Ровно 30 лет назад, 14 октября 1994 года, «Криминальное чтиво» вышло в прокат в США. Чёрная комедия Квентина Тарантино навсегда изменила правила гангстерского кино и представления об американском артхаусе. В своё время хулиганский фильм-антология встряхнул консервативный Голливуд, удостоился «Золотой пальмовой ветви» и премии «Оскар» за лучший сценарий. Рассказываем, как «Криминальное чтиво» стало феноменом поп-культуры и почему остаётся им до сих пор.
Новое слово в американском инди-кино
32 года назад дерзкий молодой сценарист и режиссёр Квентин Тарантино приступил к написанию сценария будущего «Криминального чтива» в однокомнатной квартирке в Амстердаме. Подающий надежды американский кинематографист впервые отправился в Европу на деньги, полученные за дебютный фильм. Отвязные «Бешеные псы» (1992), показанные на «Сандэнсе», не пользовались особым успехом в США, но амбициозный режиссёр не оставлял надежды на то, что однажды Голливуд примет его с распростёртыми объятиями и провозгласит гением гангстерского кино. В итоге «сотни страниц неразборчивого почерка», с которыми Тарантино покинул Нидерланды, легли в основу чёрной комедии, буквально спасшей карьеру Джона Траволты и превратившей Сэмюэла Л. Джексона из актёра второго плана в настоящую звезду.
Принято считать, что именно «Криминальное чтиво» породило новый поджанр гангстерских фильмов, где преступный мир пресыщен гротеском, а мужчины с пушками кажутся бестолковыми неудачниками и откровенными раздолбаями. После неожиданного триумфа чёрной комедии о бандитах на Каннском кинофестивале 1994 года (картина получила «Золотую пальмовую ветвь») Квентина Тарантино стали воспринимать как наглого инди-экспериментатора, устанавливающего в Голливуде свои правила. Критики описывали «Криминальное чтиво» как «волнующее», «потрескивающее, как генератор озона», кино, и называли его «Кинг-Конгом среди гангстерских фильмов». Покойный Роджер Эберт позже окрестил новаторское творение Тарантино «самым влиятельным фильмом десятилетия». «Криминальное чтиво», в котором разглагольствования о том, что в Нидерландах картошку фри едят с майонезом, а во французском «Макдональдсе» четвертьфунтовый чизбургер называют «Роял чиз», играют такую же важную роль, как и преступные разборки, навсегда изменило американское кино. Что же такого уникального было в хулиганском артхаусе Квентина Тарантино?
Вездесущий постмодернизм
“ «Криминальное чтиво» — это внушительный сборник культурных аллюзий, в основе которых лежат обширные познания задрота Тарантино в области кино, телевидения и музыки.
Достаточно вспомнить атмосферную закусочную, стилизованную под 1950-е, светящийся портфель, являющийся данью уважения классическому нуару «Целуй меня насмерть» (1955), графический роман «Модести Блейз», который Винсент Вега почитывает, сидя на толчке, и отрывок из книги пророка Иезекииля, цитируемый Джулсом Уиннфилдом. Длинную проповедь героя Сэмюэла Л. Джексона, которая начинается со слов «Путь праведника труден, ибо препятствуют ему себялюбивые и тирания злых людей», Тарантино на самом деле взял не из Библии, а из начала японского фильма «Каратист-убийца» (1973). На этом многослойные ретроотсылки режиссёра не заканчиваются.
«Криминальное чтиво» представляется намеренно мрачной жанровой картиной со сложной повествовательной структурой, которая идеально подходит для модернистского романа. Тарантино снял фильм-антологию, состоящий из трёх взаимосвязанных историй, где главные герои — архетипы из голливудских фильмов категории B. Все центральные персонажи не только подражают своим экранным предшественникам, но и обладают фирменным сарказмом режиссёра. Остроумные киллеры-болтуны в строгих костюмах — тарантиновский оммаж «ангелам смерти», которых Ли Марвин и Клу Гулагер воплотили в триллере Дона Сигела «Убийцы» (1964). Боксёр-бунтарь Бутч Кулидж (суровый Брюс Уиллис), ослушавшийся влиятельного наркоторговца Марселласа Уоллеса и во время боя забивший противника насмерть, кажется близким родственником матёрого кулачного бойца Роберта Райана из спортивной драмы «Подстава» (1949).
Загадочная жена мафиозного босса Миа Уоллес (крышесносная Ума Турман) напоминает роковых женщин из классических нуаров. Ментальными вдохновительницами героини служат Рита Хейворт в «Гильде» (1946) и Ава Гарднер в «Убийце» (1946), а вот стрижку иконическая mob wife носит под стать знаменитому каре Анны Карина в фильмах французской «новой волны» начала 1960-х. Скрупулёзно ботанический подход Тарантино ко вселенной и персонажам «Криминального чтива» позволил массовому зрителю познакомиться с олдскульными кино и музыкой, с которыми широкая аудитория, возможно, никогда бы и не столкнулась. Таким образом Квентин, прослывший нёрдом из видеосалона, побудил своих фанатов исследовать творчество Луи Маля, искусство нуара и эстетику Федерико Феллини.
