Джонни Деппу исполнилось 60 лет. Поздравляем актёра с юбилеем и рассказываем о том, как он пришёл в профессию, чем примечательны его работы и почему рокер однажды — это рокер навсегда.
Что гложет капитана Джека Воробья
Часто так получается, что к актёру намертво привязывается определённый образ, который зрители, увидев его однажды, рискуют обратно не разглядеть. Бенедикт Камбербэтч — вечный сыщик-социопат Шерлок, и его не укроешь даже под мантией марвеловского оккультиста Доктора Стрэнджа. Райан Гослинг — будущий Кен из «Барби» и отыгравший много классных ролей красавец-мужчина, всё равно зацементирован в памяти многих как молчаливый сигма-самец из «Драйва». Российские дети нулевых закрепили за Кириллом Емельяновым ярмо Гниды из «Кадетства», а шутки о том, что Джейсон Биггз — тот самый чувак, что «трахал торт» в «Американском пироге», даже были обыграны Кевином Смитом в культовой сортирной комедии «Джей и Молчаливый Боб наносят ответный удар».
Стать заложником роли может каждый, этот момент редко поддаётся прогнозированию. Возьмём первых «Пиратов Карибского моря», а точнее, главную звезду франчайза — капитана Джека Воробья в исполнении Джонни Деппа. В своё время рисковая задумка экранизировать аттракцион из Диснейленда увенчалась крышесносным кассовым успехом, хотя изначально на проект не возлагали больших надежд. Да и тогда, в 2003-м, 40-летний лицедей Депп думать не думал, что ужимки и гримасы манерного флибустьера, чей облик срисован с гитариста Rolling Stones Кита Ричардса, обернутся для актёра одновременно и даром, и проклятием. Даром — потому что любимчик Тима Бёртона и скандально известный анархист фестивальных кругов, работавший и у Джармуша, и у Кустурицы, открыл в себе новую плоскость — амплуа трикстера-погромщика.
А почему же проклятием? Причина проста: после дебюта Джека Воробья в «Чёрной жемчужине» зрители начали невольно улавливать фирменные черты буканьера в ролях Деппа и за пределами серии «Пираты Карибского моря». А ведь в конце 1990-х, когда Терри Гиллиам снимал «Страх и ненависть в Лас-Вегасе» и пожелал взять на главную роль именно Деппа, с актёром связался другой известный дяденька, тоже примеривший на себя циничную натуру гонзо-журналиста Хантера С. Томпсона, — в фильме 1980-го «Там, где бродит бизон». Старина Билл Мюррей набрал Джонни и сказал, что ещё с десяток лет после премьеры «Страха и ненависти» все и вся будут видеть в нём поехавшее альтер эго Томпсона, Рауля Дюка, и ничего более. Однако Билл ошибся. И ту же ошибку совершают нынешние любители кино, многие из которых оставили надежду на победный камбэк Деппа, посчитав, что перформансы уровня «Эдварда руки-ножницы» обрекли себя на погибель после явления Джека Воробья народу.
Рокерский дневник
До рождения Джека Воробья мир знал другого Джонни Деппа. Бунтаря и самую настоящую рок-звезду, как на съёмочной площадке, так и в жизни. В биографии актёра не нашлось места ни для Гарварда, ни для курсов в престижной киношколе, ни даже для самого задрипанного колледжа. Да и самую обычную школу Джонни бросил в выпускном классе: парень взял в руки гитару, которую ему на 12-й день рождения подарила мать, и вместе с такими же, как он, креативными оборванцами учредил группу The Kids и поехал в Лос-Анджелес. Чтобы играть где придётся и тщетно искать продюсеров, что согласятся подписать ребят на лейбл.
Депп, он же Джон Кристофер Депп II, не был столбовым дворянином. Его мать — самая простая официантка из Кентукки, а биологический папа — самый простой инженер из тех же краёв, а позже на правах отчима Джонни воспитывал (по крайней мере, пытался воспитывать) писатель Роберт Палмер. Уже не в Кентукки, а во Флориде — семья довольно часто переезжала. Оба отца вдохновляли мальчугана на свершения: первый — тем, что собрал манатки и ушёл из семьи, дав 15-летнему Деппу-младшему прощальное напутствие «Теперь ты мужчина!», а второй старался поддерживать творческие начинания младшего из четырёх детей своей новоиспечённой супруги. Та, впрочем, была женщиной с характером, курящей как паровоз и матерящейся, как бывалый моряк, и малышнёй активно не занималась из-за постоянной необходимости зарабатывать деньги на прокорм спиногрызов. Поэтому юный Депп променял букварь на электрогитару, к 15 годам уже имел стаж курильщика и алкоголика, а после исхода из семьи и начала рок-карьеры перепробовал столько запрещённых веществ, что знаменитый монолог Рауля Дюка про «два пакетика травы и 75 ампул мескалина» из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» превращается в самоиронию.
