В прокат вышел «Отпуск в октябре» — четвёртый фильм Романа Михайлова, экстраординарного режиссёра, называющего свои работы «записанными сновидениями». За последние полтора года его авторский стиль, сочетающий криминальные сюжеты с притчами о духовной трансформации, стал образцом нового артхауса. Рассказываем, из чего складываются сказочные, мистические и философские картины главного представителя российского независимого кино прямо сейчас.
Литература и кино
Роман Михайлов, режиссёр, писатель, драматург («Золотая маска» за «Сказку про последнего ангела»), доктор физико-математических наук и профессор РАН, за столь короткое время (с триумфа «Сказки для старых» на 20-м кинофестивале «Дух огня» прошло всего полтора года) стал главным голосом российского артхаусного кино и современным классиком. Фильмы он снимает без поддержки Минкульта и на минимальные бюджеты. Картины постановщика, выделяющиеся гармоничным сочетанием грубой эстетики криминальных сообществ, философии гопников, сказочных мотивов, эфемерного мистицизма, трепетных притч о поиске души и стремлении к свету, причудливых видений о смерти и возрождении, кажутся закономерным продолжением его прозы. В книгах Михайлова (его сборник рассказов «Праздники» вышел совсем недавно) тонко переплетаются истории эксцентричных героев, живущих «по понятиям» и оригинально интерпретирующих блатные ритуалы, членов религиозных общин-сект, постигающих сакральные смыслы, волшебство индийских колдунов, пристрастие к азартным играм и исследование природы человеческого безумия. Из этих же тем складывается сновидческий мир кино Романа Михайлова. Все картины режиссёра, существующие на стыке яви и видения, можно описать цитатой из шекспировской «Бури», тем более что незримая магия часто присутствует в кадре: «Мы созданы из вещества того же, что наши сны, и сном окружена вся наша маленькая жизнь».
Сказка странствий
Дебютная работа «Сказка для старых», созданная в соавторстве с Фёдором Лавровым, актёром и другом Михайлова, задала тон следующим произведениям режиссёра. Картина, победившая на кинофестивале «Дух огня» 28 февраля 2022 года, за день до наступления непривычно лютой весны, представляла собой андеграундную историю о странствии троих братков — Старшего (Кирилл Полухин), Среднего (Фёдор Лавров) и Младшего (Роман Михайлов) — между мирами. По сюжету криминальный авторитет Батя (Анатолий Тишин), этакий царь из русской сказки, приказал своим «сыновьям» отыскать Мулю (Евгений Ткачук), укравшего «общак». Бандита грохнули и похоронили ещё три года тому назад, но вдруг он, живой и невредимый, засветился в Петербурге, Новосибирске и Ростове. Старший, Средний и Младший разделяются и отправляются на поиски вернувшегося с того света Мули (или его неупокоенной души), и каждому из них в этом путешествии открывается нечто важное. Фантазийная «Сказка для старых», разворачивающаяся в наши дни, оглядывается на мрачную обыденность криминальных девяностых, в которой застряли центральные персонажи.
Обшарпанные подъезды, таящие опасность подворотни, наркотические трипы в подпольных клубах, соблюдение «понятий» и коммуникация, целиком выстроенная на бандитском жаргоне (слова «кент», «штрихи», «торпеды» формируют языковой код времени), воссоздают «трушный» и нисколько не романтизированный портрет эпохи беззакония и неограниченной свободы, перерастающей в анархию. Несмотря на отсутствие насилия в каждой сцене и «чернухи», свойственных большинству российских фильмов, навеянных девяностыми, картина Михайлова и Лаврова скорее взывает к самому духу страшного и вольготного для страны десятилетия, а не сосредотачивается лишь на внешних атрибутах. Гнетущая атмосфера прошлого вступает в симбиоз с не менее тревожным настоящим, а выводы напрашиваются сами собой. Впрочем, Михайлов говорил, что криминальные реалии служат декорациями, а такими осязаемыми они, как и братки — аутентичными, получились благодаря тому, что над фильмом работали люди, заставшие эпоху, включая самого режиссёра и Фёдора Лаврова. Так, роль Проводника исполняет Андрей Позднухов aka Бледный из «25/17» (метафоричные композиции «Снег» и «Город» неслучайно звучат в фильме), в одной из сцен появляется постаревший Пахом из «Зелёного слоника», Денис Кириллов из «Брата» и «Бандитского Петербурга — 2: Адвокат» перевоплощается в добродушного бандита, а криминального авторитета и вовсе играет Анатолий Тишин — соратник Лимонова. Харизматичный и неординарный каст как раз таки отвечает за успешную реализацию универсального сказочного сюжета в холодных зимних тонах. В роли рассказчика выступает Младший (сам Роман Михайлов), виртуозно раскидывающий карты в клубе. Фактурные волшебные помощники, ведьма, пускающая в ход свои чары, и проводники встречаются на пути трём братьям-браткам, которые отправляются в тридесятое царство, тридевятое государство, но у Михайлова, как и у Дэвида Линча, всё не то, чем кажется. Лабиринты подъездов, подёрнутый дымкой березняк, встреченная Средним белая лошадь, символизирующая смерть, поминки в увядающей деревне и бескрайние заснеженные поля — так, вероятно, выглядит лимб, из которого ищут выход бандиты. Хотят герои обрести вечный покой или путешествуют в мир живых — каждый зритель решает сам. Браткам во главе с Батей в любом случае придётся дождаться спасительной весны, которая уже не за горами.