Замысловатые диалоги и ультранасилие
Собственную одержимость поп-культурой Тарантино передал своим персонажам, включая бескомпромиссного киллера Джулса Уиннфилда в исполнении Сэмюэла Л. Джексона. К примеру, одну из своих жертв, развалившегося на диване парня Роджера, герой называет «Стаей чаек» из-за его причёски, ассоциирующейся с синти-поп-группой A Flock Of Seagulls из 1980-х. Сам Джулс сравнивает себя с монахом Шаолиня Кейном из телесериала «Кунг-фу» (1972–1975), автомехаником Фонзи из американского ситкома «Счастливые дни» (1974), наркодилером в завязке из «Возвращения Суперфлая» (1973) и культовым комиком Болливуда Джонни Уокером. Мейнстримная продуманность каждой реплики персонажей «Криминального чтива» вызвала положительный отклик у широкой аудитории, которая тоже любила позалипать перед телевизором и наконец перестала стесняться этого. Впрочем, юмор в фильме не исчерпывался многочисленными аллюзиями на индустрию развлечений.
Создавая картину о киллерах-неудачниках, Квентин Тарантино соблюдал баланс между шокирующим ультранасилием и оригинальной сатирой. В самые напряжённые и жестокие моменты фильма режиссёр обязательно привносит щепотку иронии. Например, когда в дикой сцене с передозировкой Миа Уоллес киллер Винсент Вега и неуклюжий наркоторговец Лэнс пытаются спасти жену мафиози, Тарантино обращается к фарсу и нарочито нелепо подшучивает. Критики называли эпизод с «воскрешением» героини Умы Турман «одновременно пугающим и чертовски забавным». На протяжении картины режиссёр не только планомерно повышает градус абсурдных ситуаций, но и иронично разрушает миф о неуязвимых и крутых гангстерах.
“ «Криминальное чтиво» — личный вызов Тарантино фарисейству старого Голливуда. Он не стремился возвести гангстеров на пьедестал, а глумился над их порочностью.
Тарантино предлагает зрителям относиться к бандитам как к безжалостным лузерам, которые не заслуживают сострадания. Культ мафии, некогда популяризированный «Крёстным отцом», режиссёр явно не одобряет, поэтому помещает героев-гангстеров в максимально нелепые условия. Тарантино вызывает нервный смех у зрителя в сценах, где Винсент Вега случайно стреляет мелкому преступнику в горло и ссорится со своим напарником Джулсом Уиннфилдом из-за кровавого беспорядка в машине. Позже бесчисленные подражатели Тарантино помешались на язвительных гангстерах и легкомысленном ультранасилии. Однако кинематографисты-последователи совершенно не учитывали отношение американского режиссёра к мафиозному варварству на экране. Тарантино едва ли прославлял бандитский беспредел и, напротив, намекал, что за совершённые преступления героев неизбежно ждёт расплата. В «Криминальном чтиве» Винсента Вегу расстреливают, когда он выходит из туалета, властный криминальный авторитет попадает в плен к садомазохистам, а пара неумелых грабителей, подражающих Бонни и Клайду, сама оказывается под прицелом. Режиссёр считает, что зритель должен смеяться над плохими парнями, а не вместе с ними.
Сегодня содержание «Криминального чтива» часто становится поводом для дискуссий, а Тарантино нередко обвиняют в пропаганде нигилизма, блэксплотейшна и случайного насилия.
Сам режиссёр в своей книге «Киноспекуляции» (2022) писал, что, работая над второй картиной, он презирал самоцензуру и лицемерную этичность 1980-х, когда всё, что имело значение, — это то, чтобы персонажи фильма были «симпатичными».
Блэксплотейшн ради разнообразия
Темнокожий киллер Джулс Уиннфилд, который общался с сутенёрской развязностью и носил естественное афро, олицетворял любовь Тарантино к блэксплотейшн-фильмам 1970-х. Однако далеко не все зрители оценили режиссёрский оммаж этническому поджанру эксплуатационного кино, ориентированного на афроамериканскую аудиторию. Например, режиссёр Спайк Ли высказывался категорически против использования персонажем Сэмюэла Л. Джексона слова «nigger». В ответ на критику Тарантино не особо убедительно утверждал, что таким образом он пытался подражать жаргону афроамериканской части населения Лос-Анджелеса. Позже Спайк Ли разнёс в щепки феминистскую «Джеки Браун» (1997), а в 2012 году бойкотировал «Джанго освобождённого». «Рабство в США не было спагетти-вестерном Серджио Леоне. Это был Холокост», — написал разочарованный режиссёр в Twitter. И всё же, невзирая на резонное осуждение стереотипного образа темнокожего гангстера в «Криминальном чтиве», Тарантино сделал кое-что действительно важное.