Первые потуги Деппа-музыканта сложно назвать полноценным началом карьеры. Акулы звукозаписи на провинциальных музыкантов внимания не обращали, местечковая известность во Флориде и выступления в Лос-Анджелесе погоды не делали. Джонни приходилось много где подрабатывать, в том числе и «продажником»: он массово обзванивал людей, впаривая им канцелярские принадлежности. Однако, как это часто происходит, великое стартануло с малого — слава пришла со случайным знакомством, а познакомился молодой Депп с начинающим актёром Николасом Кейджем — их свела первая жена Джонни, визажистка Лори Энн Эллисон, работавшая гримёром на киностудии, где трудился отрекшийся от настоящей фамилии член династии Коппола.
Совместные алкогольные возлияния и тусовки привели к тому, что Кейдж, поняв, что музыкальная карьера Деппа не клеится от слова совсем, предложил другу попробовать себя в кино. Деппа привели к постановщику хорроров Уэсу Крэйвену, и тот дал Джонни второстепенную роль в «Кошмаре на улице Вязов». Запоминающаяся внешность паренька, в чьих жилах течёт кровь индейцев чероки, приглянулась Оливеру Стоуну, который позвал Деппа на более основательную, но всё равно небольшую роль в военной драме «Взвод». Однако всеамериканская известность пришла к Деппу уже в конце 1980-х — тогда актёр присоединился к команде сериала «Джамп стрит, 21», повествующего о полицейских, внедряющихся в школы под прикрытием и раскрывающих преступления среди молодёжи (да, именно отсюда растут ноги у дилогии «Мачо и ботан»). Участие в популярном телешоу, конечно же, помогло Джонни разобраться с долгами и проблемами, которые тот копил по молодости и по глупости, однако подолгу сидеть на одном месте наш лицедей не привык и не собирался.
Джонни и фабрика кино
Скопившуюся внутри Джонни Деппа ненависть к себе как к актёру второсортных сериалов и глуповатых молодёжных фильмов удалось конвертировать в нечто готическое и прекрасное. Он познакомился с Тимом Бёртоном, когда тот искал исполнителя заглавной роли для гротескной сказки «Эдвард руки-ножницы». Это был 1990 год — цайтгайст той эпохи диктовал неподчинение и искусство, что называется, против ветра. Деппу хотелось поучаствовать в чём-то авторском и немейнстримном, а Бёртону — делать всё по-своему, а не идти на поводу у продюсеров, предлагающих кандидатуру Тома Круза по причине более чем очевидной: симпатяга из «Топ Гана» соберёт больше зрителей, нежели ноунейм Депп.
К тому моменту Джонни успел расстаться с «Джамп стрит, 21», поменял агента и сыграл в фильме «Плакса» — ретро-драме, подражающей винтажной эстетике мюзикла «Бриолин». Бёртон же выработал стиль, работая над «Битлджусом» и «Бэтменом». Их интересы и желания слились воедино и взаимоусилили друг друга — синергия двух изгоев, жадных до новых ощущений, дала неожиданный результат. Фильм повествует о генетическом уродце, чьи руки представляют собой смертоносные лезвия и который учится любить и быть любимым без оглядки на внешние данные. Более того, этот проект наконец-то позволил Бёртону рассказать личную историю (Джонни сравнивал причёску невыспавшегося Тима и его жестикуляцию на их первой встрече с повадками Эдварда). Ну а Депп, изображая Эдварда, подражавший игре из немых лент с Чарли Чаплином, не только открыл дорогу к самобытному авторскому кино, но и обрёл верного друга и даже оказался помолвлен с коллегой по площадке — актрисой Вайноной Райдер. Ну и денег заработал, конечно же: невостребованный актёр не откроет ночной клуб для лос-анджелесской богемы, где будет не только поить себя и знаменитых друзей, но и теребить гитару со сцены (речь о заведении Viper Room, открытом Деппом в 1993 году, где в том же году от передозировки скончался актёр Ривер Феникс).
1990-е — золотая эра Джонни Деппа. Играя в непохожих друг на друга, порой экспериментальных проектах, он набирался опыта, а его талант бронзовел. В «Аризонской мечте» Кустурицы он изображает нью-йоркского простака, силком депортированного на малую родину, где посреди кактусов живут забавные фрики. Позже появится «Эд Вуд» — ещё один проект Бёртона, байопик, в котором Джонни проникает в душу худшего режиссёра Старого Голливуда. Также лицедей изобразит психопата-любовника в необычном ромкоме «Дон Жуан де Марко», устроит загробное путешествие по меланхоличному Дикому Западу в «Мертвеце» Джима Джармуша и даже поставит собственное кино, в котором сыграет главную роль, — драму «Храбрец» о нищем человеке, что идёт на съёмки в снафф-фильме ради денег для семьи. Кстати, режиссёрский дебют Деппа сходу отправился в основной конкурс 50-го кинофестиваля в Каннах — достойно, пускай в итоге лента и не взяла ни одного приза.
