К полудню третьего дня конкурсных показов очередь на пресс-конференцию с Фрэнсисом Фордом Копполой протянулась через весь Дворец фестивалей, потому что все едины в своём недоумении и думают, как бы корректнее спросить: «Что это было, Фрэнсис?» В Каннах по-прежнему вдоль длинных очередей (онлайн-бронирование лишь приумножило страдания) ходят печальные люди с табличками вроде: «Пригласительный на “Мегалополис” студенту», «“Птица” 17:00, ну пожалуйста». На вечерние показы по-прежнему не попасть без смокинга и правильных туфель. Но ближе к конкурсу — вот первая партия претендентов на главную «Пальму» 2024 года (и одна внеконкурсная премьера).
«Мегалополис», реж. Фрэнсис Форд Коппола
Архитектор и нобелевский лауреат Цезарь Катилина (Адам Драйвер) проектирует город, в котором все счастливы и у каждого свой садик. Но мэр Фрэнклин Цицерон (Джанкарло Эспозито) настроен скептически, он считает Цезаря опасным мечтателем, который в погоне за будущим забывает о больницах, школах и прочих насущных социальных нуждах. Примирить настоящее с грядущим призвана дочь Цицерона Джулия (Натали Эммануэль), которая сначала влюбляется в проекты Цезаря, а потом и в него самого. Их союзу пытаются помешать кузен архитектора Клодио (Шайа ЛаБаф) и журналистка Уау Платинум (Обри Плаза). Эта нехитрая история разворачивается в городе Новый Рим (Нью-Йорк будущего глазами искусственного интеллекта) и залита золотым светом, на обочинах автомобили, раздавленные обломками античных колонн, Шайа ЛаБаф в платье и Джон Войт с шутками про стояк. Актёры с полной самоотдачей цитируют великих мыслителей и произносят, прямо скажем, не великие реплики вроде: «Мы сражаемся за то, что нам дорого, но не всегда побеждаем». Адам Драйвер останавливает время.
Фрэнсис Форд Коппола потратил 120 миллионов долларов собственного состояния, чтобы воплотить на экране свои мечты, и ни о чём не жалеет — говорит, что всегда хотел останавливать время. На Каннской премьере мэтра уважительно почтили 8-минутной овацией, но сразу после снятия эмбарго стало очевидно общее смятение. К такому нас, журналистов, конечно, не готовили, и пока «Мегалополису» остаётся ждать своих героев, которые подступятся к нему основательно уже после фестивальной лихорадки. Тогда, возможно, отторжение, вызванное тем, что к картине не подходят известные инструменты быстрого анализа, сменится более сдержанной реакцией. Пока же, вторя друг другу, рецензенты пишут о хаосе, разбираться с которым ещё предстоит. Впрочем, есть в этом масштабном полотне что-то от безумного Годара, а если бы герои ЛаБафа и Плазы вышли на первый план, получился бы неплохой фарс на грани китча в традициях Пола Верховена. Одним словом, чья это капитуляция, мастера или критики, нам ещё предстоит узнать.
«Фуриоса: Хроники Безумного Макса», реж. Джордж Миллер
В матриархальном раю с персиками маленькая Фуриоса (Алила Браун) замечает шайку мародёров-байкеров, которых непременно надо остановить: если местонахождение оазиса станет известно, ему придёт конец. Чужаки крадут девочку и привозят к своему военачальнику, павлину Дементусу (Крис Хемсворт), который даёт ей немало жестоких уроков выживания в пустоши. Оказавшись в рабынях у Несмертного Джо, Фуриоса переодевается мальчиком и становится ученицей Преторианца Джека (Том Бёрк), вынашивая мечты о возмездии и возвращении утраченного рая.
Долгожданная «Фуриоса» Джорджа Миллера была встречена тепло, но вау-эффекта, который произвело возвращение франшизы в 2015-м, не случилось. Дополнив свой дизельпанк-форсаж лирическим сюжетом взросления, Миллер утяжелил свои грандиозные фрик-гонки ненужным балластом, который тормозит экшен. Миллер, как и Коппола, частенько думает о Римской империи, строит колесницы из мотоциклов и наряжает Хемсворта как римского военачальника. Большую часть хронометража герои гоняются друг за другом по пустыне с акробатическими номерами, нарядными и быстро погибающими фриками и собиранием мотоцикла на скорость из железяк и топливных баков — чистый цирк и восторг, но только для любителей аттракционов.