О чувствах — по телефону
Мелодрама «Снег, сестра и росомаха», премьера которой состоялась в этом феврале, в День всех влюблённых, — второй, уже сольный проект Романа Михайлова, созданный без сорежиссёра Фёдора Лаврова, но с ним в главной роли. Снимали картину опять же на скромный бюджет и за одиннадцать дней в течение четырёх месяцев. Снова зима, снова сказка, снова личные воспоминания. Провинциальный мент Николай (Фёдор Лавров) вместе со своей напарницей (Юлия Марченко) устраивает облавы на наркоторговцев и в то же время сам употребляет запрещённые вещества. Елена (Екатерина Старателева) работает проповедницей в религиозной общине. Казалось бы, что может связывать оперативника и служительницу живой церкви? Но однажды Николай ошибается номером и попадает на таинственную Елену, в чей убаюкивающий голос влюбляется. С этого момента между героями устанавливается духовная связь, но их платонический телефонный роман едва ли приведёт к чему-то большему.
Если палитра «Сказки для старых» в основном складывалась из ледяных серых тонов, то «Снег, сестра и росомаха» выделяется тёплым, оранжево-золотым свечением, придающим картине определённую эзотеричность.
Чувствительная камера оператора Алексея Родионова, снимающего все картины Михайлова, вновь вводит зрителя в транс, монотонно охватывая сюрреалистические пространства квартир наркодилеров, уютной церкви и мистической голубятни. В последней, находясь под кайфом, ошивается полицейский. В кино режиссёр объединяет фольклорный вымысел с жизненным опытом. Предания о ведьмах, по ночам превращающихся в птиц, детская страшилка о росомахе, приходящей на рассвете, и призрак сестры Елены, незримо следующий за женщиной, — главные сверхъестественные элементы картины, остающиеся за кадром, но всё равно ощутимые для зрителя. Религиозная община в фильме же не воспринимается как нечто зловещее и опасное, как это было в «Солнцестоянии» Астера. Напротив, службы, на которых люди молятся, поют, обнимаются и поддерживают друг друга, воспроизводят опыт самого Михайлова, в юности бывавшего на подобных собраниях пятидесятников и видевшего в них лишь добро и свет, теперь же перенесённые в кино. На сюжет о Елене, обладающей необъяснимыми способностями, режиссёра вдохновили реальные события, произошедшие в 1980-х в одном провинциальном городке. Тогда пастор, проповедовавший в новой церкви, влюбился в женщину, которую местные считали ведьмой. Несмотря на общественное осуждение, священник и колдунья создали семью. Женщина родила двух дочерей, но отец не участвовал в их воспитании — его, как и многих других верующих в СССР, посадили. Судьбы родителей Елены сложились таким же образом. Героиня взяла пример с отца и стала проповедницей, а магический дар, доставшийся от матери, решила использовать во благо другим. В «Снеге, сестре и росомахе» искреннее желание Елены помочь отчаявшимся прихожанам «проснуться и воскреснуть» противопоставляется низменному стремлению ментов, переквалифицировавшихся в борцов с экстремизмом, уничтожить всех, кто на них не похож. «Сжигать их надо напалмом», — говорит бескомпромиссная напарница солидарного с ней Николая про последователей живой церкви, и эти слова возвращают зрителя из сказочного безвременья в жестокий мир полицейского насилия и безнаказанности. Зимнее волшебство растворяется в привычных сводках криминальных новостей: оперативники готовятся провести обыск в религиозной организации, признанной экстремистской. Случится ли встреча проповедницы и мента, которую ждёшь весь фильм, — так и останется загадкой.