Сумасбродный книжный червь Дин Корсо из «Девятых врат» Полански, упоротый во всех смыслах журналист Рауль Дюк из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе» Гиллиама, расчётливый констебль Икабод Крейн из «Сонной Лощины» всё того же Бёртона, отбитый агент ФБР Джо Пистоне в биографической картине «Донни Браско»… Всех этих разнополярных персонажей объединяют две вещи: то, что их сыграл Джонни Депп, и то, что все они — нелюдимые аутсайдеры, либо скрывающиеся от общества, либо взаимодействующие с социумом, мягко говоря, неумело и малоэффективно. Им чужда методология простых людских интеракций, зачастую их питают не любовь и не чувство полезности перед общим благом, а мании, наркотики, раритетные книги, запутанные расследования, стремление доказать себе что-то важное или ухватить «американскую мечту» за хвост, чтобы заглянуть ей в глаза и сгоряча заявить: «Ты мне не нужна!» Его герои поставляют дурман в США и зарабатывают неприлично огромные деньги («Кокаин»), выставляют напоказ свою небинарную сущность в месте, где подобное приравнивается к уголовщине («Пока не наступит ночь»), преследуют уличных потрошителей, как одержимые («Из ада»), пишут книжки о детях, попадающих в магическое место, где невозможно повзрослеть («Волшебная страна»)...
Актёры не рассказывают сказок
Персонажи, скажем так, «раннего Деппа», являют собой, как и сам Джонни, людей, которые делают всё по-своему и в своё дело вкладываются так, что само дело в конце концов может потерять всякий смысл, а антагонисты этих историй могу показаться зрителю субъектами более рассудительными и «правильными», нежели их «светлые», с точки зрения сценария, противоположности. Что до Деппа эры «после Джека Воробья», то это не совсем правильно — заявлять о том, что манипулятор страстями, который любит тратить огромные деньги на всякую чепуху (например, коллекцию картин маньяка Джона Уэйна Гейси) и развязно ведёт себя на съёмочной площадке, перешёл в категорию самых простых скоморохов. То, что амплуа, которыми Деппа вот уже несколько десятилетий одаривает его дружище Бёртон, чутка утомляют и фонят, как зажёванная плёнка, — это факт (разве что Безумный Шляпник из «Алисы в Стране чудес» по Кэрроллу выделяется доселе небывалой экспрессией). Однако там, где от Джонни, которого в силу возраста уже впору называть просто Джоном, не требуют откровенной клоунады и диких кривляний, как в «Одиноком рейнджере» или «Мордекае», актёр продолжает гнуть вектор, заданный им в начале карьеры: нет лучше героя, чем заплутавший в сомнениях отшельник, вынужденный жить и делить пласт жизни с кем-то ещё.
Про невыносимые выходки Деппа, про его недвижимость по всему миру, про кучу неудачных браков, про участие актёра в супергруппе Hollywood Vampires, про чеки в 30 тысяч долларов на вино ежемесячно, про затяжной судебный процесс с Эмбер Хёрд, про его привычку появляться нетрезвым на раутах и про его недавнюю, хоть уже и неактуальную «отмену» знают все. Однако мы не ставим своей целью заострять внимание на непотребствах, ибо нет в мире человека, который бы не знал, что Джонни Депп — один из самых рок-н-ролльных мужиков на планете. Эпатажем сегодня никого не удивишь. А вот эпатаж, который соседствует с большим талантом, — тут уже совсем другое дело.
На протяжении многих лет Джонни Депп прекрасно справляется и с тем, и с другим.
Завершая статью о творческом пути Деппа, хочется процитировать что-нибудь эдакое. На ум приходит реплика из «Страха и ненависти в Лас-Вегасе»: «Вот он идёт. Один из прообразов Всевышнего. Высший мутант, не рассчитанный для массового производства. Слишком дикий, чтобы жить, слишком редкий, чтобы сдохнуть». Что-то в этом есть, не правда ли?
Впрочем, эта избитая фраза, по отношению к Деппу весьма опосредованная, — всего лишь романтизирующий пассаж, а не меткое попадание в яблочко. Пожалуй, для завершения подойдёт другая цитата из другого знакового фильма с участием Деппа — бёртоновского «Эда Вуда», который, напомним, рассказывает о карьере человека, снискавшего славу самого спорного и низкопробного кинопостановщика всех времён и народов: «Видение стоит того, чтобы за него драться. Зачем тратить жизнь, воплощая чьи-то чужие мечты?»