«Птица», реж. Андреа Арнольд
Двенадцатилетняя Бейли (Никия Адамс) живёт со своим отцом Багом (Барри Кеоган) — безработным тусовщиком и сомнительным предпринимателем (его последний стартап — разведение колорадских галлюциногенных жаб). Их жилище лишено дверей и меблировано по виду с ближайшей свалки. Помимо них, в квартире обитают сводный 14-летний брат Бейли Хантер (Джейсон Эдвард Буда), зависающий со своей бандой (на самом деле просто детьми), и новая возлюбленная Бага Кейли (Фрэнки Бокс) с маленькой дочерью. На другом конце города в не менее запущенном доме родная мать Бейли страдает от побоев нового дружка-абьюзера и, кажется, совсем не интересуется ещё тремя своими малолетними детьми. В этом большом сложном семействе старшие предоставлены сами себе и взрослеют рано, младшие растут как сорная трава, а взрослые не взрослеют. Бейли снимает на телефон птиц, сомнительных незнакомцев и прочую местную фауну, а однажды встречает странного парня по имени Птица (Франц Роговский), который тоже беззащитен, как ребёнок, но это только на первый взгляд.
Британка Андреа Арнольд спустя восемь лет после «Американской милашки» возвращается в Канны с картиной, похожей на развёрнутую версию её триумфальной короткометражки «Оса» (победитель «Оскара» в 2005-м). Тот же Кент, те же дети, растущие как маленькие дикие зверьки у беспутных, но жизнерадостных родителей, и очень много любви к людям. Кеоган и Роговский играют своих фирменных фриков: первый повторяет тот самый танец из «Солтберна», второй в юбке кукует на карнизах. На этом фоне все похвалы достались дебютантке Никии Адамс, которую, если без авансов, оба профессионала всё-таки затмевают.
«Дикий алмаз», реж. Агата Ридингер
Девятнадцатилетняя Лиан мечтает стать популярной инфлюенсеркой в инстаграме (запрещён в РФ) и однажды действительно попадает на прослушивание в реалити-шоу «Остров чудес», но чуда не случается. Её проблемная мать в своё время отдала девочку на воспитание в приёмную семью, но теперь Лиан выросла, вернулась к матери и заботится о своей маленькой сестре, из которой тоже усердно лепит инстадиву. У юной блогерши тысячи подписчиков, искусственная грудь, сделанные губы, накладные ногти, стразы и куча проблем. А пока карьера не идёт в гору, Лиан промышляет воровством в магазинах (краденое продаёт) и напивается на вечеринках.
Картина француженки Агаты Ридингер, которую сравнивают с некогда победившей в Каннах «Розеттой» братьев Дарденн, «Удовольствием» Ниньи Тюберг и «Американской милашкой» Арнольд, от которой картине досталось немало чувственного и тактильного. Здесь живая энергия молодости и тиктока встречается с социальным реализмом, но во взгляде Ридингер (в отличие от Арнольд) отчётливо мерещится интеллектуальная надменность, что наводит на мысли скорее об эксплуатации, чем о живом интересе к жестокому миру инста-принцесс.
«Девушка с иглой», реж. Магнус фон Хорн
Пожалуй, самый неоднозначный и уж точно не зрительский участник конкурса. Бедная швея не может получить выплаты за пропавшего без вести на Первой мировой мужа. Сочувствующий ей богатый фабрикант, воспользовавшись ситуацией, начинает крутить с ней роман. Муж возвращается с изуродованным под Фрэнсиса Бэкона лицом, но Анен уже беременна от любовника, который, вместо того чтобы жениться, даёт работнице полный расчёт и выгоняет с фабрики. Так Анен оказывается в общественной бане со спицей, полная решимости избавиться от ребёнка, где и встречает Монстра — сердобольную с виду мадам, которая обещает пристроить нежеланное дитя в приличную семью.
После вводной мелодраматической части в традициях «Бедной Лизы» начинается кромешный ужас, который парализует и буквально приковывает к креслу. История похожа на те самые кровожадные сказки братьев Гримм, которые на самом деле совсем не для детей. Магнуса фон Хорна легко обвинить в применении запрещённых приёмов, но у него есть железное алиби: вымышленный кошмар построен вокруг реального преступления — громкого дела убийцы младенцев из Дании 1921 года. Война породила нищету и чудовищ, будущего у этого недолгого мира, как мы знаем, нет. Снято всё в контрастной экспрессионистской манере с мастерством не меньшим, чем у Роберта Эггерса. Красота и изысканность формы, цитаты из немого кино вступают в действенный резонанс с жутью самой истории.