Пусть и не самым этичным способом, режиссёр вернул в Голливуд моду на криминальные фильмы с темнокожими героями на главных позициях. Ещё до «Джеки Браун» с феноменальной Пэм Гриер вышла комедия «Не грози Южному централу, попивая сок у себя в квартале» (1996), а немного позже Сэмюэл Л. Джексон сыграл главную роль в боевике «Шафт» (2000) Джона Синглтона. «Криминальное чтиво» в целом способствовало увеличению количества темнокожих героев в поп-культуре. Так, в 2001 году боссы Marvel Comics изменили внешность одного из своих белых персонажей, Ника Фьюри, вдохновившись образом Сэмюэла Л. Джексона в фильме Квентина Тарантино. Позже голливудский актёр неоднократно воплотит язвительного ветерана шпионажа в киновселенной Marvel. Возможно, «Криминальное чтиво» действительно сделало больше для расширения прав и возможностей афроамериканцев в кино, чем принято считать.
Тайна чемоданчика
Главной интригой «Криминального чтива» и по сей день остаётся содержимое чемодана, который киллеры Винсент и Джулс должны были предоставить Марселласу Уоллесу. Фанаты фильма всё ещё ломают голову над секретом загадочного кейса, который, по сути, служил обыкновенным макгаффином из криминальных триллеров Альфреда Хичкока. Бриллианты или душа мафиозного босса, которая излучает яркий свет? Что именно скрывалось за кодом 666, никто не знает до сих пор. По словам соавтора финального сценария «Криминального чтива» Роджера Эвери, изначально они с Тарантино представляли себе портфель с бриллиантами, но Квентин посчитал это слишком банальным, учитывая тот факт, что в его предыдущем фильме, «Бешеных псах», в центре сюжета также находились драгоценные камни. В конце концов режиссёр решил оставить место для фантазии и сделать чемоданчик тайной за семью печатями, которая, как и колоссальный успех «Криминального чтива», не поддаётся рациональному объяснению.
Сила американского артхауса и его неприятная изнанка
«Криминальное чтиво», снятое всего за $8 млн, доказало, что инди-режиссёры тоже могут заработать целое состояние, получить престижные кинонаграды («Золотую пальмовую ветвь», «Оскар» и «Золотой глобус» за лучший сценарий), спасти карьеру недооценённых актёров, создать новых суперзвёзд и обеспечить голливудским знаменитостям их лучшие роли за все годы работы в индустрии. После оглушительного триумфа фильма Тарантино на фестивальных смотрах другие студии вслед за Miramax поспешили открыть собственные инди-подразделения, лояльные к «Сандэнсу».
“ «Криминальное чтиво» помогло целому поколению синефилов осознать, что они тоже могут попробовать себя в режиссуре.
Тем не менее сегодня к чёрной комедии Квентина Тарантино многие люди из киноиндустрии и журналисты относятся скептически из-за непосредственного участия в её продюсировании Харви Вайнштейна, приговорённого к 23 годам тюремного заключения за сексуализированное насилие над женщинами.
«Вайнштейн был своего рода отцом… чёртовым отцом», — говорил создатель «Криминального чтива» подкастеру Джо Рогану в 2021 году. Тогда же Тарантино поблагодарил Вайнштейна за то, что продюсер позволил ему оставить кошмарную сцену с отрезанием уха в «Бешеных псах» и согласился отдать роль киллера-наркомана Винсента Веги звезде «Лихорадки субботнего вечера» (1977) Джону Траволте. Тот факт, что режиссёр был хорошо осведомлён о некоторых аспектах недопустимого поведении Вайнштейна и ничего не предпринял, абсолютно справедливо вызывает гнев у совершенно разных людей
Эпигонство и почитание
После возведения «Криминального чтива» в культ подражать признанному шедевру гангстерского кино пытались все кому не лень. Умышленно или интуитивно, одним из первых повторить режиссёрскую формулу Тарантино попытался британец Гай Ричи. В 1998 году он выпустил свой дебютный фильм «Карты, деньги, два ствола», который обрёл популярность благодаря энергичному стилю, остроумным диалогам и замысловатому сюжету. Чёрную комедию Гая Ричи хвалили за нелинейное повествование и множество странных персонажей, населяющих преступный мир Лондона. Лихо смешивать грубую сатиру с жизнеописанием незадачливых гангстеров британский постановщик, похоже, научился именно у мэтра Тарантино.