Возлюби ближнего своего
«Наследие», снятое по одноимённому рассказу из сборника Михайлова «Праздники», — мистический спин-офф «Снега, сестры и росомахи», этим летом получивший гран-при кинофестиваля «Горький fest» в Нижнем Новгороде. Сюжет вращается вокруг жизни деревенского подростка Руслана (Олег Чугунов). Парень проводит много времени со своими сверстниками: днём они чинят машины, на домашних вечеринках слушают Аллу Пугачёву, цитируют Хайдеггера, Ницше и Соловьёва, городят сказки о криминальных авторитетах, а на дискотеках получают взбучки от борзой городской молодёжи, дерущейся стенка на стенку. Всё идёт своим чередом, пока не умирает местный знахарь-колдун Тихон, за которым приглядывал неравнодушный Руслан. Священники отказываются отпевать старика, потому что считают его старовером и беспоповцем. Руслан, нарекающий всех блаженными и мыслящий куда шире православных традиций, решает самостоятельно исполнить последнюю волю покойного и провести по нему полную панихиду. Помимо религиозных мотивов, деревенских колдунов и невидимого сверхъестественного, со «Снегом, сестрой и росомахой» «Наследие» объединяет полицейский Николай (Фёдор Лавров), который занимается привычным делом — выслеживает употребляющих наркотики, в данном случае — подростков. Только вместо проповедницы Елены всеобъемлющее милосердие проявляет старшеклассник Руслан (бенефис Олега Чугунова). В каком-то смысле «Наследие» — манифест гуманизма и любви к ближнему. Помолиться о покое человека, которого никто не пришёл проводить в последний путь из-за страха, — настоящий подвиг, совершаемый подростком. Руслан представляет собой героя нашего времени — нового Данилу Багрова, который борется с несправедливостью ненасильственными методами. Его оружие — не обрез, а молитва и самодельное кадило. Руслан — глубоко христианский персонаж: он верит, что в глубине души все люди — хорошие, спрашивает у дочери священника, видела ли она ангелов, и берёт на себя грех во имя спасения чужой души. Роман Михайлов впервые снимает кино, ставя во главе угла не бандита или мента, а подростка с обострённым чувством справедливости, и делает это очень тонко. В «Наследии» серо-голубая цветокоррекция зимних пейзажей напоминает о «Сказке для старых», а тёплая охра квартир ассоциируется с ламповостью «Снега, сестры и росомахи».
Мир деревни тоже соткан из узнаваемых фрагментов — ветхие деревянные дома, бараки, полузаброшенные гаражи и утопающее в сугробах кладбище наполняют сельскую местность светлой меланхолией, свойственной картинам Михайлова. Если в предыдущих фильмах режиссёра связь с реальностью ещё прослеживается в социальных подтекстах, то «Наследие» само по себе напоминает один бесконечный сон на грани жизни и смерти, временами похожий на хтонический эпизод из «Бумера», а длительная сцена в клубе, освещённая розово-фиолетовым неоном и словно обволакивающая героев, гипнотизирует зрителя и затягивает его в водоворот странностей и чудес. Трансцендентное сливается с религиозным, преподнося нам уникальный опыт просмотра, за который мы так любим кино Романа Михайлова.
Магический реализм
О последней на данный момент работе режиссёра, синефильской драме «Отпуск в октябре», не хочется много писать, чтобы сохранить интригу. Фильм, премьера которого состоялась в августе на фестивале «Окно в Европу» в Выборге, — жемчужина творчества Михайлова. В ней идеально всё — от многослойной ностальгии по советскому кинематографу застойного периода (оммажи «Отпуску в сентябре» и «Осеннему марафону» лежат на поверхности) до сновиденческого погружения в съёмочный процесс, здесь и сейчас запечатляющий магию актёрских перевоплощений. Режиссёр говорил, что, работая над фильмами, обходится без сценария и использует лишь эпизодный план, а в основе его метода лежит ролевая игра, поэтому кино постоянно трансформируется и раскрывается в самом неожиданном ключе. Актёрам же Михайлов даёт свободу импровизации и подстраивает сюжеты под них. «Отпуск в октябре» — буквально живое свидетельство того, как создаётся артхаус — пульсирующий, трепещущий, мечтательный и экспериментальный. Фильм многие назвали российской версией «Внутренней империи» Линча, однако возможная трактовка происходящего на экране как вещего сна молодой советской актрисы из 1970-х (восхитительная Мария Мацель) о будущем напрочь избавляет кино от какой-либо вторичности. «Отпуск в октябре» — главный символ нынешнего застойного периода, подлежащий всевозможным интерпретациям. Его нужно смотреть как головоломку и любить как арт-объект, фиксирующий связь эпох. Третьего не дано. Пятая картина Романа Михайлова «Поедем с тобой в Макао», в которой он играет одержимого покером героя, сейчас находится на этапе постпродакшена. Это будет первый серьёзный российский фильм на тему азартных игр.