Мнения по поводу картины диаметрально противоположные, но, кажется, те, кто считает убийства младенцев на экране (даже за рамками кадра) недопустимыми, рецензии не пишут, и пока у «Девушки с иглой» рейтинг 100 % на Rotten Tomatoes. Тем не менее на фоне довольно предсказуемых и не выдающихся работ режиссёров-хедлайнеров фон Хорн выглядит главным открытием нынешнего фестиваля.
«Виды доброты», реж. Йоргос Лантимос
После бойкого вступления под Sweet Dreams Лантимос рассказывает три анекдота: «Смерть RMF», «RMF летит» и «RMF ест бутерброд». Уиллем Дефо в роли загадочного магната Рэймонда с неизвестной целью контролирует жизнь обычного офисного клерка (Джесси Племонс) из хай-мидл-класса, а обычный офисный клерк их выполняет. По указанию Рэймонда он выбирает себе жену, бездетную жизнь и алкоголь, занимается сексом и завтракает, пока однажды не должен по сценарию на всей скорости влететь в синий BMW (за рулём которого тот самый бородатый RMF, названный по логотипу рубашки и маячащий во всех трёх главах). Аварии по сценарию не получается, но Рэймонд настаивает, а подопытный проявляет несговорчивость. Отказавшись, клерк подвергается анафеме, не знает, что ему заказывать в баре, как знакомиться с женщинами и какие книжки читать. Учёная Лиз (Эмма Стоун), пропавшая в экспедиции, чудом возвращается домой, но муж-полицейский подозревает, что она самозванка. Его паранойя усиливается, и никакие таблетки не способны её затормозить. Правда, вернувшаяся из небытия супруга тоже ведёт себя очень странно. В третьей истории всё те же Стоун и Племонс играют последователей странного культа в поисках девушки, умеющей воскрешать мёртвых. Все три истории построены на взаимозависимости между безжалостной властью и добровольным подчинением.
Лантимос возвращается к истокам и к своему соавтору Эфтимису Филиппу (вместе они создали «Клык», «Альпы», «Лобстера» и «Убийство священного оленя»). Но эта новая антиутопия кажется самой зловещей оттого, что не герметична, не спрятана за высоким забором одной безумной семейки, а разлита по знакомой реальности. Лантимос, кажется, поворачивает вспять от пышных костюмов и больших бюджетов к документальной, более сдержанной манере. Фильм к тому же огромная удача для Джесси Племонса, застрявшего в амплуа подкаблучника с глазами доброго мишки — злое безумие его преображает, и теперь, кажется, ему по силам сыграть любого маньяка. Может показаться, что Лантимос на «Видах доброты» отдыхает от масштабной и грандиозной картины «Бедные-несчастные», но рехаб ему явно на пользу — фирменный стиль без ненужной мишуры, осталась концентрированная злость и чистый абсурд.
«О, Канада», реж. Пол Шредер
В роскошном канадском особняке умирает известный режиссёр-документалист Леонард Файф (Ричард Гир). Тяжело больной, он соглашается на интервью для очень личного и по-настоящему исповедального фильма, который готовит по заказу крупного телеканала его бывший ученик Малкольм (Майкл Империоли). Страдая от боли, Леонард, оказавшись перед камерой, пренебрегает заготовленными вопросами и превращает интервью в мучительное покаяние, настаивая, чтобы его жена Эмма (Ума Турман) была главным слушателем. Леонард рассказывает о вещах, которые Эмма и прочие участники съёмок очень хотели бы списать на бред из-за обезболивающих. Но от таких откровений нет таблеток. В прошлой жизни у него было две жены и двое детей в США, но, выдав себя за гея в армейской медицинской службе, он бежал через границу в Канаду с деньгами, которые его (второй) тесть дал на покупку дома.
Ещё один хедлайнер фестиваля, чья работа, кажется, всех неприятно удивила. От Пола Шредера ждали очередной вариации «Таксиста»: одиночка с принципами ведёт тихую жизнь, но потом случается нечто, выпускающее его демонов наружу. Но неожиданно Шредер взялся за экранизацию романа Рассела Бэнкса «Обречённый» и, как и его герой, явно свернул не туда. Имитируя распадающееся сознание тяжело больного человека, который перед камерой собирает воедино метастазы вины, которые отравляют все его воспоминания, фильм Шредера не вызывает должного эффекта. Ни сочувствия, ни презрения малодушие Леонарда не пробуждает, только усталость и ощущение, что ты в ловушке на исповеди неумелого рассказчика, с которой просто неловко уйти.
