрослые тоже). Здесь можно есть конфеты прямо с деревьев, запивать их шоколадом из реки, а сладости легко «передать» через телевизор. Но, помимо прочего, эта история привлекает своей добротой и человечностью — в конце концов маленькому Чарли удаётся, казалось бы, невозможное: убедить Вилли Вонку встретиться со своим отцом. Кстати, флешбэк из детства маленького Вилли, тот самый, где он предстаёт перед зрителем с огромными брекетами, есть только в фильме, в повести подобного не было. Говорят, эта сцена — воспоминания из детства самого режиссёра.
