Роберту Родригесу — 50. В девяностые он считался вундеркиндом, в нулевые остался взрослым ребёнком. О режиссёре написано немало, а лучше всего, пожалуй, им самим, в книге «Кино без бюджета. Как в 23 года покорить Голливуд, имея в кармане 7 тысяч долларов». Анастасия Сенченко выделяет пять самых дорогих ей особенностей кинематографа именинника.
Кустарность
Лучше всего её иллюстрирует резинка из «Детей шпионов». Дядя Мачете дарит главным героям кучу немыслимых гаджетов, но самым функциональным оказывается простая резинка-браслет. Возможностей у неё столько, насколько хватит воображения. Молодой Родригес научился своему безумному монтажу при помощи двух видеомагнитофонов и одной кнопки паузы. «Деньги и плёнка способны испортить любой фильм», — всегда говорил он. Бунтарская безответственность и развязность дороже профессиональной техники.
Изобретательность важнее качества. В эпоху высоких технологий Родригес вновь вернул кинематографу рукотворность. Это язык, в котором каждый приём заявляет о своей не механической, а творческой природе. Язык значимых помарок — словно на полях школьного дневника, как его первые рисованные комиксы. В «Планете страха» мир разъедает яд. Лица героев экрана Брюса Уиллиса и Квентина Тарантино внутри истории пузырятся так же, как якобы загоревшаяся в середине плёнка. Брак, белые нитки и неровный край наскоро прилаженного сюжета в первую очередь гарантируют штучность продукта.
Простота
Родригес — мастер простых историй. Вся мексиканская трилогия строится на анекдоте вокруг гитарного футляра — музыканта перепутали с наёмным убийцей. Развернутые эпизоды впечатляют своей завершённостью. Они вытесняют сюжет и остаются в памяти как ещё один короткий метр.
Для Родригеса «как» на порядок важнее, чем «что». Яркость повествования заключается в его предельной интенсивности — режиссёр проговаривает только то, что можно выпалить на одном выдохе. Сцены смонтированы из очереди эффектных ракурсов и передают почти детскую впечатлительность, которая любое событие способна передать как приключение.
Контроль
Известный факт: Родригес попал в Книгу рекордов Гиннеса как самый разносторонний деятель кинематографа. Он сам пишет сценарий, сам стоит за камерой, монтирует, пишет музыку и даже рисует заставки. Финальный монтаж этот человек держит в голове уже на старте. Помимо раскадровок, предварительно отрепетированных сцен и ракурсов, позволяющих снимать с одного дубля. Многие эпизоды в усовершенствованном виде кочуют из из одного фильма в другой. И вот уже Дэнни Трехо с Джессикой Альбой спасаются от преследования («Мачете») с ещё большим размахом, чем Антонио Бандерас с Сальмой Хайек («Отчаянный»). Если один стрелял в героев, падая с крыши на крышу, то другой уже спускается с верхнего этажа на кишке своего противника.
Но важнее контроль другого порядка — контроль над зрителем. Лучшие фильмы Родригеса берут вас в заложники. Пулемётная очередь из коротких кадров, перенасыщенных действием, полностью управляет вниманием. В каждом из них он точно знает, на что вы будете смотреть. Каждое действие монтируется с ответным, и фильм запускается, как домино. Это цементное сцепление каждого следующего кадра с предшествующим держит даже при отсутствии внятной истории на большом отрезке. Его кино не даёт опомниться, кино короткой памяти, постоянно перекрикивающее и превосходящее само себя.
Чрезмерность
Я уже использовала самый убойный пример о спуске на кишке, но и без него фильмы Родригеса всегда населены вещами, мягко говоря, удивляющими. Здесь и Роуз МакГоун с автоматом вместо ноги, и падре, стреляющий в упор со словами «Бог простит», и полчища нечисти всех мастей, и литры бутафорской крови. На полную катушку его фантазия разыгралась в «Детях шпионов»: первые две картины по числу чудес всех мастей легко могут соперничать с «Гарри Поттером». Добрая часть из них не столько сюжетно обоснованы, сколько призваны впечатлять.
Его излюбленная эффектность на грани фола очевиднее всего проявляется в количестве взрывов. Раньше молодой Родригес завидовал Джону Ву, потому что у того были деньги на пиротехнику. А теперь он сам — самый огненный режиссёр Америки.
Постоянство
Несмотря на подрывной с виду характер, мир Родригеса стабилен. Ему приписывают фразу, что он всегда будет снимать Сальму Хайек, даже в мужских ролях. Одни и те же актёры, друзья, члены семьи переходят из фильма в фильм. Мачете и в «Детях шпионов» остаётся Мачете. В этих фильмах не сносят границы и не ломают стены — они необходимый элемент конфликта, точка опоры для очередного лихого кульбита. Настолько яркими и выразительными могут быть фигуры только с чётко обозначенными контурами, и Родригес это показывает намного лучше других. Достаточно сказать, что именно благодаря ему Антонио Бандерас и Джордж Клуни получили достойную огранку. За всей пестротой фильмографии режиссёра неизменно виден каркас того же рукотворного семейного театра.
В этом году Роберт Родригес выпускает блокбастер «Алита: боевой ангел». Продюсер и сценарист — Джеймс Кэмерон. И, возможно, сегодня говорить о кустарности как художественном принципе режиссёра — наивное воспоминание из прошлого. Но из блестящего прошлого. Потому что все ещё хочется верить, что он, подобно своим отчаянным героям-мексиканцам, будет, как и прежде, на голову выше целой армии преследователей.