Ричи действительно называл работы Тарантино своим источником вдохновения, но подчёркивал, что каждый хороший фильм, который он видел, внёс вклад в его творчество. И хотя сложно оценить степень влияния одного культового режиссёра на другого, стоит признать, Тарантино и Ричи сходны органически: оба вдохновляются работами Серджио Леоне, спагетти-вестернами и, конечно, Акирой Куросавой.
В 1998 году также вышел комедийный боевик Кирка Вонга «Большое дело», в котором герой Марка Уолберга, наёмный убийца Мэлвин Смайли, примерил одобренный Квентином Тарантино архетип сентиментального киллера. Через год состоялась премьера безбашенного триллера Троя Даффи «Святые из Бундока» (1999), который рассказывал о судьбах двух религиозных братьев, решивших своими руками очистить улицы Бостона от криминала. С «Криминальным чтивом» этот фильм неизбежно сравнивали из-за многослойных монологов и безумных персонажей, но повторить успех культового творения Тарантино картина не смогла, потому что была стильной, но бессодержательной.
Уникальное в своём роде кино Тарантино не давало покоя режиссёрам и в нулевых. В 2006 году вышел криминальный триллер «Козырные тузы», насыщенный мафиозными разборками. Очередной эпигон «Криминального чтива» разделял страсть оригинала к гиперболизированному насилию, резким диалогам, снабжённым циничным юмором, и затейливому повествованию, которое требует полной вовлечённости аудитории. Провал «Козырных тузов» в прокате случился не потому, что фильм был откровенно плохим. Дело в том, что к 2006 году большинство зрителей просто устали от десятилетнего подражания классике Квентина Тарантино и испытывали отвращение к новым попыткам переизобрести «Криминальное чтиво». Современные кинематографисты тоже грешат переосмыслениями чёрной комедии 1994 года, но по крайней мере добавляют в повествование авторские смыслы.
Пожалуй, криминальный детектив «Ничего хорошего в отеле “Эль Рояль”» (2018) Дрю Годдарда — наиболее удачный пример жанрового суррогата, вдохновлённого детищем Тарантино. В хорошем смысле тягомотное кино может похвастаться эклектичной группой персонажей (большинство из них, естественно, замешаны в преступлениях) и нелинейным сюжетом, который объединяет безнравственную комедию с беспричинным насилием. Из всех существующих фильмов-«тарантиноидов» «Ничего хорошего в отеле “Эль Рояль”» кажется самым нетривиальным.
Оммажи, пародии и life imitates art
Влияние «Криминального чтива» распространяется не только на кино, но и на массовую культуру в целом, начиная от всегда актуальных образов Миа Уоллес и Винсента Веги для парного выхода на Хэллоуин и заканчивая треками, вдохновлёнными фильмом Тарантино (The Black Eyed Peas «Pump It» и Fall Out Boy «Uma Thurman»). Отсылки к «Криминальному чтиву» сегодня можно найти абсолютно везде. Например, в клипе Арианы Гранде «God Is A Woman» (2018) приглашённая звезда Мадонна цитирует слова киллера Джулса Уиннфилда «И узнаешь ты, что имя моё — Господь, когда мщение моё падёт на тебя». От оммажа чёрной комедии Тарантино не удержались и «Симпсоны». В эпизоде 7-го сезона анимационного сериала под названием «22 короткометражных фильма о Спрингфилде» шеф Виггам вместе со своими коллегами-полицейскими, Эдди и Лу, обсуждает различия между «Макдональдсом» и «Красти Бургер». Эта забавная сцена, отсылающая к диалогу Винсента и Джулса о «Роял чизе», лихо чередуется с погоней копов за преступником-рецидивистом Змеем Джейлбёрдом. Вслед за объявленным в розыск грабителем шеф Вигам попадает в заложники к безумному владельцу магазинчика «Военный антиквариат Германа», но, в отличие от «Криминального чтива», для героев эта ситуация разрешается наилучшим образом.
Когда на фильм Тарантино не ссылаются в клипах и мультиках, он буквально служит доказательством концепции «life imitates art». После покушения на Дональда Трампа в июле 2024 года кандидат в вице-президенты от Республиканской партии, одиозный Джей Ди Вэнс, пошутил, что самая кровавая сцена в «Криминальном чтиве» оказалась пророческой. В фильме Тарантино гангстер Джулс, которого Винсент Вега называет «одним из своих любимых богословов», вместе с напарником-киллером выдерживает ожесточённую перестрелку и чудом остаётся невредимым. Разобравшись с противниками, герой Сэмюэла Л. Джексона начинает рассуждать о «божественном вмешательстве» и заявляет: «Мы должны быть чертовски мертвы, друг мой». Эта же фраза («Я должен быть мертв!») странным образом прозвучала в речи Трампа после того, как он пережил покушение. Можно сколько угодно размышлять о нигилистической позиции «Криминального чтива», но, похоже, его гротескный взгляд на американское общество никогда не устареет.
